Гроздья гнева - Стейнбек Джон Эрнст
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 121
Глава двадцать четвертая
В субботу утром в прачечной было полно. Женщины стирали платья — розовые из сарпинки, цветастые бумажные — и вешали их на солнце, растягивая материю руками, чтобы не морщила. К полудню жизнь в лагере била ключом, люди суетились. Волнение передавалось и детям, и они шумели больше обычного. Часа в два их начали купать, и по мере того как они один за другим попадали в руки старших, которые укрощали их и вели мыться, шум на площадке для игр стихал. К пяти часам детей отмыли дочиста и пустили на свободу со строгим наказом не пачкаться, и они слонялись по лагерю, несчастные и словно одеревеневшие в непривычно чистых костюмах.
На большой танцевальной площадке под открытым небом хлопотала специальная комиссия. Каждый обрывок электрического провода шел в дело. В поисках его обследовали городскую свалку, изоляционную ленту жертвовали из каждого ящика с инструментами. И вот залатанный, составленный из нескольких кусков провод — с бутылочными горлышками вместо изоляционных катушек — провели к танцевальной площадке. Вечером на ней должен был впервые загореться свет. Кончив к шести часам работу или поиски работы, в лагерь начали съезжаться мужчины, и в душевые хлынули новые толпы. К семи успели пообедать, и мужчины приоделись: свежевыстиранные комбинезоны, чистые синие рубашки, а кое-кто даже в приличной черной паре. Девушки надели нарядные платья — чистенькие, без единой морщинки, заплели волосы в косы, повязали ленты на голову. Женщины озабоченно поглядывали каждая на свое семейство и мыли посуду после ужина. Струнный оркестр, окруженный двойной стеной ребят, репетировал танцевальную программу. Волнение и спешка чувствовались всюду.
В палатке Эзры Хастона, председателя Главной комиссии, состоявшей из пяти человек, шло заседание. Хастон — высокий, худощавый, с обветренным лицом, с глазами, острыми, как лезвие бритвы, — говорил с членами комиссии, представителями от всех пяти санитарных корпусов.
— Нас предупредили. Теперь мы знаем, что они хотят затеять скандал во время танцев.
Заговорил маленький толстяк от корпуса номер три:
— Их надо избить до полусмерти, проучить как следует.
— Нет, — сказал Хастон. — Они только этого и ждут. Нет, сэр. Если им удастся затеять драку, тогда они позовут полисменов и заявят, что у нас тут бесчинствуют. Так уже делалось в других местах. — Он повернулся к смуглому юноше с грустным лицом — представителю корпуса номер два. — Ну как, собрал ребят? Выставишь охрану вдоль забора, чтобы никто не пролез?
Грустный юноша кивнул головой.
— Да. Двенадцать человек. Бить никого не велел. Вытолкать — и все.
Хастон сказал:
— Сходи-ка разыщи Уилли Итона. Он сегодня распорядитель?
— Да.
— Скажи, что мы хотим поговорить с ним.
Юноша вышел и через несколько минут вернулся в сопровождении сухощавого техасца. Лицо у Итона было узкое, волосы пепельно-серые, руки и ноги длинные и словно развинченные, а глаза — как у типичного техасца, светло-серые, спаленные солнцем. Он вошел в палатку, улыбаясь, и встал, покручивая кистями рук.
Хастон спросил его:
— Ты слышал, что сегодня готовится?
Уилли усмехнулся:
— Да.
— Предпринял что-нибудь?
— Да.
— Расскажи.
Уилли Итон улыбнулся во весь рот.
— Значит, так: обычно в праздничную комиссию у нас входит пять человек, а я набрал еще двадцать. Надежные ребята — сильные. Они тоже будут танцевать, но зевать им не велено. Чуть где заговорят погромче или заспорят, они тут как тут — кольцом. Чисто будет сделано. Никто ничего не заметит. Двинутся все разом, будто уходят с площадки, и скандалист волей-неволей уйдет вместе с ними.
— Скажи им, что бить никого нельзя.
Уилли весело рассмеялся.
— Я говорил.
— А ты так скажи, чтобы запомнили.
— Запомнят. Пятерых поставлю у ворот, пусть приглядываются к тем, кто входит. Хорошо бы их сразу выследить, до того как начнется.
Хастон поднялся. Его светлые, как сталь, глаза смотрели строго.
— Слушай, Уилли. Бить их нельзя. У ворот будут шерифские понятые. Если пустите кому-нибудь кровь, они вас заберут.
— У нас все обдумано, — сказал Уилли. — Выведем их задами прямо в поле. А потом ребята последят, чтобы назад никто не вернулся.
— На словах получается хорошо, — не успокаивался Хастон. — Ну, смотри, Уилли, чтобы ничего не случилось. Отвечать будешь ты. Бить их нельзя. Ни палок, ни ножей, ничего тяжелого в ход не пускать.
