Что Кейти делала - Кулидж Сьюзан

Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 115

— Маленькая мисс — американка, это очевидно. Ни одному английскому ребенку такое не пришло бы в голову.

— Разве английские дети не проявляют интерес к надгробиям в аббатстве? — спросила Кейти.

— О да, мэм, проявляют, но они не отдают особого предпочтения той или иной могиле.

Кейти едва удержалась от смеха, особенно когда услышала, как Эми, не пропустившая ничего из разговора старших, неодобрительно фыркнула вслух и сообщила Мейбл о том, как ей приятно, что та не английский ребенок, который ничего не замечает и которому «взрослые» могилы нравятся не меньше, чем ей прелестные маленькие могилки вроде этой!

Позднее в тот же день миссис Эш почувствовала себя лучше, и все вместе они отправились к удивительной старой башне, которая была местом стольких трагедий и известна как лондонский Тауэр note 108. Там им показали целый ряд комнат, часовен, камер заключения; среди прочего те помещения, где королеву Елизавету, в то время юную принцессу, не имевшую друзей, держали много месяцев в заточении по приказу ее сестры, королевы Марии note 109. Кейти где-то читала раньше и рассказала теперь Эми красивую легенду о четырех маленьких детях, которые жили в Тауэре со своими родителями и часто играли с высокородной пленницей, и о том, как однажды один из них принес ей ключ, найденный им на земле, и сказал: «Теперь, миледи, вы сможете выйти, когда пожелаете», и как лорды, члены Тайного совета, до которых дошли слухи об этом, послали за детьми, чтобы допросить их, и запугали их самих и их друзей почти до смерти, и запретили им впредь приближаться к принцессе.

Исторические рассказы о детях всегда делают прошлое гораздо ближе ребенку, и рассказ о детях в Тауэре так возбудил воображение Эми, что когда они посетили какой-то темный чулан, который, как им сказали, был тюремной камерой сэра Уолтера Рэли note 110, она вышла оттуда бледная, с гневным выражением лица и объявила:

— Если это английская история, то я больше не собираюсь ее учить — и Мейбл тоже.

Но невозможно не узнать многое об истории Англии, даже когда просто гуляешь по Лондону. Так много мест связано здесь с историческими лицами и событиями, и когда человек видит эти места, его гораздо глубже, чем прежде, начинают волновать и исторические лица, и события, и он невольно задает вопросы и хочет узнать больше. Кейти все детство «паслась» в хорошей старой домашней библиотеке, и ее память была буквально переполнена всевозможными обрывочными сведениями и литературными ссылками, которым теперь нашлось применение. Это было то же, что иметь разрозненные части головоломки и вдруг обнаружить, что, правильно сложенные вместе, они образуют рисунок. Миссис Эш, которая никогда не была особенно прилежной читательницей, считала свою юную подругу чудом осведомленности, но сама Кейти сознавала, как неполны и неточны ее знания и как много кусочков отсутствует в рисунке ее головоломки. Она глубоко сожалела о том, о чем сожалеет каждый в подобных обстоятельствах, — что не училась более усердно и серьезно, когда у нее была такая возможность. В путешествии вам не удастся найти время для полезного чтения. Помните об этом, дорогие девушки, надеющиеся когда-нибудь отправиться в дальние края, и будьте прилежны заблаговременно.

Октябрь не самый подходящий месяц для посещения Англии. Вода, вода повсюду — вы вдыхаете ее, вы впитываете ее, она делает влажной вашу одежду и охлаждает энтузиазм. Друзья миссис Эш советовали ей и не думать о поездке в Шотландию в это время года. Постепенно пришлось отказаться от многих других намеченных экскурсий. Лишь одни сутки в Оксфорде и Стратфорде-на-Эйвоне note 111; краткий визит на остров Уайт, где в сельской местности, вызывавшей досаду своей прелестью, которую они могли видеть лишь сквозь пелену дождя, жила подруга миссис Эш — та самая, которая вышла замуж за англичанина и, сделав это, как втайне думала Кейти, «отреклась от солнца»; взгляд из-под зонтика на Стонхендж note 112 да час или два в соборе в Солсбери note 113 — вот все, что им удалось, если не считать непродолжительной остановки в Уинчестере, сделанной для того, чтобы Кейти могла иметь честь увидеть могилу ее любимой мисс Остин note 114 — как заявила миссис Эш, Кейти отправилась в Европу с ужасно длинным списком могил, которые нужно посетить. Они положили на надгробие несколько мокрых от дождя цветов и встретили служителя церкви, удивившего их своим вопросом:

— Да кто она такая, эта леди, из-за которой сюда приезжают и о которой спрашивают столько американцев? Наши англичане, похоже, не проявляют такого интереса.

