Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
– Так и есть, – без дальнейших пояснений ответил Шипман.
Генри и Санди встревоженно переглянулись. Том явно чего-то недоговаривал.
– А что с пистолетом? – спросил Генри. – Если честно, я поразился, что у тебя вообще есть пистолет, да еще зарегистрированный на твое имя. Ты всегда был убежденным сторонником закона Брэди и считался врагом Национальной стрелковой ассоциации [13]. Где ты его держал?
– По правде сказать, я совсем забыл о нем, – невыразительно ответил Шипман. – Я купил его, когда мы сюда переехали, и все эти годы он валялся у меня в сейфе. Потом я случайно его нашел, как раз когда услышал, что местная полиция запустила акцию по обмену оружия на игрушки. Тогда я вытащил его из сейфа и положил на стол в библиотеке, вместе с патронами. На следующее утро я собирался отнести его в полицейский участок. Ну, там он в конце концов и оказался – правда, не так, как я планировал.
Санди видела, что у них с Генри возникла одна и та же мысль. Ситуация становится все хуже и хуже: Том не только стрелял в Арабеллу, он еще и зарядил пистолет после ее появления.
– Том, а что ты делал до появления Арабеллы? – спросил Генри.
Пара наблюдала, как Шипман обдумывает вопрос и только потом отвечает.
– Я был на годовом собрании акционеров «Америкэн майкро». Это был тяжелый день, вдобавок я ужасно замерз. Моя экономка, Лилиан Уэст, приготовила ужин к семи тридцати. Я немного поел, а потом сразу пошел наверх, потому что неважно себя чувствовал. Честно говоря, у меня даже начался озноб, поэтому я встал под горячий душ, а потом сразу отправился в постель. Я плохо спал уже несколько ночей, поэтому принял снотворное. Потом меня разбудила – должен сказать, от очень глубокого сна – Лилиан. Она постучала в дверь и сказала, что приехала Арабелла и она хочет со мной поговорить.
– И ты спустился вниз?
– Да. Я помню, что к этому времени Лилиан как раз собиралась уходить, а Арабелла уже прошла в библиотеку.
– Ты был рад ее видеть?
Шипман немного помолчал, потом ответил:
– Нет, не был. Я помню, что меня еще покачивало от снотворного и я с трудом удерживал глаза открытыми. К тому же я злился, что сначала она игнорировала мои звонки, а потом вдруг заявилась без предупреждения. Ты, наверное, помнишь, в библиотеке есть бар. Арабелла уже устроилась как дома: сделала нам обоим «Мартини».
– Том, но как тебе вообще пришло в голову пить коктейль после снотворного? – удивился Генри.
– Потому что я дурак, – огрызнулся Шипман. – А еще потому, что меня так тошнило от громкого смеха Арабеллы, так раздражал ее голос, что я боялся сойти с ума, если не заглушу их.
Генри и Санди уставились на своего друга.
– Я думал, ты от нее без ума, – сказал Генри.
– Какое-то время – да, но потом именно я разорвал наши отношения, – ответил Шипман. – Правда, будучи джентльменом, я решил, что уместнее будет объявить об этом как о ее решении. Всякий, кому бросалась в глаза наша разница в возрасте, ожидал бы именно такого исхода. Правда же заключается в том, что я – хоть и временно, как оказалось, – пришел в себя.
– Тогда зачем вы звонили ей? – спросила Санди. – Я не улавливаю мысль.
– Потому что она названивала мне посреди ночи, иногда – по нескольку раз за ночь, час за часом. Обычно она вешала трубку, как только слышала мой голос, но я знал, что это Арабелла. Поэтому я позвонил ей предупредить, что дальше так продолжаться не может. Но я определенно не приглашал ее приехать.
– Том, почему ты не рассказал полиции? Судя по тому, что я читал и слышал, все считают это убийством в состоянии аффекта.
Том Шипман печально покачал головой.
– Думаю, в конечном счете оно таковым и было. В тот вечер Арабелла заявила, что собирается связаться с одной из бульварных газет и продать им рассказ о безумных вечеринках, которые мы с тобой устраивали во время твоего срока.
– Но это же нелепо, – возмутился Генри.
