Снежный ком - Чехов Анатолий Викторович
Мы с Павликом посмотрели друг на друга, потому что подумали сразу об одном и том же.
— Помнишь?
— О чем это вы? — спросил папа.
— Тетя Клопа и еще другие женщины носят еду бездомным кошкам к подвалу нашего дома, — сказал Павлик.
— А бабушка с Клавдией Ивановной на Преображенке тоже, — добавил я. — Они там толпой сбегаются, а в подвалах на теплых трубах отопления зимуют.
— Ну вот видите, есть все-таки добрые люди, но это же единицы.
— Мы тоже единицы, — сказал Павлик. — И я кошкам еду носил, хотя люблю больше собак.
— А нужны единицы с нулями и не с двумя, а с тремя, четырьмя, да еще такие, чтобы по-государственному думали о живых существах: у каждой домашней животины должен быть настоящий хозяин…
— Пойдемте отсюда, дядя Петя! — несмело попросил Павлик.
Я молчал, хотя мне тоже было невмоготу.
— Ну вот, теперь можно идти, — сказал папа, — если уяснили, что тут происходит…
Подавленные и расстроенные, мы двинулись по тропке, направляясь к автобусной остановке.
С чувством облегчения и какой-то смутной вины, что у нас есть дом и тепло, вкусная еда и ласка родных, — вскочили мы в освещенный автобус и даже вздохнули, словно избавились от кошмарного сна.
Здесь была жизнь, электрический свет, люди, привычно попахивало бензином, выхлопными газами… А позади остались в темноте сотни бездомных голодных кошек…
На одной из остановок вышли из автобуса, спустились в метро. До самого дома ехали молча. Сначала проводили Павлика, потом вошли с папой в нашу разгромленную квартиру.
— Давай спать… — предложил я папе, но, когда мы разделись, долго еще никак не мог уснуть. Передо мной стояли тоскующие глаза худого, в клочьях свалявшейся шерсти Неро. С визгом и страшным рычанием дрались собаки на свалке. Со всех сторон из темноты надвигались горящие глаза кошек…
Все как прежде
Вторую неделю мы с мамой живем у бабушки. Папа уехал в командировку, а может, и не уехал, но уже двенадцать дней я не вижу его.
Дома идет ремонт. Дядя Коля его уже заканчивает, скоро позовет нас в чистую, красивую квартиру. Квартира-то красивая, а вот дела в нашей семье… Если бы папа и мама не поссорились, папа наверняка не уехал бы. Может, он и не уезжал, а, как намекнул дядя Коля, ночует иногда в стройконторе, а иногда дома. Но почему папа не хочет встретиться со мной? Я-то с ним не ссорился?
Мама с того самого дня не улыбается. Ходит, как сказала бабушка, «будто в воду опущенная». Сейчас мама в школе, бабушка ушла в магазин, я сижу у окна в бабушкиной комнате, делаю уроки, смотрю на улицу, по которой, отворачиваясь от осеннего ветра, торопливо шагают куда-то одетые по-осеннему прохожие. Грустные мысли лезут мне в голову.
Я уже перестал надеяться, что Васька не задохнулся в дыму, когда у нас сгорело одеяло, что он сумел куда-то спрятаться или откуда-нибудь опять забежал в свою норку под мойкой в кухне… Но планку-то под мойкой мы с папой прибили!.. А лучше бы ее и не прибивать…
На всякий случай я иногда заходил к работавшему у нас дяде Коле, потихоньку от всех раскладывал в кухне возле мойки и в комнате у папы кусочки съестного: мелко нарезанные яблоки, колбаску, хлеб, чищеную морковку, сыр. Но никак не мог понять, то ли дядя Коля выметает все мое угощение, то ли его находит кто живой?.. А вдруг Васька?..
Мама даже заинтересовалась, с чего это я зачастил домой? И решила, что я или к Павлику бегаю, смотреть рыбок или попугаев-неразлучников, или захожу к дяде Коле навестить попугая Жако. Мама просто не знала, что моего Жако у дяди Коли уже нет. Тетя Маша тут же «сплавила» его за пятерку Жизнерадостному Серене. Теперь Сереня, как только выпьет и сам уже не может ругаться, с удовольствием слушает моего Жако, поддакивает ему, одобряет… В общем-то Жако пристроен… Но не для того же он родился таким красивым, чтобы в запущенной комнате всякими скверными словами пьяного Сереню ублажать…
И вот уже три дня, как дядя Коля закончил ремонт, а это значило, что всем моим надеждам пришел конец: последнюю неделю дядя Коля покрывал наш паркет ужасно вонючим лаком, таким ядовитым, что не только маленький хомячок, а и огромный слон там задохнется, даже если выставит свой хобот в открытую форточку и будет дышать чистым кислородом из Тимирязевского лесопарка.