— Она писала прекрасные романы, — объяснила Кейти, но старый служитель покачал головой:

— Я думаю, вы путаете, мисс, кого-то другого с той, что похоронена здесь. Здравый смысл подсказывает, что мы здесь, в Англии, услышали бы о ее книжках раньше, чем вы там, в Америке, если б они были какие-нибудь замечательные.

Вечером после возвращения в Лондон они обедали у кузин миссис Эш, о которых она говорила перед отъездом из Бернета доктору Карру. За столом Кейти оказалась рядом с необычным человеком — пожилым американцем, который прожил в Лондоне двадцать лет и знал его лучше, чем большинство лондонцев. Этот джентльмен, мистер Аллен Бич, увлекался изучением памятников старины, особенно старинными книгами, и половину времени проводил в Британском музее note 115, а другую половину на аукционах и в антикварных магазинах на Уордор-стрит note 116.

Кейти посетовала на плохую погоду, помешавшую их планам.

— Такая досада! — сказала она. — Миссис Эш собиралась съездить в Йорк и Линкольн, во все кафедральные города и в Шотландию. И от всего этого нам пришлось отказаться из-за дождей. Так мы и уедем, почти ничего не увидев.

— Вы можете увидеть Лондон.

— Мы уже видели — то есть видели то, что видят все, кто сюда приезжает.

— Но есть так много того, чего люди, как правило, не видят. Как долго еще вы собираетесь пробыть здесь, мисс Карр?

— Неделю, я думаю.

— Почему бы вам не составить список старинных зданий, связанных с именами замечательных исторических личностей, и не посетить все их по очереди? Я сделал это на следующий год после моего переезда сюда. У меня это заняло три месяца. Было необыкновенно интересно. Я откопал немало любопытных историй и преданий.

— И почему бы мне, — воскликнула Кейти, осененная великолепной идеей, — почему бы мне не включить в этот список те места, о которых я знаю из книг — как исторических, так и художественных, — и те, где жили авторы этих книг?

— Конечно, это тоже неплохая идея, — сказал мистер Бич, обрадованный ее энтузиазмом. — После обеда я возьму карандаш и помогу вам составить такой список, если вы позволите

Мистер Бич сделал больше, чем обещал. Он не только предложил список достопримечательностей, которые стоит посетить, и набросал план их осмотра, но и два дня по утрам сам ходил с ними по городу. Его великолепное знание Лондона сделало экскурсии еще увлекательнее. Вместе с ним все четверо (Мейбл всегда брали с собой: для нее, по словам Эми, это была такая замечательная возможность развить свои умственные способности) посетили Чартер-хаус, где учился Теккерей, и примыкающий к Чартер-хаусу Дом Бедных Братьев, где полковник Ньюком отвечал: «Adsum!» — на перекличке обитателей приюта note 117. Они взглянули на маленький домик на Керзон-стрит, о котором, вероятно, думал Теккерей, когда описывал домик Бекки Шарп, и другой дом — на Рассел-сквер, — без сомнения, именно тот, где Джордж Осборн ухаживал за Эмилией Седли note 118. Они посетили службу в прелестной старой церкви св. девы Марии в Темпле и думали там об Айвенго, Бриане де Буагильбере и прекрасной еврейке Ребекке note 119. Оттуда мистер Бич повел их в Лемб-корт, где вместе жили в меблированных комнатах Пенденнис и Джордж Уоррингтон, и в Брик-корт, где столько лет прожил Оливер Голдсмит, и к маленькой квартирке, где провели так много горестно-счастливых дней Чарлз и Мэри Лэм note 120. На другой день они поехали к Белым Братьям из-за лорда Гленуорлока и старого права убежища, как оно описано в «Богатстве Найджела», и заглянули в Бетнел-Грин, где жил Слепой Нищий со своей «Красавицей Бесси», и в старую тюрьму Маршалси, интересную тем, что о ней говорится в «Крошке Доррит» note 121. Они также сходили посмотреть на дом Мильтона и церковь св. Джайлза, в которой он похоронен, и долго стояли перед Сент-Джеймсским дворцом, пытаясь выяснить, какие из окон были окнами мисс Берни, когда она состояла камеристкой при печальной памяти принцессе Шарлотте note 122. И еще они осмотрели Патерностер-роу и дом номер 5 по Чейни-уок, навсегда освященный памятью о Томасе Карлейле, и Уайтхолл, где когда-то было выставлено для торжественного прощания тело королевы Елизаветы и где был обезглавлен король Карл, и парадные покои в Холланд-хаусе, и по невероятно счастливой случайности видели мельком Джордж Элиот note 123, выходившую из кэба.