– Шантаж, – негромко заметила Санди.
– Верно. И вы думаете, моему делу поможет, если я расскажу это полиции? – спросил Шипман и покачал головой. – Нет, даже если все было и не так, есть некое достоинство в том, чтобы быть осужденным за убийство женщины, которую я слишком любил и боялся потерять. Достоинство для нее и, возможно, немного для меня.
Санди настояла на уборке кухни, а Генри повел Тома наверх, отдохнуть.
– Томми, кто-то должен побыть с тобой, пока это все не закончится, – сказал бывший президент. – Мне ужасно не нравится оставлять тебя одного.
– Ох, Генри, не волнуйся, со мной все в порядке. Да и потом, вы приехали, и я уже не чувствую себя в одиночестве.
Несмотря на заверения друга, Генри волновался и потому начал действовать, как только Шипман скрылся в ванной. У Констанс и Томми не было детей, а почти все близкие друзья уже вышли в отставку и разъехались, в основном во Флориду.
Раздумья Генри прервал звук постоянно носимого бипера. Он тут же достал сотовый телефон и ответил. Звонил Джек Коллинз, начальник приданной ему группы Секретной службы.
– Простите за беспокойство, мистер президент, но некая соседка очень хочет передать сообщение мистеру Шипману. Она говорит, что его хороший друг, графиня Кондацци, живущая в Палм-Бич, пытается связаться с ним, но он не отвечает по телефону и, вероятно, отключил автоответчик, поэтому она не может оставить ему сообщение. Насколько я понял, она уже несколько не в себе и настаивает, чтобы мистера Шипмана предупредили – она ждет его звонка.
– Спасибо, Джек. Я передам это сообщение госсекретарю Шипману. Мы с Санди выйдем через пару минут.
– Хорошо, сэр. Мы будем готовы.
«Графиня Кондацци, – подумал Генри. – Как интересно… Кто бы это мог быть?»
Его любопытство только усилилось, когда, узнав о сообщении, Томас Экер Шипман просветлел и даже почти улыбнулся.
– Бетси звонила, а? – сказал он. – Как мило с ее стороны.
Но улыбка почти сразу исчезла, а глаза вновь потускнели.
– Может, тебе передать соседке, что я не принимаю ничьих звонков? – сказал он. – Похоже, на этом этапе мне бессмысленно общаться с кем-либо, кроме моего адвоката.
Через несколько минут, когда Генри и Санди торопливо шли мимо репортеров, на подъездную дорожку к дому Шипмана свернул «Лексус». Пара видела, как из машины выскочила женщина. Она воспользовалась сумятицей среди журналистов, вызванной отъездом бывшего президента, и без помех добралась до дверей. Открыла дверь своим ключом и исчезла внутри.
– Видимо, это экономка, – сказала Санди, заметив, что женщина лет пятидесяти с лишним была одета просто и укладывала заплетенные косы в «корону». – На вид похожа, да и у кого еще может быть ключ от дома? Ну, Том хотя бы не останется в одиночестве.
– Должно быть, он хорошо ей платит, – заметил Генри. – Это дорогая машина.
По дороге домой он рассказал Санди о загадочном телефонном звонке графини из Палм-Бич. Санди никак не комментировала эту историю, однако по тому, как она склонила голову набок и наморщила лоб, Генри понял, что жена озадачена и ушла глубоко в раздумья.
Они ехали в невзрачном восьмилетнем «шеви», одной из тех специально оборудованных подержанных машин, которые Генри придерживал для себя. Такие машины оказывались особенно полезными, когда им требовалось поехать куда-то, не привлекая излишнего внимания. Как всегда, с ними ехали двое агентов Секретной службы – один вел машину, второй сидел рядом. Толстое стекло разделяло передние и задние сиденья, так что Генри и Санди могли спокойно разговаривать, не боясь быть подслушанными.
– Генри, в этом деле что-то не так, – наконец произнесла Санди. – Даже газетные статьи дают такое ощущение, но после разговора с Томом я в этом уверена.
– Полностью согласен, – кивнул Генри. – Сначала я решил, что имеются некие настолько ужасные подробности, что Том не может признаться в этом преступлении даже самому себе.
