Зелёный шум - Мусатов Алексей Иванович
Новенькая
В первые же дни, когда Николай Иванович с дочерью поселился в Клинцах, к ним зашёл Митька Кузяев.
— Я знаю, ты в нашем классе будешь учиться. В пятом, — сказал он Ельке, вызвав её за дверь. — Давай я тебя в школу провожу.
— Я и сама дорогу найду.
— А знаешь, какие у нас собаки на улице злые!
— Я хлеба возьму. Корочку им брошу.
— Потом, и мальчишки могут пристать. Они у нас такие.
— Я мальчишек не боюсь.
— Всё равно держись за меня, — упрямо твердил Митяй. — Со мной не пропадёшь.
Елька окинула взглядом сбитую, рослую фигуру Митяя.
— Ты ничего… упитанный. Спортом занимаешься?
— Ага… — польщённо улыбнулся Митяй. — Бегаю, плаваю, гирю могу выжимать.
Потом Елька принялась расспрашивать о пятом классе: кто из учеников самый сильный и слабый, смелый и трусливый, добрый и злой.
— Хвастать не буду, — Митяй погладил мускулы на руках, — но пока я всех перебарываю. Насчёт слабого — это, наверно, Никитка Краюхин. Он всем уступает. Добрых ребят у нас мало. А вот кто злой — так это Гошка Шарапов. На всех кидается.
— Это какой Гошка? — оживилась Елька. — Александры Шараповой сын? Знатной свинарки?
— Он… А ты откуда знаешь про его мать? И какая же она знатная! — фыркнул Митька.
— А я в газетах читала, — не унималась Елька. — И про Гошку знаю. И что ребята подарок колхозу готовят.
— Забавляются «поросячьи хвостики», — отмахнулся Митяй. — Делать им нечего!
— Нет, это очень интересно, — заявила Елька и попросила познакомить её с Гошкиной компанией.
— Ещё чего! — буркнул было Митяй, но, вспомнив наказ отца подружиться с председателевой дочкой, повёл её к Шараповым.
Гошка, Никитка и Борька только что подогрели молоко для «шпитомцев», как в избу неожиданно ввалился Митяй. Вслед за ним вошла девочка в короткой заячьей шубке, в синих лыжных штанах и пушистой вязаной шапочке. Из-под шапочки торчали жёсткие косички, похожие на закруглённые рожки молодого баранчика.
— Вот, — кивнул Митяй на заячью шубку, — дочка нового, председателя Карасёва. В нашем классе будет учиться.
— Здравствуйте! — тряхнув косичками, сказала девочка. — Меня зовут Нелли, Нелька, а проще всего Елька. А вас как?
Помявшись, мальчишки назвали свои имена.
Елька улыбнулась и покосилась на бутылочки с молоком.
— Шпитомцев поить будете? Да? Где они у вас, покажите!
Гошка нахмурился:
— Каких шпитомцев?
— Ну-ну, не хитри… — Елька погрозила ему пальцем. — Помнишь, в машине вместе ехали. Я всё слышала.
Гошка переглянулся с Никиткой и прикусил язык.
— Чего уж там, — махнул рукой Борька. — Показывайте, раз проболтались.
— Да вы не думайте, я никому не выдам. Раз тайна, это очень интересно.
И она принялась рассказывать, как работали пионеры из их городской школы. Они часто ходили в пригородный совхоз и помогали телятницам и свинаркам. Она, Елька, с подружками ухаживала за поросятами, кормила их, чистила, даже получила за хорошую упитанность молодняка благодарность от заведующего фермой. Так что поросят она совсем не боится, и ребята могут смело взять её в свою компанию.
— Вот хоть сейчас проверьте. Давайте, я шпитомцев покормлю, — заявила Елька, выхватив у Гошки бутылочку с молоком.
Пришлось мальчишкам показать девочке своих поросят.
И верно, Елька довольно ловко управлялась с ними. Разговаривала с поросятами ласковым голосом, чесала им спины, шеи; у особенно нахальных вовремя отбирала соску, слабым и нерасторопным давала пить молоко подольше.
— Да они же у вас крепенькие, резвые, — похвалила Елька «шпитомцев». — Пора уж им кисели готовить, кашу. И минеральную подкормку надо давать.
— А ничего девчонка… дело понимает, — шепнул Борька ребятам. — Может, примем её к себе?
— Примем, коли так, — кивнул Гошка.
— А знаете, чего я вам привезла, — сказала Елька мальчишкам, когда, покормив поросят, все вернулись в избу.