Не в силах избавиться от этих грустных мыслей, я все смотрел и смотрел на улицу, наблюдая за прохожими.
Пробежали, толкаясь и разговаривая, какие-то школьники. Ранцы у них за плечами — наверняка первоклашки…
Какой-то толстый парень остановился напротив моего окна, машет руками, как будто делает зарядку. Вот тупарь! Кто же делает зарядку на улице в такую погоду?.. Постой-ка! Так это же Павлик! Павлик Бояринцев! Мой лучший друг, неизвестно как попавший в эти далекие края.
— Ура! Павлик пришел! Павлуха к нам пришел! — заорал я, взбираясь на подоконник. Какое-то предчувствие подсказывало мне, что не зря же он появился перед окнами бабушкиной квартиры.

Я открыл форточку и закричал во весь дух:
— Павлик! Павлуха! Ты чего там стоишь? Забыл, где я живу? Давай сюда! Первый подъезд, второй этаж, квартира сорок!
Павлик увидел меня, заулыбался и даже махнул мне рукой, но идти ко мне в первый подъезд на второй этаж отказался.
— Ты иди! — крикнул он. — Да поскорее!
Павлик все оглядывался на мои окна, направляясь за угол, где у нас была троллейбусная остановка. Вот он скрылся из вида, потом еще раз выглянул и снова нетерпеливо махнул рукой.
Чего это он там прячется?
Я схватил шапку, замотал шею шарфом, накинул на плечи куртку и со всех ног бросился на улицу.
У троллейбусной остановки за углом с ходу налетел на Павлика, который как будто нарочно ждал меня здесь.
— Здоров. Ты чего прячешься?
— Привет, привет! — ответил Павлик и загадочно улыбнулся. — А чего я прячусь — секрет, — сказал он.
И тут я почувствовал, как кто-то сзади взял мою голову большими ладонями. Я обернулся и замер от удивления. Передо мной стоял папа и улыбался.
— Ура!.. Папка!.. Папа приехал! — завопил я во все горло. Павлик мне помогал.
— Тихо вы! — весело улыбаясь, остановил нас папа. Он протянул нам с Павликом по кульку конфет.
— Ты надолго приехал? Опять не уедешь? А объект тебе к новому году сдавать?
— Надолго приехал, — успокоил меня папа. — И объект мне к новому году сдавать…
Павлик в это время запихнул конфету в рот и сказал:
— Поехали ближе к дому, а то мне еще уроки учить.
— Ладно, поехали, — согласился папа. — Раз уж Павлик со мной сюда приехал, давай и мы его проводим. Заодно в Тимирязевском лесопарке погуляем… Да!.. Совсем из головы вон! Тебе же, наверное, тоже надо уроки учить?
— Нет, пап, я уже почти выучил! Я так по тебе соскучился!
— Почти, говоришь? — переспросил папа. — Ладно… Семь бед, один ответ… Расскажи лучше, как живете, как мама?
— Живем ничего… Мама работает… — вздохнув, совсем как мама, ответил я.
— В Париж не собирается? А то, может, в Лондон?.. Или к ней кто-нибудь из Парижа прикатил?
— Что ты, пап? Какой Париж?.. Мама целыми днями в школе: то педсовет, то предметная комиссия, то родительское собрание… А то кто-нибудь из учеников чего-нибудь натворит. Попробуй удержи в узде этих архаровцев! Так на головах и ходят…
— Это верно. В узде держать надо, — согласился папа.
Как раз в это время подошел троллейбус, мы сели в него, взяли билеты и даже удачно заняли с Павликом места возле окон: он впереди с каким-то чужим дядькой, а я — на одно сиденье подальше, но зато рядом с папой.
После троллейбуса мы спустились в метро, а потом долго ехали еще на трамвае до самой конечной остановки, откуда рукой было подать до нашего дома. Здесь уже у трамвайного кольца проходила линия электрички, за линией начинался огороженный сеткой на бетонных опорах Тимирязевский парк.
Похожие книги на "Снежный ком", Чехов Анатолий Викторович
Чехов Анатолий Викторович читать все книги автора по порядку
Чехов Анатолий Викторович - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.