Дневник писателя 1877, 1980, 1981 - Достоевский Федор Михайлович

648

…прочтены были чьи-то прекрасные стихи. — Какие стихи имеет в виду Достоевский, неизвестно. В. Г. Короленко (1853–1921) пишет: «Помню стихи, прочитанные Панютиным…» (Короленко В. Г. Собр. соч.: В 10 т. М., 1954. Т. 6. С. 198). Стихи, прочитанные Л. К. Панютиным, тоже неизвестны. П. В. Засодимский вспоминает: «Говорились еще речи, читались стихи, и особенно глубокое впечатление произвело стихотворение — неизвестного мне автора:

См. это стихотворение поэтессы М. В. Ватсон (урожд. де Роберти, 1853–1932) и комментарий к нему Г. В. Краснова в публикации воспоминаний Засодимского в кн.: Н. А. Некрасов в воспоминаниях современников. М., 1971. С. 478–479, 559. Очевидная зависимость этих стихов от стихотворения Лермонтова «На смерть поэта» (1837), строки из которого привел Достоевский в своей речи, в равной степени могла и расположить писателя к стихам поэтессы, и уничтожить это расположение. «Помню, — писал Засодимский в тех же воспоминаниях, — что Достоевский, протянув руку и указывая на могилу Некрасова, дрогнувшим голосом проговорил:

(Там же. С. 477–478; ср. также: Рус. лит. 1967. № 3. С. 160).

649

…произнес вслед за прочими несколько слов. — Как вспоминает Короленко в «Истории моего современника» (1906–1922), «Некрасова хоронили очень торжественно и на могиле говорили много речей <…> но настоящим событием была речь Достоевского. Мне с двумя-тремя товарищами удалось пробраться <…> к самой могиле. Я стоял на остроконечной жестяной крыше ограды, держась за ветки какого-то дерева, и слышал все. Достоевский говорил тихо, но очень выразительно и проникновенно» (Короленко В. Г. Собр. соч.: В 10 т. Т. 6. С. 198). A. Г. Достоевская об этом пишет: «На могиле Некрасова окружавшая ее толпа молодежи, после нескольких речей сотрудников „Отечественных записок“, потребовала, чтобы Достоевский сказал свое слово. Федор Михайлович, глубоко взволнованный, прерывающимся голосом произнес небольшую речь, в которой высоко поставил талант почившего поэта и выяснил ту большую потерю, которую с его кончиною понесла русская литература. Это было, по мнению многих, самое задушевное слово, сказанное над раскрытой могилой Некрасова» (Достоевская А. Г. Воспоминания. С. 318).

650

…Был, например, в свое время поэт Тютчев… — Достоевский с глубоким уважением относился к поэзии Ф. И. Тютчева и цитировал его стихи. Некоторые их них прозвучали позднее в «Братьях Карамазовых». Перу Достоевского принадлежал некролог поэта, напечатанный в «Гражданине» за 1873 г. О Достоевском и Тютчеве см.: Архипова А. В. Достоевский о Тютчеве // Рус. лит. 1975. № 1. С. 172–176.

651

…один голос из толпы крикнул, что Некрасов был выше Пушкина и Лермонтова и что те были всего только «байронисты» — «Да, выше!» — Этот эпизод на похоронах Некрасова запомнился Короленко: «Когда он (Достоевский. — В. В.) поставил имя Некрасова вслед за Пушкиным и Лермонтовым, кое-кому из присутствующих это показалось умалением Некрасова. — Он выше их, — крикнул кто-то, и два-три голоса поддержали его: — Да, выше… Они только байронисты» (Короленко В. Г. Собр. соч.: В 10 т. Т. 6. С. 198–199). В воспоминаниях Г. В. Плеханова, выступавшего на похоронах поэта от лица революционного общества «Земля и воля», говорится: «Он (Достоевский. — B. В.) выставлял только сильные стороны поэзии Некрасова. Между прочим, он сказал, что по своему таланту Некрасов был не ниже Пушкина. Это показалось нам (землевольцам. — В. В..) вопиющей несправедливостью. — Он был выше Пушкина! — закричали мы дружно и громко.

Бедный Достоевский этого не ожидал. На мгновение он растерялся. Но его Любовь к Пушкину была слишком велика, чтобы он мог согласиться с нами. Поставив Некрасова на один уровень с Пушкиным, он дошел до крайнего предела уступок «молодому поколению».

