За Дунаем - Цаголов Василий Македонович
На рассвете Иванна задремала, и, боясь ее разбудить, отец вылез из-под одеяла, взглянул на дочь и на цыпочках вышел во двор. Село просыпалось. Хлопали калитки. В соседнем саду блеяла коза. На крышах серебрился иней. На сердце Петра стало легко, и он засмеялся. Ничто не предвещало новой беды. Он знал: Христо давно уж в горах.
31
Дорога к белокаменному дому командующего тянулась по крутому склону. Огороженный забором особняк возвышался над городом и поэтому виднелся со
всех сторон. Когда Знаур остановился перед генеральской усадьбой, из раскрывшихся ворот выехала карета. Ворота тотчас захлопнулись, и на улицу вышел солдат. Бросив ружье на левое плечо, он начал вышагивать от калитки до ворот и обратно. Знаур проводил взглядом карету и приблизился к воротам. Он несколько раз пытался обратиться к солдату, но опасался его строгого вида. Кто знает, сколько бы он простоял так, не появись из усадьбы офицер.
Тут Знаур вовсе оробел и даже собрался уходить, проклиная себя за то, что согласился поехать в город с прошением.
— Чего пожаловал? — грубо спросил офицер.
Обрадованный Знаур засуетился. Он никак не мог
найти карман.
— Ты что, барана ищешь или чешешься?
Знаур вытащил прошение и подал офицеру.
— Вот... Бери!
Офицер, взглянув на бумагу, однако не взял ее. Знаур стоял перед ним с протянутой рукой, растерявшийся, не зная, как поступить. И тогда он вспомнил тех, кто послал его с прошением, и посмелел.
— Бери,— глухо произнес он.
Офицер оглядел его недобрым взглядом и присвистнул:
— Однако ты настойчив.
— Бери,— повторил Знаур.
У него раздувались ноздри, на смуглом лице ходили желваки. Офицер вырвал из рук Знаура прошение.
— Бродят тут, разбойники. В Сибирь бы их... И чего только их пускают в город? — недовольно проворчал он.— Того и гляди вонзят кинжал в спину.
Знаур терпеливо ждал, когда офицер удосужится взглянуть на прошение.
— Идем,— позвал офицер и, пригнувшись, исчез в калитке.
Одернув кинжал, Знаур последовал за ним. Во дворе, справа от калитки, стоял домик, похожий на сторожку, в каких на Кавказской линии жили казаки. Вошли туда. Усевшись за низкий широкий стол, офицер громко крякнул, бросил на стол прошение.
Ну-с, с чем пожаловал? Так-с! Так-с!
В какой уже раз Знаур обращался про себя к богу, чтобы тот помог ему в деле, за которое взялся он не по своей воле. Стоя перед офицером в почтительной позе, Знаур боялся чем-либо вызвать новый гнев русского.
— Выходит, самому командующему вздумали подать прошение? М-да! — офицер взял двумя пальцами гербовую бумагу и поднес к глазам.— «До водворения русской власти на Кавказе,— читал он вслух,— мы жили в горах, где вместе с фамилией Тулатовых пользовались наравне землей пахотною, сенокосом и пастбищными выгонами. Наконец, по принесению покорности правительство предложило горным жителям заселить плоскость, почему мы с Тулатовыми и поселились около Владикавказа...» Покорность, значит, проявили? Да вы и в могиле разбойничать будете! Ну а на что же жалоба? Тулатовы не дают вам пользоваться землей? Ай-ай! Несчастные. Наравне со своими господами хотите жить?
Знаур не мог понять, то ли офицер обращается к нему, то ли разговаривает сам с собой, и поэтому на всякий случай кивал головой. В помещение втиснулся солдат, встал у двери, облокотившись на ружье. Офицер обратился к нему, и солдат принял положение «смирно».
— Что, Иван, и ты хотел бы жить, подобно своему барину? А?
— Никак нет, вашблагородие!
— А отчего же?
— Больно уж хлопотно быть барином,— осклабился солдат.
— Ха-ха! А вот он не прочь! Хорош, каналья! Да как ты смел беспокоить его превосходительство пустяками? — неожиданно крикнул офицер.— Да я тебя сейчас отправлю на гауптвахту! — Он ожесточенно смял прошение.— Чтобы и ноги твоей не было в округе, каналья!
Остался далеко позади господский дом, а Знаур все бежал, пока его не окликнули.
— Эй, добрый человек!
Знаур остановился, лицо его горело. Перед ним стоял незнакомый мужчина.
