- В стирку?
- Да не, просто отдала, в милостыню. Нюська девка не гордая, одёжей с барского плеча не брезгует, приняла с благодарностию, ещё и в ножки поклонилась, барыня её двумя перстами перекрестила и ушла.
- Двумя перстами? - нахмурился Яков Платонович, который на собственном опыте убедился, что староверы страсть не любят чужаков в свои дела пускать и друг за друга стеной нерушимой стоят.
- Угу, - Игнашка для убедительности головой кивнул, - двумя. А как только барыня ушла, Нюська платье-то развернула, а на ём кровь. По подолу пятна, да на рукавах.
Штольман поднялся со стола:
- Поехали. Покажешь, где эта Нюська живёт.
Игнашка мысленно взвыл и чуть язык с досады не откусил. Ведь самолично слышал, что следователю нужно отдыхать, что он едва с постели встать, ну куда он, спрашивается, часу не отдохнув после хворости, поедет? И ведь не переспоришь, упёрт, словно валун гранитный, коий даже стальной киркой не прошибёшь. К счастью, в кабинет вернулась Анна Викторовна, а с ней две горничные, несущие на подносах всевозможные вкусности, при виде коих у Игната живот разразился совершенно немузыкальной трелью.
- Чай готов, - провозгласила Анна, непринуждённо, как матушка учила, разливая ароматный напиток по чашкам и протягивая одну гостью, а другую мужу. - Прошу.
- Благодарствую.
Игнат знал, что по правилам их обчества уличного от угощений следует отказываться, потому как прикормленный волк становится собакой, но, чёрт побери, Тимоха бы и сам не устоял против обаяния Анны Викторовны! А тут ещё и запахи голову кружат...
- Присаживайся, - Яков Платонович кивнул парню на стул, сам опустился на подоконник, - думаю, время у нас ещё есть.
Игнат чинно опустился на стул, спрятав ноги в грязных сапогах под сиденье, осторожно взял чашку, такую тонкую и лёгкую, словно она из первого ледка на луже сделана и поднёс к губам, стараясь громко не хлюпать и не швыркать. Чай, в приличном обчестве чаёвничает, а не в трактире каком!
Чтобы не смущать гостя, Анна завела непринуждённый разговор, но не стерпела, сама не заметила, как на купца Боброва и его несчастную первую супругу соскользнула.
- Расследования смерти Авдотьи Петровны не проводилось, - Штольман досадливо поморщился, - в деле ни одного толкового документа, сплошные отписки да предположения, ни на чём не основанные.
- Ещё бы, - фыркнул Игнат, перекатывая во рту кусок фруктового сахара, - купец следователю Егорову, тому, которого за месяц до Вашего отъезда за мздоимство арестовали, пятьсот в зубы сунул, тот дело и замял. А уж мамка её шибко убивалась, в голос выла да на голову Боброва кары небесные призывала.
- Чья мамка? - спросил Яков Платонович, а Анна сочувственно улыбнулась, вспомнив, что призрачная Авдотья толком ничего не рассказывала, лишь повторяла, что убивца своего простила, а за матушку молится непрестанно.
- Дык супружницы его, Авдотьи, - Игнашка отставил опустевшую чашку, поклонился низко, - благодарствую за угощение.
- Может, ещё чайку? - Анна Викторовна потянулась к пузатому чайничку, сердито попыхивающему паром.
- Нет-с, весьма благодарен, - Игнат опять поклонился.
- Значит, мать Авдотьи Петровны купца Боброва проклинала? - задумчиво повторил Яков, глядя в сумерки за окном.
- Ещё как, - Игнашка усмехнулся. - Такие кары сулила, у меня ажно мураши по спине забегали. А Кирилл Владимирович только усмехнулся, мол, глупая баба, что с неё взять.
- А где она сейчас?
Игнат нахмурился, вспоминая, потом плечами пожал:
- Точно не знаю, но вроде как Васятка сказывал, что барыня тут, в городе. В тупичке, где староверы живут, вроде как там он её видел. Шибко она ему в прошлый раз, как в городе была, приглянулась, он даже, дурилка мелкая, возмечтал, что она его мамкой станет, - Игнат смущённо кашлянул, пояснил для Анны Викторовны. - Малой он у меня, ему шестой год всего. Как мамка от глотошной померла, батька новую жену привёл, а она в тот же день нас на улицу вышвырнула.
- А отец что же? - ахнула Анна.
- А батька ничего, она ему новых детей родила, лучше прежних, - Игнашка покачал головой, - да мы не в обиде. Я вот в складах грузчиком, а за Васяткой Машка из трактира приглядывает, ну, или из парней кто, кого Тимоха назначит. Так что, всё у нас славно. Не печальтесь.
- Лучше всех, - буркнул Штольман, который вспомнил сироту, изображавшего призрака сына госпожи Бенциановой. К счастью для мальчонки, старуха Бенцианова, когда узнала, что на самом деле призрак - вполне себе живой и материальный, не огневалась, а наоборот, усыновила его. Только вот сколько ещё таких Ванечек по свету сиротство мыкают, сколько таких Васяток о матерях мечтают?
- Поедем, покажешь, где прачка живёт, коей платье окровавленное подарили, - Яков Платонович пустым сожалениям предпочитал действие, поэтому решительно поднялся, вытащил из ящика револьвер, проверил патроны и убрал в потайной карман. - Да ещё нужно узнать, где живёт мать Авдотьи Петровны, если она действительно в городе.
- Сделаем, - протянул Игнат, - я Макару, сударику Нюськиному шепну. Он Вам, если надо будет, хоть самою Государыню Императрицу раздобудет.
- Императрицу не надо, - поспешил откреститься от почётной гостьи Яков Платонович, - мне и сестрицы с иными родственницами хватает.
- Не так с ними надо, - протянул Игнат тоном человека, успевшего познать мир и даже притомиться от него немного.
Штольман улыбнулся насмешливо, бровь выгнул:
- А как? За косу и на спину? Так мне воспитание не позволяет, у нас в семье иначе было.
Игнашка вздохнул, головой покачал. Беда с этим приличным воспитанием, хуже цепей человека связывает.
