Люди, которые всегда со мной - Абгарян Наринэ Юрьевна

Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55

Добежать до дома бабушки Шушик можно в два длиннющих вдоха-выдоха. Правда, это требует предварительной подготовки. Во-первых, нужно надеть правильную обувь – такую, чтобы она плотно сидела на ноге и не слетала при беге. И второе – нужно обязательно распахнуть калитку. У калитки очень замысловатая задвижка – массивная, неповоротливая. Девочка умеет отпирать ее в два приема – сначала, поднявшись на цыпочки и крепко упершись локтями себе в живот, она приподнимает железный крюк и только потом, навалившись всем телом, отодвигает его в сторону. Крюк с жалобным стоном поддается и нехотя тянет за собой тяжеленный штырь. Как только Девочка выскальзывает за калитку, задвижка приходит в обратное движение – штырь с лязгом возвращается на место, крюк падает острым клювом в гнездо и победно щелкает, отрезая пути назад. Теперь, чтобы вернуться домой, нужно идти через сад нани.

Девочка набирает в легкие воздуха, задерживает на секунду дыхание и на медленном выдохе срывается вниз по проторенной через соседский участок тропинке. Недовольно квохча, разлетается в разные стороны куриная стая, обиженно клокочет индюк, вскидываются драчливые деревенские гуси – нужно успеть добежать до спасительных ворот, пока они, сбившись в воинственную стаю, не погнались за тобой, вытянув длинные шеи и разинув крепкие клювы. На излете первого выдоха Девочка выскакивает в соседские ворота.

– Ты снова бегаешь как угорелая? – летит ей в спину скрипучий голос старой Анико.

Девочка снова набирает в легкие воздуха и мчится дальше – по пыльной, опаленной солнцем деревенской дороге, цепляя носками сандалий камушки, перепрыгивая через кусты мальвы, прислушиваясь к гулкому стуку своего сердца – бух, бух. А вот и нужный забор со скрипучей калиткой – в ненастную погоду она хлопает мерным, печальным стуком, аккомпанируя завыванию ветра. Огромный гампр Боцман, гремя тяжелой цепью, выскакивает на шум из конуры и, узнав Девочку, заходится в счастливом лае. Раз-два-три-четыре-пять-шесть-семь-восемь-девять-десять – мелькают истертые по краю ступени старой каменной лестницы, еще секунда – и Девочка врывается на увитую виноградной лозой террасу, скидывает сандалии – фууух.

– Опять бежала как угорелая? – слово в слово повторяет за соседкой Жено. – Смотри, упадешь, сломаешь ноги-спички.

Жено приходится Девочке двоюродной тетей. Младшая из дочерей бабушки Шушик, она как две капли похожа на свою мать – такая же маленькая, хрупкая, с тонко вылепленным лицом – высокие скулы, глаза необычайно глубокого вишневого цвета, узкий чистый лоб. Густые каштановые волосы неизменно стянуты на затылке в длинный, крупного локона, хвост. Жено сидит в тени винограда и чистит фасоль. Возьмет нежно-салатовый стручок, оборвет хвостик, повернет в руке, оборвет другой, разломит на три части и кинет в глубокую миску. Только и слышно «хруст-хруст-хруст».

– Не упаду. Не сломаю. – Девочка с разбега утыкается в грудь тете, замирает на секунду. – Привет.

– Дай я тебя обниму, егоза. Ты ведь знаешь, когда я тебя обнимаю, у меня продлевается жизнь, – прижимает ее к себе Жено.

И девочка терпеливо ждет, пока у тети продлится жизнь. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь виноградные листья, рисуют на каменном полу террасы золотистые марлевые узоры, настойчиво стрекочут цикады – возвещая наступление самого жаркого времени суток. Их акапельное пение льется медовой каплей на летний сад, запутывая его в полуденную дрему – по-летнему глубокую и по-летнему же недолгую. Платье Жено пахнет лавандовым мылом, руки – зеленой фасолью. Девочка любит свою двоюродную тетю всем сердцем. За красоту, за веселый и ласковый нрав. А еще за то, как она здорово умеет играть в карктик. Это игра такая, в камушки. Нужно собрать пять одинаковых величиной с грецкий орех камушков, усесться на ковер и, подкидывая в воздух один, собирать остальные четыре камушка, сначала по одному, потом по два, потом сразу три камушка в один присест выхватить! А потом загонять их в «пещеру» – для этого сплетаешь указательный и средний пальцы, далеко отставляешь большой и в полученное отверстие загоняешь один камушек за другим, не забывая подкидывать и обязательно ловить в воздухе пятый камушек. Девочка может часами наблюдать, как играет в карктик Жено. Когда-нибудь она тоже научится так ловко вскидывать и ловить камушки. Подрастет немного – и научится.

