Игрушка из грязных трущоб - Дана Стар

Меня будто током шибануло.

Грязный мерзавец…

Когда его горячие руки упали на мои бёдра, сминая тонкую ткань сорочки, я мысленно заплакала. А ещё — почувствовала некие странные ощущения в нижней части живота. Такие, словно мою промежность кольнули острой иглой.

Если бы этот деспот обращался со мной более обходительно, возможно, я была бы счастлива, чтобы он стал моим первым мужчиной. Дамир был чертовски привлекательным существом. Всё в его властной энергетике будоражило, опьяняло, сводило с ума… Особенно его идеально красивое тело, модно стриженая борода, и даже запах. Его исключительный запах действовал на меня как наркотический дурман. От него веяло кальяном, смешанным с запахом элитного парфюма.

Помимо душистой травы в воздухе также витал и более едкий аромат. Вероятно, это был опиум.

Его тёплые прикосновения поначалу даже немного расслабили. Дамир нежно притянул меня к себе, погладив спину, поясницу, бёдра и… смял обеими руками округлые ягодицы.

Боже!

Я практически застонала, удивляясь столь странной реакции на прикосновения бессердечного монстра! Благо сдержалась.

Кажется, тиран это понял.

Тогда же его мнимую нежность как ветром сдуло.

Я не успела даже выдохнуть — сильные руки деспота стальной хваткой сомкнулись на моих волосах, одним резким рывком отправляя на пол. В следующую секунду, шлёпнувшись на колени, я буквально носом ударилась в его твёрдый бугор, властно выпирающий сквозь толстую брючную ткань.

— Давай, игрушка, закрепим вчерашний навык!

Меня рефлекторно затошнило. К горлу подступил острый ком, а глаза — увлажнились.

— Н-нет, прошу… — впервые, стоя на карачках, я взмолилась о пощаде.

Но договорить не успела. Тяжёлая бляшка ремня ударила по макушке, а ненавистный звук ширинки на долю секунды лишил меня слуха.

И вот орудие пыток снова перед моим лицом. Дерзко упирается в губы, пульсируя, содрогаясь в явном нетерпении снова овладеть моим бедным ртом. Я попыталась отстраниться, но Дамир жестко дернул меня за волосы, удерживая в желаемом положении.

— П-пожалуйста, пощадите… — снова взмолилась, чувствуя себя полным ничтожеством, выклянчивающим помилование.

Но вместо эмпатии я получила грубый шлепок членом по лицу и тут же смирилась, осознав полную бесполезность.

— Заткнись! Привыкай, девочка, привыкай! Скоро это станет привычным делом, и ты не будешь так сильно бояться. Ты же боишься?

Как бы я не хотела казаться сильной, в душе я по-прежнему была слабым ребёнком.

Кивнула, роняя первую слезу.

— Всё правильно! На самом деле ты должна его бояться!

И он грубо вонзился в мой рот, одной рукой надавливая на скулы, другой — сдирая живьём скальп.

Стальные шарики пирсинга скользнули по нёбу, заставляя почувствовать холодный привкус металла и запах мужской плоти. Горячий, огромный, пульсирующий… он снова принялся скользить в моём горле, с каждым толчком проникая всё глубже и глубже, казалось бы, до самого желудка.

Глаза непроизвольно слезились. Я снова начала задыхаться. Но, к удивлению, мне уже было не так больно, как в первый раз. Горло начинало привыкать к баснословному размеру члена Хозяина, но разум всё ещё отчаянно сопротивлялся.

— О да… Какая же ты сладкая!

Он двигался всё быстрей и быстрей, пока я не ощутила, как ствол фаллоса заметно напрягся, превращаясь в камень. Тогда я поняла — Дамир скоро кончит.

Так и случилось.

Горячая, вязкая жидкость, по консистенции напоминающая сырой белок, брызнула в глотку.

— Глотай, игрушка! Глотай!

Подумав о яйце, я тут же попыталась отстраниться, но Дамир ещё сильней вжался в мой рот, вколачиваясь до самого предела.

Наверно, я бы захлебнулась. Если бы он ещё хоть несколько секунд продолжил свои грубые надругательства.

Выродок вытащил свой заметно обмякший ствол, перепачканный белой жидкостью и недовольно рыкнул:

— Я же приказал глотать! Посмотри, что ты наделала, дура тупая! Приберись за собой!