— Слушаю, сэр, — сказал Уилли. — Мы следов не оставим.
Хастон насторожился.
— Что-то не доверяю я тебе, Уилли. Если уж вам непременно хочется их побить, бейте так, чтобы крови не было.
— Слушаю, сэр.
— А в своих ребятах ты уверен?
— Да, сэр.
— Ну ладно. На тот случай, если сами не сладите, — буду сидеть там же на площадке, в правом углу.
Уилли шутливо отдал ему честь и вышел.
Хастон сказал:
— Не знаю, как все это будет. Дай бог, чтобы обошлось без убийства. И что этим понятым здесь понадобилось? Почему они не оставят наш лагерь в покое?
Грустный юноша от корпуса номер два сказал:
— Я жил в одном лагере Земельно-скотоводческой компании. Так, верите ли, там на каждые десять человек один понятой. А водопроводный кран один на две сотни.
— Господи владыка, он мне рассказывает! — воскликнул толстяк. — Я сам оттуда. Там лачуги стоят одна к другой — тридцать пять в ряд, и за каждой еще четырнадцать. А нужников всего десять. Вонища — за милю слышно! Один понятой там с нами разоткровенничался, говорит: «Будь они прокляты, эти правительственные лагеря! Дай людям хоть раз горячую воду, они ее потом требовать будут. Дай им промывные уборные, они и уборные будут требовать. Проклятому Оки что ни покажи, он на все готов позариться. У них, говорит, в лагерях красные митинги. Каждый прохвост норовит стать на пособие».
Хастон спросил:
— И никто его не взгрел за это?
— Нет. Один ему говорит: «Какое такое пособие?» «Не знаешь какое? То самое, в которое мы, налогоплательщики, деньги всаживаем, а достаются они вам — всяким Оки». А тот говорит: «Мы тоже платим налоги, и на продукты, и на газ, и на табак. Правительство, говорит, покупает у фермеров хлопок по четыре цента за фунт — это разве не пособие? Железные дороги и пароходные компании получают ссуды от правительства — это тоже не пособие?» Понятой отвечает: «Они нужное дело делают». А наш свое гнет: «А если бы не мы, кто бы ваши урожаи убирал?» — Толстяк оглядел всех, кто был в палатке.
— Ну, а понятой что? — спросил Хастон.
— Понятой прямо остервенел. Говорит: «Вся смута от этой красной сволочи. Ну-ка, пойдем со мной». Забрал голубчика, и дали ему два месяца тюрьмы за бродяжничество.
— Ну а если бы у него была работа? — спросил Тимоти Уоллес.
Толстяк рассмеялся.
— На этот счет мы ученые, — ответил он. — Теперь мы знаем: кого полисмен невзлюбит, тот и бродяга. Потому они и точат зубы на наш лагерь. Сюда полисменам вход заказан. Здесь Соединенные Штаты, а не Калифорния.
Хастон вздохнул:
— Хорошо бы пожить здесь подольше. А ведь скоро придется уезжать. Мне здесь нравится. Живут все дружно. Да что, в самом деле! Оставили бы нас в покое — нет, цепляются, в тюрьмы швыряют. Вот честное слово, если так будет продолжаться, нас до того доведут, что мы дадим им отпор. — И тут же напомнил самому себе: — Нет, надо соблюдать спокойствие. Кто-кто, а комиссия не имеет права закусывать удила.
Толстяк сказал:
— Некоторые думают, что работать в нашей комиссии одно удовольствие. Пусть бы сами попробовали. У меня сегодня была потасовка — женщины разошлись. Подняли ругань и ну всякой дрянью швыряться. Женская комиссия не справлялась, прибежали ко мне. Просят, чтобы мы этим занялись. А я говорю: женские ссоры улаживайте сами. Они будут гнилой картошкой друг в друга швырять, а Главная комиссия их разнимай.
Хастон кивнул:
— Правильно.
Начинало темнеть; в сумерках казалось, что оркестр, репетирующий танцы, играет все громче и громче. Вспыхнули лампочки, двое мужчин осмотрели составленный из кусков провод. Ребятишки еще плотнее столпились вокруг музыкантов. Подросток с гитарой негромко наигрывал блюз «Родные поля», и на втором припеве мелодию подхватили три губные гармоники и скрипка. К площадке со всех сторон сходился народ: мужчины в чистых синих комбинезонах, женщины в сарпинковых платьях. Они окружили площадку и спокойно дожидались начала танцев, стоя под яркими лампочками, освещавшими их оживленные, внимательные лица.
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 121
Похожие книги на "Гроздья гнева", Стейнбек Джон Эрнст
Стейнбек Джон Эрнст читать все книги автора по порядку
Стейнбек Джон Эрнст - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.