— Не выше, но и не ниже Пушкина! — не без раздражения ответил он, обернувшись в нашу сторону. Мы стояли на своем: „Выше, выше!».

673

Достоевский, очевидно, убедился, что нас не переговорить, и продолжал свою речь, уже не отзываясь на наши замечания» (Плеханов Г. В. Похороны Н. А. Некрасова // Наше единство. 1917. 29.дек. № 7). Воспоминания Плеханова о похоронах Некрасова относятся к позднейшему времени, их запись приурочена к сорокалетию со дня смерти поэта.

652

…в «Биржевых ведомостях» г-н Скабичевский… — Имеется в виду статья А. М. Скабичевского «Мысли по поводу текущей литературы. Николай Алексеевич Некрасов как человек, поэт и редактор», напечатанная в «Биржевых ведомостях» (1878. 6 янв. № 6).

653

…в послании своем к молодежи… — Достоевский насмешливо обыгрывает начало статьи Скабичевского: «Желая положить с своей стороны прощальный венок на могилу Н. А. Некрасова, к вам, молодые друзья мои, обращаю я речь свою, да, исключительно к вам одним <…> Согласитесь сами, мои молодые друзья…» и т. д. (Биржевые ведомости. 1878. 6 янв. № 6).

654

…когда кто-то (то есть я) — вы все ~ в один голос, хором прокричали: «Он был выше, выше их». — Достоевский имеет в виду следующий пассаж из статьи Скабичевского: «…когда кто-то на могиле поэта вздумал сравнивать имя его с именами Пушкина и Лермонтова, вы все в один голос хором прокричали: „Он был выше, выше их“, а когда кто-то изъявил сомнение, чтобы он был понятен народу, вы отвечали, что он потому и дорог вам, что народу понятен. Перед единодушием этого молодого приговора, равно как и перед всеми предшествовавшими равносильными ему овациями, критика обязана преклониться, тем более, что во всем этом слышится ей отчасти уже голос самого потомства…» (там же).

Свои воспоминания о похоронах Некрасова, спустя 30 лет, А. А. Плещеев начинает именно с этой сцены: «Сегодня, 27 декабря 30-летие со дня смерти Некрасова. На похоронах его завязался спор, который, пожалуй, удовлетворительного объяснения не нашел и до сих пор. Достоевский начал свою речь на могиле следующей фразой:

— Хотя Некрасов по дарованию своему стоит ниже одного великого Пушкина…

В это время молодой зычный голос, принадлежавший студенту, сидевшему буквально „чертом“, верхом на перилах, произнес: — Выше!

Достоевский оглянулся и заметил твердо и убежденно: — Нет, ниже!

А молодые голоса снова закричали: — Выше!

Достоевский же, со всею возможною настойчивостью и всем возможным спокойствием, отчеканил: — Нет, ниже-с!» (Петерб. газета. 1907. 27 дек. № 355).

«Дело действительно происходило так, как рассказывает г-н Достоевский, — писал вскоре после похорон Некрасова Буренин. — Я могу подтвердить это, так как был в числе присутствовавших у могилы и стоял рядом с г-ном Достоевским: стало быть, то, что слышал он, слышал и я. Прибавлю одну подробность: в числе нескольких голосов один крикнул: „Пушкин был салонный поэт, а Некрасов народный“. Вероятно, г-н Скабичевский не расслышал этого возгласа, а то он бы разошелся, конечно, и о салонности поэзии Пушкина…» (Новое время. 1878. 20 янв. № 681). Касаясь этой полемики на похоронах Некрасова, Короленко в своих воспоминаниях подчеркнул то, что на слушателей «произвело впечатление гораздо более сильное, чем спор о первенстве, которого многие тогда и не заметили. Это было именно то место, когда Достоевский своим проникновенно-пророческим, как мне казалось, голосом назвал Некрасова последним великим поэтом из „господ“» (Короленко В. Г. Собр. соч.: В 10 т. Т. 6. С. 199). Несмотря на то что сказанное Достоевским у могилы Некрасова и глава, посвященная смерти поэта в «Дневнике писателя», не вполне совпадали, напечатанный текст произвел на современников достаточно сильное впечатление.