Рысюхин, вы в четырнадцать не шалили? (СИ) - "Котус"

Двигатель в сборе с мультипликатором при аварии дельталёта не пострадали, остальные же повреждения на вид оказались страшнее, чем были на самом деле. Крыло — то да, каркас погнуло, тросы растяжек перепутались, но лопнул только один, на всех остальных моё укрепление выдержало. Правда, обратной стороной медали стало то, что эти особо прочные тросы усилили повреждения прочих элементов, но почти все детали и так под замену, потому и разницы особой нет. Раму кабины слегка повело, но даже разбирать не пришлось: снял укрепление, согнул при помощи ассистентов как надо и вернул обратно усиление структуры металла. Пол часа на всё, включая обсуждение того, как лучше браться. Ну, и колесо с мясом вырванное на место поставил. Короче говоря, самым сложным оказалось выкроить и сшить новое крыло, а самым трудоёмким — его пропитка. Но как раз к первому марта не особо торопясь всё доделал и сдал аппарат владельцам.

Заодно и для своего тоже новое крыло заказал, и пропитали мне его тоже одновременно с пожарным. Подготовился, так сказать, к сезону заранее. Кстати, наносить пропитку при помощи распылителя для краски оказалось намного удобнее, чем кисточками, и равномернее состав ложился. Удобный получился инструмент, хоть и повозиться с ним пришлось изрядно.

Ещё зимой со скуки и с подачи соседской молодёжи мои супруги затеяли такое развлечение, как домашний театр. Я в начале отбивался от этой затеи всеми четырьмя, но потом сдался, под давлением с трёх сторон, дед тоже подключился, вспоминая свою «КВНовскую молодость», а затем и втянулся. Причём под нашим с дедом влиянием пьеса сильно изменилась, в лучшую, как я думаю, сторону.

Изначально это была довольно заунывная история о том, как некий Исправник, у которого даже фамилии не было, эталонный до икоты, довольно нудно перевоспитывал отданного ему для этого некоего молодого недоросля. Пьеска была не то довольно старая, не то специально написана «про недавнее прошлое», поскольку после реформы, превратившей уезды в районы, должность исправника была упразднена, а его обязанности по большей части переданы начальнику районной полиции, которому подчинялись и городская полиция — напрямую, и сельская, и пожарная охрана, эти уже через заместителей, ранее именовавшихся «товарищами». Но речь не о давно прошедших реформах, а о пьесе, если её можно так назвать, которая состояла в основном из длинных и нудных монологов.

Первое изменение, что мы с дедом внесли — это заменили отвлечённые рассуждения Исправника на разбор конкретных выходок его подопечного, причём для их обсуждения и для жалоб на шалопая появились дополнительные роли второго плана, и текст у других актёров тоже появился, к их удовольствию, поскольку желающих хоть как-то участвовать в спектакле было сильно больше, чем изначальных ролей. Потом начали создавать какие-никакие характеры персонажам, чтоб они отличались от декораций не только наличием речи, и начал я с имён. Так, малолетний разгильдяй, который в процессе доработки пьесы «повзрослел» с двенадцати лет до двадцати, чтобы расширить, так сказать, диапазон возможностей, теперь звался не «Воспитанник», а Остап Швензик-Пристебайло[1], он же просто Ося. Исправник стал именоваться Мордастов Сократ Платонович, отставной подпоручик, выслуживший офицерский чин незадолго до увольнения в запас. Служака, немного «дубоватый», но честный и старательный. Который при всей своей честности не видел ничего зазорного в том, чтобы принимать от населения мелкие «знаки внимания», мол, это не подкуп, ничего же не просят, а если от чистого сердца — так почему бы и не принять знак уважения? Также он старался установить вокруг армейскую дисциплину, что, мягко говоря, не приводило в восторг окружающих.