А дальше насильник заставил меня тщательно вылизать его гладкие яйца, до последней капли проглотив оставшуюся влагу, которая невольно запачкала мошонку. Ничего унизительней и отвратительней, я ещё никогда в своей жизни не делала! Даже сожрать протухший сэндвич на помойке — было не так омерзительно, как вылизывать языком кончу одержимого демона!

Дамир застонал, невольно намотав мои волосы на кулак, прижав мой лоб ещё теснее к своему лобку.

Сперма была практически безвкусной. Но вот у мошонки ощущался довольно-таки странный привкус.

Тигры за спиной изверга ликовали. Урчали, разминали лапы о кожаную обивку дивана и дикими взглядами наблюдали за тем, как их Хозяин жестоко имеет очередную никчемную давалку.

Если бы я отказалась сосать — тогда бы без разговоров отправилась на растерзание к полосатым тварям.

— Достаточно, сероглазая шлюшка. Неплохо. Весьма неплохо. У тебя определённо талант к сосанию. Будем развивать.

Наконец я позволила себе глубоко выдохнуть и обтереть ладонью припухшие губы. В горле до сих пор было как в гиблой пустыне — больно, сухо, тошнотворно.

Бросив последний взгляд на расслабленный агрегат, Дамир успел уловить некое облегчение в моих печальных глазах. Но, лукаво усмехнувшись, мужчина резко вздёрнул меня с пола, злобно отчеканив:

— Не расслабляйся, сучка! Сегодня я опробую все твои сочные дырки!

И с этими страшными словами он грубо бросил меня на кровать. Навалившись сверху.

ГЛАВА 8.

Не прошло и минуты, а его член снова превратился в мрамор. Когда пылающий жаром кол упёрся в мои ягодицы — я невольно застонала, вцепившись руками в белоснежные простыни, а Барон, хохотнув, схватил меня за бёдра и резко поставил на карачки, коленом надавив на сжатые ноги.

— Вот так… Не вздумай шевелиться! — прорычал в спину, подразнивая, потираясь, толкаясь ещё не вставленным елдаком в узенькую дырочку через тонкую материю пеньюара.

Тигры снова встрепенулись и, грозно зарычав, заёрзали на диване. Они явно нервничали. Но я — больше.

— Пожалуйста... Можно вас попросить? — впервые произнесла больше двух слов, обращаясь к пленителю.

Его голос наполнился холодом, а член — ещё более настойчивей прижался к чувствительным складкам промежности:

— Каждый раз, когда смеешь о чем-то попросить, называй меня Хозяин. На первый раз прощаю. Не буду наказывать. Запомни, ты — моя вещь. Собственность. А я — твой законный Владелец.

Обречённо кивнула, собственными ногтями, насквозь дырявя шёлковые простыни:

— Х-Хозяин… Мне страшно, когда тигры так жадно смотрят на меня.

Чёрт.

Сказала и тотчас же пожалела, имея глупость признать свой страх.

Перед ним. Сумасшедшим маньяком.

— Что ты предлагаешь? Вышвырнуть? Они словно дети мои родные… Я лично их вырастил. И лично роды принимал.

Больной придурок…

Безнадёжно!

Умолять, спорить, разговаривать… Бессмысленно!

— Ладно! Хватит болтать! Раздвинь-ка ноги пошире и постарайся расслабиться. В твоих же интересах! Не обещаю быть нежным. Всякая там сопливость — не по мне. Люблю грубо и жёстко. И сейчас — я буду еб*ть твою тесную киску, как козу на пастбище.

Весь мир провалился в чёрную бездну, когда его сильные руки обрушились на мои ягодицы, задирая сорочку до уровня лопаток. Дамир уверенно стоял на ногах, разложив меня раком на краешке кровати, и возбуждённо дышал, грубо лапая ягодицы, грудь, промежность и даже анальное колечко.

Мне уже было плевать на всё! Хотелось оттолкнуть выродка и самолично броситься к тиграм в глотки. Но тесная удавка на шее не давала возможности это сделать.

— На вот, закуси. — Неожиданно в моих зубах появилась деревянная палка. Но я её быстро выплюнула, — Ну как хочешь! Если хоть раз заорёшь — ударю.

Сглотнув, тихонько заплакала, не переставая думать о том, как нечто твёрдое, напоминающее бейсбольную биту, упирается в мою узкую шёлочку. Первое, что я почувствовала — холодный палец мучителя, по-свойски скользнувший в напряжённое лоно, — Совсем как сухарь! Будет больно…