На далеких рубежах - Гребенюк Иван
Они взялись за руки. Пыль и песок набивались в босоножки. Лиля сняла их, оставила возле машины. Босая, в легком белом, с коротенькими рукавами платье, туго обтягивающем ее спортивную фигуру, она выглядела совсем девочкой.
— Тебе так идет, Лиля, простое платье, — заметил Поддубный.
Она не без кокетства прищурила на него глаза. Тряхнула головой, поправляя волосы, спросила:
— Комплимент?
— Yes, darling! — шутливо ответил он.
Улица вывела их на тополевую аллею, которая шла к плотине. Поблескивала вода в пруду, обрамленном камышами.
В воде барахтались детишки. В предвечернем воздухе звонко раздавались их голоса. Поддубный огляделся кругом и сказал мечтательно:
— И язык для нас непонятный, и обычаи не такие, как у нас, а люди свои, добрые, советские.
— Очень хорошие люди, — ответила Лиля. — А как далеко вперед шагнула культура села! Взять хотя бы Зейнаб. Дочь простого дехканина, она закончила университет. Прежде здесь все поголовно были неграмотными, а теперь в десятилетке обучаются, на машинах да на мотоциклах разъезжают.
— А по ту сторону совсем не то. — Поддубный указал рукою на Копет-Даг, окутанный синей дымкой. — В погожий день видно, как иранские крестьяне пашут буйволами свои нивы. Здесь тракторы, а там — буйволы. Здесь дома европейского типа, а там — хижины.
Миновав плотину, они подошли к карагачу, одиноко стоявшему в поле и бросавшему на землю лохматую тень. Вдали зеленели хлопковые нивы, разрезанные арыками. Под карагачем Поддубный остановился.
— Мало времени осталось для нас, Лиля, — с грустной улыбкой сказал он. — Тебе скоро в институт…
Лиля сорвала листок и прикусила его белоснежными зубами.
— Смотри, Ваня, какие узоры… — После паузы спросила: — А почему ты скрывался от меня в эти дни?
— С Телюковым была неприятность.
— Какая?
— Ошибку в полете допустил… Но все обошлось благополучно.
Раскаленным шаром солнце медленно скатывалось за горизонт. Приближались сумерки. Над тополевой аллеей повисла луна.
— Не думал я, Лиля, что здесь, в песках Каракумов, найду свое счастье.
— А ты уверен, что нашел?
— Уверен, Лиля. Ты — моя! Моя навсегда, на всю жизнь! — Он поднял ее на руки. — Буду просить Семена Петровича и Харитину Львовну. Ведь ты согласна, Лиля?
Она обхватила его шею руками, тихо прошептала:
— Только не сегодня…
Закатилось солнце, и сразу на землю упала ночь. Стало очень тихо. Не шелохнется камыш, не плеснет вода… Как нарисованные, замерли на синем фоне неба стройные тополя. В ауле зажигали огни.
— Давай искупаемся, кажется, детишки ушли.
— Давай.
Вышли на берег озера. Поддубный разделся и нырнул в теплую воду. Вокруг него заколыхались в потревоженной глади озера мириады звезд.
— Тепло? — спросила Лиля, когда Поддубный вынырнул.
— Хорошо! Иди ко мне!
Лиля стояла на берегу. В лунном свете она напоминала статую спортсменки, которую можно встретить в городских парках. Поддубный залюбовался ею. А она, чувствуя на себе его взгляд, не двигалась с места.
— До чего ты хороша, Лиля…
Она бросилась в воду.
Пруд был неглубокий — вода едва доходила до плеч. А дно чистое и твердое, но скользкое. Не такое, как в Каспийском море. Неожиданно Лиля попала в обрыв или в канаву. Погружаясь в воду с головой, она вскрикнула и тотчас же очутилась в руках Поддубного.
— Не умеешь плавать? — он встревоженною наклонился к ней.
— Умею. Просто испугалась. Тут какая-то яма. Если хочешь, давай наперегонки. Согласен?
— Согласен. Только тяжело тебе будет соревноваться.
— Это еще как сказать… — ответила Лиля. — Поплыли? По команде: раз, два, три… Догонишь — поцелуешь.
С этими словами она оттолкнулась от него и поплыла. Поддубный ринулся вслед вольным стилем, намереваясь догнать Лилю. Но Лиля действительно плавала очень хорошо. Он настиг ее только на противоположном берегу.
— Ну что? — повернулась она к нему.
— Сдаюсь.
— Повтори еще раз!
— Сдаюсь.
