Мелкий бес - Сологуб Федор Кузьмич "Тетерников"

Куманика (диалект.) — в разных диалектах так называли ежевику, морошку, малину и другие лесные «второсортные», «конские» ягоды (Даль. 2: 217).

Разгрибанитъся (пек., твр.) — расчувствоваться, расхныкаться, распустить нюни (Даль. 4: 25).

Ведь вот французы… у них в Париже завелись волшебники да маги… — Ср.: «Во Франции и вообще в Европе не одни символисты вновь обращаются к мистике; там есть еще „маги“, „необуддисты“, „теософы“ и другие разные» (Н. К. [Михайловский Н. К.] Русское отражение французского символизма // Русское богатство. 1893. № 2. Отд. II. С. 68; Михайловский Н. К. Литературные воспоминания и современная смута. СПб., 1900. Т. 2. С. 60). Возможно, намек на статьи Н. К. Михайловского: «Макс Нордау о вырождении. Декаденты, символисты, маги и проч.» и «Еще о декадентах, символистах и магах» (1893), в которых критик дает несколько шаржированные портреты французских писателей-символистов (Михайловский Н. К. Литературные воспоминания и современная смута. Т. 2. С. 1–32; 60–102). Эта фобия, вероятно, возникла у Передонова под впечатлением от разговора с Адаменко «о литературе».

…у нас-то какое приключение! Кот сбежал. — 13 марта 1892 года Сологуб писал из Вытегры сестре: «У нас случилась большая неприятность для нашего родителя: пропал кот. Сбежал в прошлое воскресенье, и с тех пор не возвращался, и нигде не находится. Маменька слышала вчера от нашей Анны, что на огороде Ратьковых лежит какой-то мертвый кот, ходила туда посмотреть сегодня утром, но оказалось, что это не наш. Зато маменька встретила какого-то кота, как будто нашего, который оглядывался на кличку Цыган, он убежал в квартиру к Петру Ратькову; если наш, то, значит, очень одичал» (Письма Ф. Сологуба к О. К. Тетерниковой. С. 252).

…кот отправился, может быть, к жандармскому и там вымурлычет все, что знает о Передонове… — Мотив из романа Э. Золя «Тереза Ракен» (1867; впервые в русском переводе под заглавием «Убийцы» — 1891; драма «Тереза Ракен» — авторская инсценировка — в русском переводе 1874). Герой романа Лоран, убивший друга и мужа своей любовницы Терезы, подозревает, что кот расскажет о его преступлении матери убитого, ср. (гл. XXX): «Он был уверен, что кот, как и г-жа Ракен, знает о преступлении, и если вдруг заговорит, то непременно выдаст его»; из страха быть уличенным Лоран мстит коту и мучает его (так же поступает Передонов): «Если Лорану удавалось прищемить коту лапу или хвост, он испытывал при этом трусливую радость, но мяуканье бедного животного повергало его в неизъяснимый ужас, словно то был страдальческий вопль человека» (Золя Эмиль. Собр. соч. В 26 т. М., 1960. Т. 1. С. 583 / Пер. Е. Гунста); в конце концов, Лоран убивает кота.

Карачун — смерть (Даль. 2: 91).

…во снях видел, что меня медом мазали. Помазали вы меня… — Один из многочисленных в повествовании намеков на близкую смерть Володина от руки Передонова; содержит смешение двух символов, связанных с обрядом погребения: мед — необходимое условие приготовления кутьи для поминовения, миропомазание — обряд, производимый священником над телом усопшего.

…в обезьяну верует… — языковой штамп, в котором закрепилось простонародное представление о смысле эволюционного учения английского естествоиспытателя Чарлза Роберта Дарвина (1809–1882).

Наконец, после одного крупного ремиза Передонов схватил колоду карт и с яростью принялся рвать ее в клочья. — Ср. эпизод из романа Д. Н. Бегичева «Семейство Холмских. Некоторые черты нравов и образа жизни, семейной и одинокой, русских дворян» (М., 1832. Ч. 1–6): «Аглаев взял опять карты, и ему начало было рутировать; но вскоре злодейка изменила. Спросив новую колоду, сделал он еще очередь, но также пренесчастную! Голова у него кружилась, и от вина и от проигрыша. Он сам себя не помнил, кинул и эту очередь под стол, взял еще другую колоду…» (цит. по: Виноградов В. В. Стиль «Пиковой Дамы» // Пушкин. Временник Пушкинской комиссии. М.; Л., 1936. 2. С. 83).

