Пустыня бессильна - Белов Руслан

Руслан Белов

Пустыня бессильна

В конце прогулки они очутились на песчаном берегу Клязьмы, и Полина потребовала сказку.

Папа думал недолго.

– Вот пустыня, огромная безжалостная пустыня, – очертил он на сухом песке широкий круг. – На одном ее краю жила в незапамятные времена прекрасная, но одинокая девушка. Нет, она любила папу с мамой, любила сестер и братьев, любила соседей и вообще людей, но в сердце ее оставалось еще много места. И это пустое место сжимало сердечко девушки, просило чего-то необыкновенного.

На другом же конце пустыни жил сильный и уверенный в себе юноша...

– И он тоже был одинок… – вздохнула Полина.

– Да, он был непонятно одинок, хотя папа с мамой души в нем не чаяли, и у него было много верных друзей и товарищей.

И вот однажды, когда тоска стала острой, как верблюжья колючка в самую жару, в пустыне поднялась буря. Ветер порывами дул то в одну сторону, то в другую, он нес в себе что-то необыкновенно важное, такое важное, что юноша с девушкой не смогли остаться в глинобитных хижинах. Они встали каждый у своего края пустыни и попытались понять ветер. И ветер, завертевшись кольцом проник к ним в сердце, и каждый из них понял, что на другом краю пустыни находится то, что обращает тоску в радость.

Когда ветер стих, юноша, взяв три бурдюка с водой, пошел через пустыню.

И девушка взяла три бурдюка с водой и пошла через пустыню.

Они шли много дней. Когда вода кончилась, пустыне все еще не было конца. Они уже знали, что умрут от зноя и жажды, но продолжали идти. И вот, когда силы уже почти оставили их, они увидели друг друга. И поползли навстречу. И через вечность и много-много барханов пальцы их соприкоснулись, и глаза увидели глаза. Сердца их заполнила любовь, которая была во много крат шире самой широкой пустыни, и они поняли, что жили не зря, и шли не зря.

Так они и умерли – с любовью в глазах. А на том месте выросли две статные финиковые пальмы, и открылся глубокий колодец с чистой и прохладной водой. И влюбленным той страны уже не составляло почти никакого труда в поисках счастья пересекать пустыню из края в край.

– Плохая сказка… – выдала Полина, едва справляясь с охватившими ее чувствами. – Сочиняй, давай, другой конец! Хороший.

– По-моему, конец вовсе даже недурной. Разве это плохо, если кто-то когда-то сделал так, что ты можешь пересечь страшную пустыню без особых затруднений?

– Папочка, ну сочини другой конец! Ну что, тебе трудно? А то я не буду ночью спать, и вы с мамой не выспитесь.

– Ну ладно, слушай тогда, вымогательница. И вот, когда силы уже почти покинули их, они увидели друг друга. И поползли навстречу. И через вечность руки их соприкоснулись, а глаза увидели глаза. Сердца их заполнило чувство, которое было во много крат шире самой широкой пустыни, и они поняли, что жили не зря, и шли не зря. Легко поднявшись, они взялись за руки, и пошли к горизонту. Они были полны сил, ведь, если любовь, живущая в сердце, шире любой широкой пустыни, то всякая пустыня становится бессильной.

– Молодец! – похвалила отца Полина. – А теперь давай в эту сказку играть!