Рысюхин, тринадцатый тост был лишним! (СИ) - "Котус"

Ну, а на самый сложный вопрос, где брать людей, ответ у меня имелся! Технологов, с шансом дорасти до управляющего заводом или его заместителя в качестве главного технолога, можно будет взять в моей альма-матер, как и инженеров по оборудованию. Правда, выпускников этого года уже всех разобрали, и заявку на следующий год желательно подать до конца этого месяца. А мастеров и специалистов — в двух училищах, простых, не магических, и в одном магуче. Первые два работали в Бобруйске, а магуч, готовивший технологов пищевой промышленности, нашёлся в Киеве. На этом заседание и закончили, решив на досуге ещё раз подумать о расширении ассортимента.

Глава 11

На это самое киевское училище вышли почти случайно. Называется оно кулинарным, основной специальностью выпускников является «повар-маготехник», каковых магуч выпускает в среднем сто двадцать человек в год. Вторые по численности в нём учащиеся по специальности «кулинар-кондитер», тоже с приставкой насчёт маготехники, их около семидесяти. Но для меня интерес представляли две оставшиеся специальности, с намного меньшим выпуском. В меньшей степени — пекари, которым давались азы бродильных производств в части работы с хлебопекарными дрожжами, и их, в принципе, можно было за пару недель натаскать для работы в заторном цеху хоть бровара, хоть винокурни. Проблемы с переобучением с лихвой компенсировались тем, что одарённые работники, пусть и слабосилки, могли повысить производительность или позволить снизить требования к сырью. Пекарей училище выдавало тридцать человек в год. И ещё от двенадцати до пятнадцати — по специальности «маготехник пищевых бродильных производств». Этих тоже требовалось дополнительно обучать на месте, поскольку у них основной упор шёл на производство кисломолочных продуктов и напитков холодного брожения. Но и с пивоварением их знакомили, пусть и поверхностно, и с выгонкой, вовсе уж обзорно.

Кстати, Влад давно просит в Викентьевке поставить свою пивоварню, пусть и небольшую. Перевести туда несколько специалистов из Алёшкино, с повышением, добавить туда и туда киевлян, плюс из бобруйских училищ пищевиков подтянуть… Может получиться интересно!

Кстати, о кадрах. Первые однодворцы из соседнего Червеньского района пошли ко мне на работу уже довольно давно, вскоре после получения титула, а сейчас сложилась вообще забавная ситуация — они, причём не только из ближайших окрестностей, массово шли проситься ко мне на должность шоферов, причём готовый были не только учиться, но и взять на себя обязательство по отработке в течение нескольких лет! И это меня не просто удивило, когда узнал, а почти шокировало! Почему? Помните моё отношение к тому, чтобы водить автомобиль в начале, когда дед только уговаривал меня попробовать? Вот, у них — то же самое, только в ещё большей степени! И тут вдруг…

Оказалось, ключевую роль сыграло то, что я записывал своих шоферов в дружину, чтобы дать им возможность официально носить с собой оружие, на всякий случай. В начале я не понял — им-то какая разница, и так ведь везде с оружием таскаются, чтобы подчеркнуть свой статус. Так какая разница? Потом поговорил с некоторыми из них, так, невзначай, и понял. Всё дело в статусе! Становясь дружинниками, они считали себя на воинской службе, что почитали достойным занятием для шляхтича, а иные так и вовсе едва ли не единственным достойным. И управляемый автомобиль для себя приравняли не то к рыцарскому коню, не то к боевой колеснице — примерно так, как мне когда-то внушал дед. Вроде как дурь полная — а желающие пошли просто косяком! Как результат — потребность в людях такой достаточно редкой профессии внезапно оказалась закрыта полностью и с запасом!