Ночью Передонов бредил. Неясные, страшные ходили бесшумно фигуры — короли, валеты, помахивая своими палицами. (…) Они шушукались, дразнили Передонова, казали ему языки, корчили перед ним страшные рожи… — Мотив повести барона Ф. Корфа «Отрывок из жизнеописания Хомкина» (Современник. 1838. Т. 10): «Он ясно видел, что извозчик не что иное, как бубновый король, из той самой колоды, которою он играл; он мог разглядеть загнутые углы… Вместо лошади впряжен был в оглобли бубновый туз… Он обернулся и видит, что за ним гонится бубновая четверка. (…) Страшные грезы не давали ему покоя, несмотря на измождение физических сил фантазия его играла с прежней энергией. Отвратительная четверка бубен, со своими четырьмя кровавыми пятнами, стояла перед ним неподвижно; она принимала для него человеческий вид и пристально смотрела ему в глаза…» (цит. по указ. соч. В. В. Виноградова. С. 92).

Пиковая дама все ко мне лезет в тиковом капоте… — Реминисценция из повести А. С. Пушкина «Пиковая дама» (1834): в капот (женское верхнее платье с рукавами и разрезом спереди) облачается Лиза, воспитанница графини.

…появилась статейка о том, будто бы в нашем городе некая госпожа К. сечет живущих у нее на квартире маленьких гимназистов… — Ср.: «Газета „Русь“ сообщала, что в одной гимназии высекли мальчика. Учебное начальство опровергло факт, газета не поверила опровержению. Тогда назначили следственную комиссию из казенных педагогов. Расследовали. Оказалось, что мальчика не секли. Так и напечатали. А газета, кажется, все же остается при своем мнении» (Сологуб Федор. Капризы доверчивости // Новости и Биржевая газета. 1905. № 95. 14 апр. С. 2).

Хлап — валет (Даль. 4: 549).

На свой копыл — на свой лад (Даль. 2: 159).

И досталось же за это сегодня Марте. Пришлось поплакать. — Далее в черновом автографе следует описание наказания Марты розгами. См. с. 871–874 наст. изд.

Передонов… уселся в своем обычном положении, — локти на ручки кресла, пальцы скрещены, нога на ногу, лицо неподвижное, угрюмое. — В черновом автографе романа против этих строк на полях авторская помета: «С портрета Горького» (ИРЛИ. Ф. 289. On. 1. № 96. Л. 392).

Учителю Фаластову он не раз говорил: — Я, брат, и тебя вытащу. — Ср. бытовую зарисовку, сделанную в Великих Луках: «Усасов хвастает: сделаюсь инспектором, и тебя вытащу» (Сологуб Федор. Канва к биографии // Неизданный Федор Сологуб. С. 255).

Вонько — сильный запах (от воня — приятный запах) (Даль. 1: 240).

…какой вы чиновник, а? азбучный регистратор, а? — Шутливое наименование одного из низших чиновничьих званий — коллежский регистратор. Учитель сельской (начальной) школы не имел права носить фуражку с кокардой, так как не имел чина.

Жахаться (диалект.) — пугаться, страшиться, ужасаться (Даль. 1: 528).

Призорок — наблюдательный (Даль. 3: 414).

…заботливо кутал шею шарфом и застегивал пальто на все пуговицы. — Отсылка к образу Беликова из рассказа А. П. Чехова «Человек в футляре» («…даже в хорошую погоду выходил в калошах и с зонтиком и непременно в теплом пальто»).

…он не понимал дионисических, стихийных восторгов, ликующих и вопиющих в природе. — Вхождение в обиход в конце XIX века антиномии аполлиническое — дионисическое (аполлинийское — дионисийское) связано с усвоением в России идей Ф. Ницше; первое подробное изложение его работы «Рождение трагедии, или Эллинство и пессимизм» появилось в 1896 году (см.: Волынский Аким. Аполлон и Дионис // Северный вестник. 1896. № И. С. 232–255), в 1899 году книга была переведена на русский язык и в последующие десять лет издавалась семь раз (см. об этом: Безродный Михаил. К истории рецепции антиномии apollinisch/dionysisch // Исследования по истории русской мысли. Ежегодник за 2000 год / Под ред. М. А. Колерова. М., 2000. С. 224–235). Здесь имеется в виду противопоставление индивидуализма замкнутой в себе целлюлярной личности пантеистическому мироощущению, которое проявлялось в чувстве гармонической слиянности личности с природой и космосом; в полной мере его обретали, согласно Ницше, участники древних мистерий.