Получив такую затравку, участники труппы стали активно прорабатывать характеры своих персонажей, порою споря друг с другом и с режиссёром, в роли которого выступала старшая супруга барона Клёнова, Ирина Алексеевна. Она же и выбрала пьесу, как узнал позже, чтобы в игровой форме воспитать подрастающее поколение. Персонажи оживали и раскрывались. Ося, которого великолепно и с полным погружением изображал младший внук Шипунова, Миша, получил от меня подброшенные дедом коронные фразы «никогда такого не было, и вот опять!» и «хотели как лучше, а получилось как всегда», которые в разных вариациях повторялись по случаю неоднократно в ходе спектакля. Мордастов в исполнении командира моей дружины Старокомельского обзавёлся фразами «не хотите по-хорошему, будет как положено» и «нашли дурака — за вас свою работу делать».

В итоге сорокаминутная тоскливая до икоты говорильня превратилась в полуторачасовое забавное представление, которое искренне смешило даже и самих артистов, особенно когда Сократ Платонович и Остап начинали импровизировать в рамках роли, иной раз их диалоги затягивались минут на пятнадцать, руша весь регламент, и тогда спохватившаяся госпожа режиссёр начинала ругаться и пытаться впихнуть расшалившуюся труппу в рамки сценария. Причём «Ося» зачастую переигрывал «Сократа Платоновича», от чего сочувствие и симпатии публики оказывались порою на его стороне. А если собрать все их репризы, по получилось бы и второе, и третье отделение спектакля. Немного даже неудобно стало перед Ириной Алексеевной от того, насколько изменился её замысел в процессе воплощения. Но быстро прошло, поскольку тот самый «исходный замысел» был просто издевательством над артистами и зрителями!

Я от выхода на сцену отвертелся, взяв на себя соавторство в сочинении сценария и оригинальное музыкальное сопровождение. А сюжеты выходок и проказ Остапа нескончаемым потоком поставляла нам Василиса свет Васильевна. Слушая её, молодое соседское поколение начинало смотреть на гостью, как на некий светоч и эталон, а вот старшее поколение, наоборот, приобретало выражение напряжённого внимания. Да и у меня самого порой начинали волосы на затылке шевелиться от её идей.

Второстепенные персонажи тоже «оживали». Например, появление большинства действующих лиц предварялось грозным кличем «Куды с копытами⁈» от квартирной хозяйки Исправника, особы грозной и слегка помешанной на чистоте, которая заставляла всех непременно разуваться на входе в дом и обувать тапочки. Тапочки для спектакля соорудили выдающегося размера, у меня в каждый обе ноги помещались, прямо в ботинках, и ещё место оставалось. В итоге по сцене все, кроме Мордастова (которого хозяйка уважала и опасалась) и Оси, который бегал босиком, двигались шаркающей походкой в этих «мегатапках», что придавало дополнительный комизм ситуации.

Надо сказать, особого секрета из репетиций не делали, слуги в доме могли и видеть, и слышать части спектакля, и когда я услышал в одном из трактиров то самое «Куды с копытами», не в свой, разумеется, адрес, то понял — искусство пошло в массы, и этим самым массам нравится.

Меня немного смущала мысль о том, как наш районный начальник полиции отнесётся к такому обновлённому образу Исправника, так что я как-то раз завлёк его в гости по удобному поводу, а заодно и пригласил на репетицию. Как выяснилось, переживал я зря, Мордастов ему очень понравился.

— Умнейший человек он у вас получился, опытный, а как виртуозно в нужные моменты дураком прикидывается, это не каждому дано! Фраза же его, насчёт «как положено» — это вообще шедевр! Я бы её в качестве девиза на герб МВД поместил!

Как выяснилось в последствии, он на самом деле взял выражение на вооружение, простите за каламбур, и в его устах оно отнюдь не звучало смешно. Зато идея о том, что лучше «по-хорошему», то есть, жить не нарушая покой и законные интересы окружающих, стала намного более понятна части жителей района, особенно после того, как они попробовали на себе вариант «как положено». Ну, а мы назначили представление на двенадцатое апреля — не специально, к дню рождения короля Норвегии не привязывались, просто совпало!

За два месяца зимы я шесть раз ездил в Могилёв и семь — в Минск, по делам службы, причём в Могилёве мне дважды пришлось задержаться на ночёвку, и оба раза я предпочитал остановиться в ведомственной гостинице, это было банально проще и быстрее, чем затеваться с расконсервацией своего дома. Продать его, что ли, за ненадобностью? Или… Хм, а это идея, надо будет с Машей посоветоваться.