Она вытащила из кармана бумажный свёрток, сорвала с него верёвочку и принялась раскладывать на столе пожелтевшие газетные вырезки. Были тут и статьи, и очерки, и короткие заметки о делах и людях Клинцовского колхоза, и фотографии отдельных колхозников.
— Это всё пионеры нашего звена собрали, когда узнали, что я с папой в деревню еду, — пояснила девочка. — Все газеты перерыли. Ты, говорят, Елька, должна знать, куда едешь. Какие там люди, в Клинцах, что они делают, чем славятся. — Елька подтолкнула ребят к столу. — А может, мы в школе уголок откроем — «Люди нашего колхоза»? Пусть ходят все, смотрят, учатся. Посмотрите, какой снимок. И подпись под ним: «Лучшая свинарка колхоза «Клинцы» Александра Степановна Шарапова». А вот и статья про неё. Гоша, это ведь мамка твоя?
Мальчишки долго рассматривали тусклую газетную фотографию.
— Только это когда было-то? — разочарованно заметил Борька. — Забылось всё давно.
— А вот и ещё снимок, — не унималась Елька. — Два дяденьки у трактора, а им знамя подносят. Руки жмут, поздравляют. — Она с трудом разобрала подпись под снимком: — «В районном соревновании первое место завоевали механизаторы колхоза «Клинцы» Павел Григорьевич Шарапов и Василий Егорович Краюхин».
Мальчишки, отведя глаза в сторону, молчали.
— Да вы что как воды в рот набрали? — удивилась Елька и обернулась к Гошке. — Шарапов — это твой отец, что ли?
— Да-да, отец, — поспешно кивнул Борька. — Только его уже в живых нет. Похоронили в позапрошлом году. А дядя Вася Краюхин в город ушёл.
— Вот оно как, — в замешательстве забормотала Елька. — А я и не знала…
— Так вот знай! — в сердцах вырвалось у Гошки. — Нечего тут старину ворошить. И забирай свои бумажки! — Он торопливо собрал со стола газетные вырезки, сунул их в руки девочки.
— Ну, чего ты, Гоша? Чего? — попытался остановить его Никитка. — И никакой тут обиды нет. Всё ж так и было.
Но, увидев глаза приятеля, он понял, что с Гошкой сейчас лучше не разговаривать.
Никитка кивнул Борьке с Елькой, и ребята поспешно вышли за дверь.
А Гошка остановился у комода, выдвинул средний ящик и принялся вытаскивать из-под белья почётные грамоты отца и матери, газетные вырезки, дипломы сельскохозяйственных выставок, фотографии — весь семейный архив.
Вот отец с матерью, совсем ещё молодые, сняты на агротехнических курсах, вот мать на Сельскохозяйственной выставке, в городке животноводства, вот отец мчится полевой дорогой на мотоцикле — тогда он работал бригадиром тракторной бригады. А рядом с ним в коляске сидит он, Гошка…
Мальчик невольно улыбнулся. Отец купил мотоцикл за полцены — разбитый, изношенный, — починил своими руками, покрасил в ядовито-зелёный цвет, и «конёк-горбунок», как прозвали в колхозе шараповскую тарахтелку, с бешеной скоростью стал носиться по полевым дорогам.
Бывало, только отец соберётся к своим трактористам, как Гошка тут как тут:
«Тятька, и я с тобой!»
«Так я ж до поздней ночи в бригаде пробуду».
«И я до поздней».
«А может, и заночую в поле…»
«И я заночую… В коляске могу спать».
«Так у меня ж запасных частей в коляске полно».
«А я маленький… умещусь».
Отец отмахивался, уезжал один, а Гошка с истошным воплем бросался вдогонку.
Мать отпускала ему шлепок и утаскивала домой, но Гошка продолжал так скандально орать, что соседи стали поговаривать, что Шараповы совсем не жалеют своего первенца.
«Возьми ты его, Паша, с собой. Протряси на своей тарахтелке», — как-то раз попросила мужа Александра.
И Павел уступил жене.
Первый раз он решил прокатить сына «с ветерком».
«Конёк-горбунок» подпрыгивал на ухабистой дороге, тарахтел, чихал, стрелял то одиночными выстрелами, то длинными очередями.
«Ну как? — Отец лукаво посмотрел на сына. — Печёнки ещё целы?»
«Ага. Всё на месте», — ответил Гошка, судорожно вцепившись в борта коляски.
«Может, ещё газануть?»
«Ага. Можно», — кивнул Гошка, стараясь держать язык за зубами, чтобы не прикусить его во время езды.
Похожие книги на "Зелёный шум", Мусатов Алексей Иванович
Мусатов Алексей Иванович читать все книги автора по порядку
Мусатов Алексей Иванович - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.