- Кто... кто это? - еле слышно спросил он.
- Это я, Чарльз, твой товарищ, мы сражались с медведем! Подожди, я принесу тебе еще воды!
Он бросился к источнику и принес еще воды. Герберт был не в состоянии пошевелиться, и Чарльз, наклонив свою шляпу, влил воду ему в рот. Герберт захлебнулся и запротестовал, но силы понемногу возвращались к нему, он сел.
- Как сильно болит голова, - сказал он. - Мне показалось, будто кто-то ударил меня палкой, а потом на нее словно бы обрушился дом.
- Можно сказать, так все и было, - сказал Чарльз. - Позволь мне осмотреть твою рану.
Он внимательно ее осмотрел. Рана оказалась длиной около пяти дюймов; она опухла; но Чарльз увидел, что она нанесена не когтями. Он пришел к выводу, что медведь сшиб Герберта с ног ударом лапы, а затем наступил на него, когда метнулся к Чарльзу; последствия удара и шок едва не стоили его товарищу жизни.
- Все в порядке, Герберт, - весело сказал Чарльз. - Это всего лишь синяк. Мог ли ты ожидать, что, столкнувшись с тысячефунтовым гризли, отделаешься таким пустяком? Разве ты не знаешь, чем обычно оканчиваются такие встречи?
Герберт слабо улыбнулся.
- Это был мой первый опыт, - сказал он.
- Неважно. В конце концов, победа осталась за нами.
- Ты застрелил его, не правда ли? - с восхищением спросил Герберт.
- Да, потому что мне повезло, и я не попал под удар его когтей. Думаю, я вогнал в него по меньшей мере пятьдесят фунтов металла. Он лежит здесь, в кустах. Идем, посмотрим, Герберт, старина.
Чарльз помог ему подняться на ноги, а затем они оба - Герберт опирался на руку Чарльза - подошли к огромному медведю и принялись рассматривать поверженного великана.
- Чудовище! - сказал Герберт, содрогнувшись.
- Да, но он никогда и никого больше не ударит своей ужасной лапой. Он был вором. Он украл нашего оленя, и получил по заслугам. Увы, Герберт, сейчас мы ничего не можем сделать ни с медведем, ни с оленем. Нам придется оставить их здесь и вернуться в деревню.
Они двигались очень медленно. Герберт не мог идти долго без отдыха, рана продолжала набухать. Кроме того, его голова болела, а силы таяли с каждым сделанным им шагом. Он страдал, но продолжал бороться, и Чарльз был вынужден время от времени заставлять его передохнуть.
- Давай-ка, старина, присядь на этот камень, - говорил он. - Если бы я был на твоем месте, то присел бы на что-нибудь раньше.
И только тогда Герберт подчинялся. Наконец, они увидели свет возле "дома" и Джеда, готовившего ужин; Чарльз помог Герберту преодолеть последние ступени. Завидев их, Джед в изумлении поднялся.
- Герберт, - воскликнул он, - что у тебя с головой?
- Он попытался запеть, - ответил за своего товарища Чарльз, - и я ударил его по голове палкой. Я сказал ему, что только одному человеку в нашем лагере разрешено петь, это тебе, Джед. Два певца - это слишком много. Сожалею, но я, кажется, ударил его немного сильнее, чем хотел.
- Брось свои шуточки, - отозвался Джед. - Что произошло на самом деле? Ставлю никель, что Герберт чуть не сорвался в пропасть.
- Нет, я не падал, Джед, - сказал Герберт. - Я скажу тебе всю правду. Я встретил медведя-гризли и сказал ему: "Ты мне не нравишься". "Ты мне тоже", - ответил он и ударил меня лапой по голове; она была длиной в ярд, шириной в фут и толщиной тоже в фут. Затем, когда я упал, он навалился на меня, и весил он никак не менее двадцати тысяч фунтов. Когда я очнулся месяц спустя, Чарли стоял надо мной и сказал мне: "Все в порядке, Герберт, я вызвал медведя на дуэль, потому что он оскорбил тебя, и застрелил его". И он, конечно, это сделал.
- Великая змея! - воскликнул Джед. - Вы повстречались с гризли?
- Свидетельством тому моя голова, - сказал Герберт.
Через несколько минут появился профессор и сразу же занялся головой Герберта. Он достал аптечку, без которой не пускался в путешествия, тщательно промыл и продизенфицировал рану, после чего заклеил ее пластырем.
- Я дам тебе успокаивающее, а затем тебе лучше лечь спать, - сказал он. - Когда ты проснешься, думаю, головная боль пройдет, а после повторного принятия, жар в твоей ране будет ослабевать. Через неделю, полагаю, все пройдет.
Профессор оказался прав, поскольку все так и случилось, как он предсказывал. Они с Чарльзом, на следующий день, отправились на место схватки.
- Вам необыкновенно повезло, - говорил профессор по дороге. - Вы застали животное в тот момент, когда оно кормилось, а в это время гризли - самый свирепый и ужасный зверь.
- Я и не знал, что гризли могут зайти так далеко на юг, - сказал Чарльз.
- Они встречаются вплоть до Северной Мексики, хотя я полагал, что в данном регионе они чрезвычайно редки. Черные и коричневые медведи здесь более многочисленны.
- Мы почти пришли, - сказал Чарльз. - Вот за этими кустами.
Они раздвинули заросли и, оказавшись на поляне, услышали хлопанье крыльев, а потом увидели огромную птицу с крючковатым клювом, медленно поднимавшуюся в воздух. Профессор схватил Чарльза за руку.
- Удача все еще на твоей стороне, - воскликнул он. - Ты только посмотри! Король птиц! Этот гриф так же огромен, как кондор, величайшая из всех птиц. Я знал, что они здесь обитают, но они очень редки, и я никогда прежде не видел его так близко.
- Я попробую его подстрелить? - спросил Чарльз.
- Ни за что. Это было бы бесполезным убийством. Достаточно того, что мы его увидели.
