-Первый, я Тройка, -запросил спецназ указаний. -Второй этаж. Обнаружены гражданские, семь демонов, один человек.
-Демонов в расход. Человека вывести наружу.
-Есть.
Бойцы попытались увести девчонку, но та воспротивилась, громко заорала.
-Да что с ней?
-Дайте поговорю, -предложил Болт. -Я знаю латынь.
-Как скажешь. Вторая группа, проверить все здесь до конца!
Робот наклонился к странной представительнице людского рода, очевидно испытывавшей к своим хозяевам симпатию и привязанность.
-Мы поможем тебе.
-Мне не надо помогать! -выкрикнула азиатка.
-Давно ты живешь здесь?
-Столько, сколько себя помню. Я - служанка госпожи Соры.
В соседних помещениях зазвучала стрельба, от чего гражданские вжались в пол.
-Чисто!
Бои на территории поместья стихли, отряды ССО подавили сопротивление, сейчас шла зачистка и ликвидация недобитков.
-Место твоего рождения здесь? -поинтересовался Болт.
-Пандемоний - мой дом.
-Очень интересно, -заговорил робот уже с офицерами спецназа. -Она не из российских граждан и даже не какого-либо иного государства.
-И кто она?
-По всей видимости, прямой потомок людей, захваченных на Земле столетия назад. Для нее демоны ближе, чем мы. Рекомендую передать ее контрразведке.
Девушку поволокли наружу. Уже спускаясь по лестнице в парадный зал, Болт услышал протяжную автоматную очередь, через мгновение с короткими интервалами раздались одиночные выстрелы. После нашествия демонов на Землю люди не колебались, Третья мировая, ядерный апокалипсис и появление паранормалов ожесточили даже самых ярых пацифистов.
Оказавшись в саду и увидев картину побоища с трупами тварей, рабыня захныкала:
-Вы всех убили.
-Они первые напали на наш мир, -спокойным тоном ответил робот. -И теперь расплачиваются за совершенные злодеяния.
-Госпожу Сору и ее деток...
-Нам они живыми ни к чему.
-Они ничего не сделали! -выкрикнула девчонка, утерев слезы. -Астерот виноват во всем!
-Астерота мы тоже прибили.
-Невозможно. Он бессмертен.
-На любого бессмертного находится управа.
Глава 22
Со Спасской башни Кремля открывался печальный вид на руины, в которые превратилась старая столица и, особенно, ее главные символы. Купола храма Василия Блаженного снесло ударной волной, в здании ГУМа выбиты все окна, часть крыши и стен обвалилась. Красная площадь усеяна различными обломками и мусором, слегка припорошенным весенним снегом. Хоть на дворе почти апрель, вулканическая зима пока не думает отступать, температура едва превышает положительные значения в светлое время суток.
Если прислушаться к окружающему фону, кроме завывающего ветра и карканья ворон ничего. Ушел в небытие громадный транспортный поток с гулом машин, толпы вечно спешащих москвичей. Столица превратилась в мертвый город, где кроме животных, пробудившихся монстров и горстки выживших никто не осталось. После ударов люди всеми путями покидали Москву: кто направился в менее пострадавшую Беларусь, Новороссию, а кто-то решил попытаться счастья в Сибири.
-Трындец, -у Стаса поперек горла словно ком встал. -Конечно.
Рядом, облокотившись о балюстраду, стоял Молох. На сей раз, он выглядел как смуглый кучерявый араб в пляжных шортах и рубашке. В руке находилась литровая бутылка с пивом.
-Третий Рим, говорили они, как же...
-Послушай, а радиация здесь как? -опомнился Стас.
-Светишься уже.
-Я серьезно!
-Сто семьдесят микрорентген, не помрешь. Уровень излучения падает до приемлемых значений в считанные недели, а прошло почти полгода.
-Ну ладно. Зачем мы сюда приперлись?
Молох пожал плечами.
-Хочу показать, в какую жопу отброшена твоя страна и мир в целом. Подобные пейзажи отныне можно увидеть большинстве крупных городов... Куда не прилетели ракеты, там дело довершили беспорядки, всеобщий хаос, вторжение демонов.
-Хреновый постапокалипсис.
-Я ведь мог его предотвратить, -хмыкнул Молох. -Если б не щелкал клювом.
-Ты ж говорил, решение американского презика стало неожиданностью.
-Так-то оно верно, Палмер действовал спонтанно, его поддержали горячие головы из генералитета. Но это не оправдания. На смерть обречены миллиарды. Знаешь, сколько гибнет людей каждый день?
-Неа?
-От двух до десяти миллионов, рождаемость упала до околонулевых значений. Я не знаю, сколько останется в живых народу через два или три года, когда холода пойдут на убыль.
