Когда ребенком я была,
Мне сказку рассказали,
Лишь раз я слышала ее –
Забуду же едва ли.
Был деревенский мальчуган
Рассказчиком – и ясно,
Что в ней тенденции искать
Поэтому напрасно.
В своем рассказе сохранил
Он простоту святую.
(Моя ошибка, может, в том,
Что сказку я рифмую.)
Мы в садике сидели с ним
Вечернею порою,
В тот час, когда закат пылал
Пожаром за горою.
Вечерний ветер шевелил
Над головами грушу,
И что-то темное тогда
Нам волновало душу.
Прижалась к мальчику тогда
Я, как сестрица к брату:
И «барышне» и «мужичку»
Вдруг стало страшновато.
Нас все пугало: и трава,
Что тихо шелестела,
И леса дальнего стена,
Что от зари алела.
И даже в старой груше той
Мы друга не видали,-
Кто б мог сказать, о чем ее
Листочка! лепетали?
Но всех сильнее тополя
Страшили нас собою,
Что в длинный выстроились ряд,
Наверно, с целью злою!
Все это, уверял Лаврин
(Так мой приятель звался),
Растет на великане том,
Что с богом состязался.
Когда-то очень был силен
Тот великан,- недаром
Любые цепи разбивать
Он мог одним ударом.
Его осилить не могла
Ничья другая сила,
Но божья кара наконец
Пришла – и поразила.
За что – Лаврин того не знал,
Я спрашивала старых,
Но мне никто не объяснил,
За что такая кара.
Господь не сжег его огнем,
Громов не посылал он,
А только сном его накрыл,
Как мягким покрывалом.
Сон, говорят, есть божий дар,
Нет – божье наказанье!
Ведь великану этот сон
Принес одни страданья.
Лег отдохнуть он на часок,
А спит уже столетья,
Оброс землею и во сне
Все видит лихолетье.
То овладели им враги,
Охваченные злостью,
Пьют даром кровь его они,
Ему ломают кости.
Стянули накрепко его
Железными цепями,
К глубоким ранам, торопясь,
Припали жадно ртами.
До сердца самого не раз
Их проникали руки,
Но спит, как прежде, великан,
Хотя и терпит муки.
Когда ж болезненно во сне
Он брови вдруг нахмурит,
Шумят по рощам, по лесам
И по дубравам бури.
А если боль его доймет,
Слегка он шевельнется
И дрожь по телу пробежит,
Земля же содрогнется.
«Нас призрак этот не страшит!»
Враги ликуют хором.
Но стихнет скоро божий гнев,
Беда минует скоро.
И встанет великан тогда,
Расправит плечи снова
И разорвет в единый миг
Железные оковы.
Все то, что мучило его,
Вмиг станет горсткой праха.
Смолк мальчуган. Сидели мы,
Едва дыша от страха.
«Скажи,- спросила я, дрожа,-›
Когда ж случится это?»
«Иль через год, иль через сто,
А может, до рассвета!»
Тут разом ветер налетел,
Деревья зашатались,
Как пташки вспугнутые, мы
Домой скорей помчались…
Любимый мой далекий край!
Страна моя родная!
Когда я вспомню про тебя,
Ту сказку вспоминаю.
