Не хлебом единым - Дудинцев Владимир Дмитриевич
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 101
На следующий день комиссия с утра редактировала акт, затем его печатали на машинке, потом акт был подписан и подан на утверждение директору института. Согласно этому документу некоторые чертежи и расчеты, отобранные комиссией, передавались в архив института, остальные бумаги, как не представляющие ценности, но по своему содержанию секретные, комиссия предлагала уничтожить.
Прочитав бумагу, генерал взял красиво отточенный секретарем карандаш, примериваясь, поводил карандашом над бумагой и наконец оставил в ее левом верхнем углу размашистый зеленый штрих.
Вечером, когда институт опустел, в комнату, где работала когда-то группа Лопаткина, а теперь заседала комиссия, пришли с мешками двое рабочих из котельной. Все бумаги, папки и книги, ворохом сваленные на полу, были уложены в мешки. Как и рассчитал Урюпин, получилось два мешка. Максютенко завязал их, опечатал, и рабочие, взвалив на спины каждый по мешку, отправились вниз, в котельную. Комиссия осталась в комнате покурить.
— Все, что ли, пойдем? — спросил Максютенко.
— Я бы просил, товарищи, отпустить меня, — решительно и очень ласково проговорил молодой кандидат наук, член комиссии от НИИЦентролита. — Я живу за городом. Завтра я приеду и подпишу акт. Очень просил бы…
Урюпин отпустил его. Потом повернулся к встревоженному Максютенко и молчаливому Антоновичу.
— Вы действуйте, товарищи. Я сейчас пойду перехвачу малость — с утра не ел. Давайте. Я минут за двадцать управлюсь.
И тоже исчез. Максютенко и Антонович молча отправились в котельную, застучали по гулкой лестнице. Антонович качался как пьяный, спотыкался и смотрел на Максютенко пьяными глазами.
— А вы и трус же! — сказал ему Максютенко.
Они спустились в подвал, прошли под серыми от пыли сводами, под желто светящей пыльной лампочкой, потом спустились еще ниже, в сырой мрак, в шахту, где был устроен склад угля. Отсюда, стуча по проложенным на угле доскам, храня молчание, они оба пошли на вздрагивающее пятно желтого света и вдруг увидели свои два мешка, освещенные желтым пламенем, низко гудящим в трех окошечках, словно прорезанных в темноте.
— Лампа, черт, перегорела, — раздался в стороне неторопливый, хриплый голос истопника.
— А чего — читать, что ли? — отозвался второй голос, помоложе.
— Нет, товарищи. Лампу надо ввернуть обязательно, — каким-то капризным тоном заявил Максютенко.
— А где ее взять?
— Я сейчас попробую достать, — сказал вдруг Антонович и рванулся в темноту. Максютенко поймал его за пиджак.
— Ладно, давайте в темноте! Чего там — света вон хватит из топок. Бумага загорится — еще светлее будет.
— Извините, товарищи, дело ответственное. Как хотите… Лампочка не помешает.
И Антонович, шарахнувшись вбок, освободился и, что-то бормоча, рысцой затопал по доске в глубь шахты.
— Интересно! — сказал Максютенко. Плюнул, потом повалил мешок с документами и сел на него. — Вся комиссия разбежалась!
Приблизительно через полчаса в темноте шахты застучали шаги. Это вернулся Антонович.
— Ничего себе! — пропел ему навстречу Максютенко. — Достали хоть лампу?
— Знаете, все кабинеты заперты. А та, что в подвале, закрыта сеткой.
— Ну, браток, ты действительно интеллигентный! — Максютенко вскочил, не то улыбаясь, не то плача. Поморгал на огонь, крякнул с досады и побежал в шахту.
Он поднялся в подвальный коридор. Лампочка здесь действительно была защищена проволочной сеткой. Он отогнул сетку, вывернул теплую, пыльную лампочку и, зажигая и роняя спички, спустился в шахту.
— Из коридора вывернул? Правильно, — прогудел хриплый голос. — Дай-ка я полезу, вверну.
Осыпая уголь, истопник ушел в шахту, потом вернулся, волоча что-то, должно быть лестницу.
— А вы приступайте, ребята, к делу, — сказал он. — Это я долго здесь буду колдовать, с лампой-то.
Максютенко развязал один мешок и, взяв охапку бумаги, поднес к топке. Бумага вспыхнула. Он стал торопливо заталкивать ее в топку то одной рукой, то другой, дуя на пальцы.
— Так не пойдет, — к нему подошел рабочий, тот, что был помоложе. — Мне бумаги давайте, а я уж буду с печкой разговаривать.