— Да будет счастлив твой день,— приветствовал незнакомец.— Прости меня, я обратился к тебе, но у меня не было другого выхода.
— Пусть у моего врага будут такие дни, что бог дал мне сегодня,— со злостью ответил Знаур.— Прости меня, брат, наверное, я похож на зайца, которому приснился волк?
Незнакомец засмеялся шутке и спросил в свою очередь:
— Вижу, ты в городе свой человек, не то, что я... Скажи, как мне найти дом русского генерала.
Сплюнув в сторону, Знаур выругался:
— Сгори он перед тем, как ты войдешь в него.
— Разве генерал твой враг?
— Задушить бы его вот этими руками, а потом самому умереть. Да разве даст бог бедному человеку такое счастье!
— Извини меня, добрый человек, за мое любопытство, но мы разговариваем, и кто знает, не братья ли встретились? Мой отец говорил мне, что у него в долине много друзей...
— Я из рода Кониевых... Если ты спросишь в Тулатово Знаур а, то тебе каждый укажет его дом. Будешь в моем краю — не проходи мимо.
— Спасибо, Знаур. Ну а Еналдыко Кайтова в Уа-ладжире знают все... Тебе не будет стыдно, если ты назовешь его имя.
— Да продлит бог жизнь в твоем доме,— Знаур приложил руку к сердцу и слегка поклонился.— Какое дело привело тебя сюда? Я только что оттуда, куда идешь ты, Еналдыко. Ходил с прошением...
— Ты смотри... Я тоже с прошением! — Еналдыко захлопал в ладоши, извлек из-за пазухи лощеную бумагу.— Понимаешь, старшина замучил... Сына моего побил, а он у меня слепой. Боюсб поднять руку на обидчика: в тюрьму посадят... Не за себя боюсь, за сына, кому он нужен такой. Ну, я пойду!
— Иди,— Знаур вытянул руку, указывая, куда идти.— Генерал живет вон в том доме.
Знаур смотрел на улицу, поднимающуюся в гору. Еще недавно он шел по ней в надежде найти, наконец, управу на Тулатовых. Вверх к усадьбе тащилась черная карета...
Поправил Еналдыко шапку на бритой голове и пожелал Знауру всех благ.
— Да будет прям твой путь,— ответил Знаур, и они, помолчав с минуту, разошлись.
Вернулся Знаур в село в полдень и сразу же поскакал в поле. Не терпелось ему рассказать Бекмурзе о случившемся. Он направил коня к крутобокому кургану. Знаур и Бекмурза построили на кургане шалаш и иногда оставались в нем ночевать, чтобы не тратить время на ходьбу. Бекмурза сидел перед шалашом и курил трубку. Знаур заметил, что тот даже не шелохнулся, словно бы ему было все равно, с какими вестями вернулся Знаур. Даже когда подъехал зять, Бекмурза не изменил позы, а на лице было выражение полного безразличия. Знаур уселся рядом с шурином, расстегнул ремень, сбросил с себя черкеску и, полуобернувшись к Бекмурзе, погладил ладонью бритую голову. Хмыкнул раз-другой носом, и в тот момент, когда хотел заговорить о деле, со стороны села показался всадник. Он быстро приближался к ним. Приложив к глазам руку, Знаур напряженно смотрел вперед. Но не мог понять, кто это несется во весь опор.
— Горит, наверное, чей-то дом,— нарушил тягостное молчание Бекмурза и пожевал длинный ус.
— Пусть горе постигнет моего врага. Зачем же он тогда так спешит в степь? — Знаур привстал.
— Садись... Он скачет сказать хозяину, чтобы тот больше не думал над тем, как залатать крышу,— невозмутимо ответил Бекмурза.— Теперь он устроит зиу1, и всем селом ему построим новый дом.
— Э, что ты говоришь? Он же несется к нам,— вскочил с места Знаур.— Лошадь, похоже, из конюшни Тулатовых.
— Садись, беде теперь ничем не поможешь. А разве наши дома не могут сгореть? — Бекмурза по-прежнему посасывал трубку.— Поджечь, что ли, свой дом. Как ты думаешь, Знаур?
Уже видно было лицо всадника.
— Сафар?!— прошептал Знаур.— Фу! А я думал, беда случилась. Резвится он на сытый желудок.
На Бекмурзу имя Сафара не произвело никакого
Похожие книги на "За Дунаем", Цаголов Василий Македонович
Цаголов Василий Македонович читать все книги автора по порядку
Цаголов Василий Македонович - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.