— То-то… «Не умеешь плавать», — передразнила она его. — Однако я устала. — Лиля прильнула к нему.
— А ты будешь ожидать, пока я кончу институт?
— Нет, ты уедешь в институт моей женой. Пусть и диплом выписывают на мою фамилию. Поддубная Лиля — красиво звучит?
Тем временем Байрам и Зейнаб нагружали «Победу» арбузами и дынями. Брат и сестра выбирали самые крупные.
На обратом пути майор Поддубный гнал машину на повышенной скорости — хотелось обоим приехать прежде, чем в коттедже лягут спать. И, конечно, думал о будущем. Лилю он подождет, пока она окончит институт. Да и ждать не так уж долго — от каникул до каникул. А получит диплом, останется работать здесь, в Кизыл-Кале, в школе.
В коттедже командира полка еще не спали. На веранде сидели гости — майор Дроздов с женой, Супруги Горбуновы, инженер Жбанов. С того момента, как в гарнизоне появился Поддубный, жена инженера — Капитолина Никифоровна — дулась на Харитину Львовну и у нее уже не бывала.
— О, да здесь все полковое начальство! — сказал Поддубный, поднимаясь по ступенькам на веранду. Поздоровавшись с гостями, он спросил: — Кто из вас любитель арбузов и дынь? Пожалуйте на разгрузку машины!
— Привезли? — воскликнула Вера Иосифовна.
— Полную машину!
Все начали переносить в коттедж арбузы и дыни. Вера Иосифовна подмигнула Поддубному, дескать, молодец! Она была убеждена в том, что Иван Васильевич послушался ее совета в отношении Лили.
— Вот растут же в этих песках, а? — восхищался Семен Петрович, принимая и укладывая арбузы в одну сторону, а дыни — в другую. — Иди-ка, погляди, стара!
Харитина Львовна в это время выполняла свои материнские обязанности: потихоньку бранила дочь за то, что та замешкалась.
Семен Петрович принес из кухни нож.
— С чего начнем? С арбуза или с дыни?
Но тут зазвонил телефон.
— Кто это так поздно? Подойди, Лиля.
— Тебя, отец, скорее. — сказала дочь.
Семен Петрович побежал в кабинет и сразу же вернулся, на ходу натягивая комбинезон.
— Тревога!
— Тревога! — неслось по проводам.
— Тревога! — сообщали звуковые сигналы у штаба, у казармы, у гаража.
Весь гарнизон поднялся как один человек. Гремели моторы автомашин, сновали люди, мигали карманные фонари.
— На аэродром!
— На аэродром!
Тревога вихрем прокатилась по гарнизону, и сразу все стихло. В коттеджах остались одни женщины и дети.
— Боевая или учебная? — допытывалась Лиля, думая о Поддубном, который уже мчался на «Победе» к аэродрому.
— Не тревожься, Лилечка, — сказала Вера Иосифовна. — Ничего плохого с твоим Иваном не случится. Идем лучше арбузы и дыни есть. Наша женская доля такая…
— Ох, Вера Иосифовна, милая…
Это была учебная тревога.
Глава десятая
Полковник Слива получил отпуск, который давно просил у начальства, и собирался на берег Каспийского моря, отдохнуть и порыбачить. Там, неподалеку от санатория авиаторов, жил его старый приятель — полковник в отставке; у него была своя дача, моторная лодка. Слава завзятого рыболова сопутствовала ему.
Харитина Львовна неохотно провожала мужа.
— Лучше бы на Полтавщину съездили, — ворчала она. — А то, не приведи господи, еще утонешь в море!
— А это что? — потрясал Семен Петрович спасательным жилетом и резиновой лодкой, которые брал с собой. — На Полтащину еще успеем. Никуда она, твоя Полтавщина, не денется. Да и рыбалка там не такая. Что в реке? Окуньки да щучки — мелюзга всякая. А в море — берш, сазан, кутум — во рыбища! — И он широко разводил руками.
Поскольку майор Гришин был хоть и временным, но все же заместителем командира полка, то должен был остаться за него. Но начальство приняло иное решение: полк поручили не заместителю, а помощнику командира — Ивану Васильевичу Поддубному.
С одной стороны, для Гришина это было даже лучше — меньше ответственности. С другой — явно пахло недоверием. Получилось, что начальство ставит Поддубного выше Гришина… Значит, из начальника он, Гришин, становится подчиненным.
Похожие книги на "На далеких рубежах", Гребенюк Иван
Гребенюк Иван читать все книги автора по порядку
Гребенюк Иван - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.