Максютенко подал ему несколько книг. Рабочий бросил в огонь одну, потом вторую. Третью книгу он стал перелистывать.
— Книги зачем жгете? Лагранж. Аналитическая механика. Она же деньги стоит… Вон: девять рублей…
— Ты, товарищ, поменьше разговаривай и занимайся делом, — сказал Максютенко.
Взял эту книгу из рук рабочего и протолкнул ее в топку. Книга вспыхнула, тут же погасла и задымилась.
— Что-то лампа не светит, — озабоченно прогудел вверху истопник. Току, что ли, нет?..
— Ладно, слезай, помогай иди, — сказал ему Максютенко. — Вы, Антонович, давайте берите этот мешок или идите тот развязывайте…
— Ладно, я уж этот докончу, — с лихорадочным смешком проговорил Антонович. — Вот мы сейчас его с товарищем истопником…
Максютенко и молодой рабочий отошли ко второй топке. Там у них быстро наладилась работа. Охапки бумаги так и вспыхивали одна за другой.
— Ах, с-сатана! — вдруг зашипел Максютенко, отскакивая от топки: на его штанине сиял, расплываясь, красный уголек. — Понимаешь, хотел ногой подтолкнуть! Подпалил штаны! — заохал он, плюя на ладони и прихлопывая огонь на брюках.
— Огонь, он тоже разбирает, — сказал истопник, глядя в топку, шуруя железным прутом. — Книгу не хочет брать. Видишь, сколько книжек уже дымится, а все не берет. Вот так завсегда, я заметил: книжка не горит, пока ее не растреплешь как следует. А тебя, — он улыбнулся, — тебя вроде ничего… принимает!
— Такие штаны спалил! — ругал себя Максютенко. — Это ж от костюма!
В это время в шахте застучали по доске чьи-то четкие шаги. Это пришел Урюпин.
— Ну, что дело? Идет к концу? — спросил он бодро.
— Идет. Даже штаны начинаем жечь, — сказал истопник.
— Генерала сейчас встретил. Могу сообщить, товарищи, последнюю новость. Лопаткин получил восемь лет.
— За что же это? — спросил истопник.
— За разглашение государственной тайны.
Урюпин закурил, взял из мешка лист ватмана, положил его в стороне, на ящик с углем, и сел.
— Что, Антонович? Приходится быть и кочегаром? — сказал он благодушно.
— Чертова душа… такие штаны… — не мог успокоиться Максютенко.
— Мы видели этого Лопаткина… — задумчиво сказал молодой рабочий. Секции меняли на втором этаже — помогать взялся… Говорит, работал на автозаводе…
— У нас все, — Антонович, облегченно вздохнув, поднялся — Товарищ председатель, вот пустой мешок.
— Вы далеко пойдете, Антонович. Это ведь я открыл у вас эти способности!
— Анатолий Иванович, я не знаю, какие способности вы имеете в виду, вдруг холодно отрезал Антонович. — У меня есть определенные представления о порядочности. И я ими руководствуюсь. Всегда и во всем.
— Что ж, похвалить мы вас должны, — пропел Урюпин из «Евгения Онегина». И замолчал.
Потом быстро вскочил.
— Стоп! — и выхватил из рук молодого рабочего бумажку, которую тот читал, наклонясь к топке. — В огонь ее, в огонь, молодой человек! Ишь ты! Читать секретные бумаги!..
— Там не написано «секретно».
— Неважно, милый, неважно!
— Там про вас чего-то написано, — сказал слесарь не без удовольствия. Крепко написано!
— Крепко, говоришь? — Урюпин бросил бумагу в огонь. — Трибунал покрепче может написать. Кому полагается. Кто болтает и кто нос сует. — Он сел и опять закурил. — Ну, что там у тебя, Максютенко? Давай закругляться, мне еще нужно-звонить генералу, он просил.
Вспыхнула последняя охапка бумаги. Истопник сказал: «Кажись, все», выпрямился и стал пристально смотреть на Урюпина.
— Ну что ж, — бодро сказал тот, как бы не замечая его взгляда. Поехали по домам! Спокойной ночи, товарищи истопники!
Никто ему не ответил. Только слышнее, отчетливее стало суровое гудение топок.
Когда Урюпин, Максютенко и Антонович вышли к лестнице, она вдруг загудела, застучала вся снизу доверху.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 101
Похожие книги на "Не хлебом единым", Дудинцев Владимир Дмитриевич
Дудинцев Владимир Дмитриевич читать все книги автора по порядку
Дудинцев Владимир Дмитриевич - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.