Возвращаясь к основному производству. Среди предлагаемых вариантов выявились два варианта, это старый местный напиток — «Старка», которая во многом перекликается с уже производимой акавитой, и экзотический для наших краёв джин, то есть можжевеловая водка, грубо говоря. Старку знают все, кто не пробовал, тот хотя бы слышал, что упрощает сбыт, а осложняет его то, что пять её сортов уже выпускаются в Великом княжестве, на заводах в Старых дорогах, Дрогичине и в Скиделе, это Могилёвская, Берестейская и Гродненская губернии соответственно. И ходили упорные слухи, что её же собираются делать на казённом заводе в Витебске. Не знаю, как там будет с качеством — водка казённая вполне на уровне, в отличие от пива с некоторых заводов, но вот количество могут дать такое, что перекроет всех остальных вместе взятых. То есть — придётся конкурировать с другими производителями, но хоть покупателю не нужно объяснять, что это такое.

С джином в Империи ситуация, можно сказать, противоположная: экзотика, про которую не все слышали, почти никто не пробовал и не знает. Зато никто почти и не производит — нашли только одну винокуренку, которую дед обозвал «винокурятник» где-то в Финском княжестве, которая выдаёт в год порядка пятисот бутылок можжевеловки. Я не исключаю, что там, с финским заявительным принципом производства и продажи спиртного, можжевеловку гонят ещё на нескольких десятках подобных установок, которые за пределом радиуса в два соседних хутора никто никогда не слышал и вряд ли услышат, но мне это без разницы: ни они мне, ни я им конкурентами стать не можем в принципе.

Ещё с джином, который отнюдь не на одном можжевельнике делается, кстати, есть скользкий момент: лицензии на его производство выдаёт лично английский король, и у меня её, разумеется, нет. Но есть прецедент: голландцы, сделав примерно такой же финт ушами, как я с «Рысюхой златоглазой», которая, как известно, «не виски» — внесли минимальные изменения в рецептуру и стали выпускать свой, практически неотличимый от оригинала, продукт под названием «Голландский джин[1]». А раз есть прецедент, то английское прецедентное право на моей стороне. Тем более, что у нас с дедом есть сразу несколько идей о том, как изменить технологию, причём куда сильнее, чем это сделали голландцы! Дед вспомнил, что у «классического» джина в рецепт входит десяток ингредиентов: трав, плодов, специй. И выдал три технологии производства! Одна из них опять же классическая: сырьё настаивается на водке неделю в тёмном месте, потом перегоняется. Вторая — заводская или промышленная: делаются спиртовые вытяжки из каждого вида сырья по отдельности, потом всё это купажируется и смешивается с водкой и водой, чтобы довести итоговую крепость до целевой, от тридцати семи до сорока пяти градусов. Ну, и третья, про которую я до этого даже не слышал, называлась джин-корзина. В мире у деда прототип, который дал скорее идею, чем конструкцию, изобрели некие братья Картер не то в 1848, не то в 1948 году, он так и не вспомнил, и суть её проста — ароматические вещества помещаются в сетчатую ёмкость, через которую пропускаются горячие спиртовые пары. У нас же этих братьев или не было, или ещё не было, или они занялись чем-то другим, я не знаю, но в академии ничего подобного не упоминалось ни на основном курсе, на факультативе по проектированию оборудования.

И вот эту технологию мы и будем использовать, и, пожалуй, даже патентовать, ибо нефиг. Если, конечно, патентный поиск, запущенный нашим поверенным, покажет отсутствие полных прямых аналогов. Правда, так ещё куча работы по разработке правильной конструкции, её размещению, не считая экспериментов с рецептами.

Насчёт рецептов, кстати говоря. Что-то у нас чем дальше — тем сложнее технология производства. Нет чтоб прост водку гнать, как все, мы всё с заморочками! Правда, и доходность от этих сложных рецептур тоже не сравнима с той же водкой. Сказать, сколько процентов мы накручиваем на себестоимость, так коллеги и конкуренты побьют ногами, правда и при этом цена нашей «Рысюхи златоглазой» ниже, чем у импортного виски в разы. Наш напиток идёт по пятнадцать рублей за бутылку, не считая особых серий, что торгуются по два червонца, а самый дешёвый сорт виски в Минске продаётся по двадцать пять, причём это такая самогонка, что рука сама тянется в ректификатор отправить, с головами и хвостами. Более-менее приличные сорта идут в среднем от пятидесяти до семидесяти пяти, хоть есть и по сто пятьдесят. Но я не про конкурентов, я про нас.