– А где бабушка Шушик? – спрашивает Девочка.

– В погребе. За банками пошла. Для компота.

– Она компот будет варить? Какой?

– Сборный. Малина, смородина и яблоки.

– Пойду помогу ей с банками. – И, нацепив сандалии, Девочка бежит вниз по лестнице. – Бабушка Шушик! Ба-буш-ка Шу-шиик!

Боцман выскакивает из конуры, виляя огромным, палевым хвостом. Девочка подлетает к нему, заглядывает в медово-золотистые глаза:

– Бо-о-цман, со-о-бака! Тебя зачем на цепь посадили? Снова набедокурил?

Боцман прячет глаза, скулит – уии, уии.

– Гусей старушки Анико гонял? – выпытывает Девочка.

– Ррр-гав!

– Какой же ты дурачок, Боцман, – теребит его за ухо Девочка, – вроде уже большой, а ведешь себя как маленький. Пойдем сегодня к нам? Я тебе вкусных косточек отложила. Много. Целую миску!

Пес, услышав любимое слово, заходится в радостном лае. Девочка иногда уводит его к себе – погостить до вечера. Боцман гоняет по двору воробьев, облаивает ос, если Тата затевает хлеб – крутится возле каменной печки, выпрашивая свежевыпеченную хрустящую горбушку. Витька часами возится с ним, неуклюже дрессирует. На каждый его «апорт» Боцман, недоуменно пожимая плечом, бредет в кусты, отыскивает палку и с жаром принимается закапывать ее в землю.

– Боцман, фу! – ругается Витька.

– Ничего не фу, – заступается Девочка. – Ему просто не нравится эта игра!

– Ну что, пойдешь сегодня к нам? – Она чешет пса за ухом.

Боцман коротко гавкает, виляет хвостом.

– Вот и договорились! – Девочка ныряет под лестницу, идет вдоль каменной стены. Справа, за привставшими на цыпочки кустами винограда – они тянутся вверх, к террасе, цепляясь усиками за решетчатое ограждение, – раскинулся большой сад. Пахнет малиной и смородиной, а над грядками с помидорами жужжат пчелы – у деда Арама, мужа бабушки Шушик, десять ульев. Небольшие, окрашенные в масляный голубой, они резко выделяются на зеленом полотне сада.

А вот и погреб. Девочка толкает тяжелую деревянную дверь – несмазанные петли отзываются сварливым ржавым скрипом, в лицо ударяет сырой дух картофельной ямы и аромат молодых, но уже набравшихся ядреной силы солений.

– Бабушка Шушик!

– Это ты, егоза? – отзывается бабушка. В погребе стоит непроглядная темень, единственная лампочка под потолком, слабая, двадцативаттовая, теплится немощным светом.

– Я пришла помочь тебе с банками. – Напуганная мраком, Девочка делает неуверенный шаг вперед, отпускает дверь – та мигом захлопывается, глухо стукнувшись о притолоку.

– Иди ко мне, – почуяв страх внучатой племянницы, Шушик выходит из темноты и протягивает руки, делая призывные движения ладонями, – иди ко мне. Расскажи, как там Тата.

И девочка, счастливо вздохнув, виснет на шее бабушки.

С самого рождения она привыкла к объятиям родных – нежным, любящим, спасительным. Они защищают и благословляют, утешают и исцеляют. Девочка засыпает и просыпается в этих спасательных кругах, живет и дышит ими. Она не знает, что эти объятия, эти спасательные круги когда-нибудь оборвутся и, взмахнув высвобожденными крыльями, унесутся в безмолвное небытие. Девочка еще слишком мала, чтобы уметь распознавать течение времени. Каждый миг для нее – бесконечность. Каждый миг для нее – вечность.

Там, наверху, на солнечной террасе, двадцатилетняя Жено чистит фасоль. У Жено едва заметно дрожат кончики пальцев и прыгают уголки губ – от волнения и радости. Через две недели приедут сваты – просить ее руки. А осенью сыграют большую свадьбу – традиционную, с зурной-доолом, с выкупом, с привязанной шелковыми лентами к капоту машины куклой. Жено увезут далеко, в другой конец Армении – в город Арарат. И у нее начнется новая, бесконечно счастливая жизнь.

Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55