Тереза Батиста, уставшая воевать - Амаду Жоржи
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 116
Мимо Терезы проносится машина, битком набитая арестованными, за ней — другая, ещё две стоят в Баррокинье, в них вталкивают остальных арестованных.
Сопротивление сломлено, конфликт был коротким и быстро погашенным. Из прибывших в Баррокинью машин высадились агенты и полицейские, оцепили улицу, ворвались в дома и стали избивать всех подряд. Кастеты гуляли по спинам бунтовщиц. Где это видано — оставлять без внимания приказы полиции? «Обломайте этих ослиц дубинками!» — приказал полицейский инспектор Элио Котиас, блюститель общественного порядка, выдающаяся личность. Несколько мужчин, находившихся в это время в домах свиданий, попытались прийти на помощь бунтовщицам, но и им досталось, и их арестовали. Многие женщины старались дать отпор прибывшим полицейским. Мария Петиско поцарапала и укусила детектива Далмо Коку, а негритянка Домингас, сильная как бык, дралась, пока не свалилась побеждённой. Агенты волокли женщин и заталкивали в полицейские машины. Урожай богатый, давненько за одну облаву не было схвачено столько проституток. Весёленькой будет эта ночь в тюрьме.
Добежав до начала Баррокиньи, Тереза видит Акасию, которую тащат два агента. Отчаянно ругаясь, старуха отбивается. Тереза бросается к ним. С револьвером в руке Живоглот вдруг замечает танцовщицу из «Цветка лотоса». Наконец-то наступил долгожданный час возмездия: эта мерзавка заплатит ему за нанесённое оскорбление!
Уже рядом с Терезой полицейский кричит, чтобы все разошлись. Живоглот тычет пальцем в Терезу:
— Вот она! Держите её, чтобы не ушла. Её, её самую!
Тереза, отбиваясь туфлями, попадает в висок полицейскому и прорывается вперёд, к Акасии. Живоглот наступает, Тереза оказывается между ним и ею раненным полицейским, ревущим от боли и злобы:
— Ты мне заплатишь, подлая сука!
И в этот самый момент отъезжает полицейская машина с арестованными и, отъезжая, разделяет полицейского и Терезу. А тут ещё откуда ни возьмись появляется какой-то седой старик с палкой и заслоняет собой Терезу, преграждая путь Живоглоту. Старик представительный, в белом льняном костюме, чилийской шляпе, трость с золотым набалдашником.
— Прочь с дороги, сволочь! — ревёт Живоглот, наставляя на него револьвер.
Старик, не обращая внимания, продолжает преграждать дорогу Живоглоту. Агент пытается оттолкнуть его, но не может сдвинуть с места. Тем временем Алмерио берёт такси, догоняет Терезу и затаскивает её внутрь. Она протестует:
— Забирают Акасию.
— Уже забрали. Хочешь туда же? Не будь глупой! Шофёр замечает:
— Никогда не видел подобного побоища. Бить женщину — последнее дело, трусость.
Исчез и старик, только его и видели. Что за старик? Сукин сын, преградил дорогу. Но старика так никто и не видел ни раньше, ни сейчас, ни потом.
Последняя машина с арестованными покидает Баррокинью. Полицейская сирена расчищает себе путь по площади Кастро Алвеса.
Агенты и полицейские вытаскивают из домов мебель, матрацы, постельное бельё, одежду, изображения святых, радиолы. Всё это громоздится перед дверями. Позже приехавшая полицейская грузовая машина собирает беспорядочно сваленные пожитки и увозит на Ладейру-до-Бакальяу и так же оставляет у дверей дома. Символически, но переселение сделано; как только хозяек пансиона выпустят на свободу, они позаботятся о перевозке остального — обстановки и предметов обихода. Приблизительно так комиссар Лабан сообщил инспектору Элио Котиасу о завершении забастовки. Спокойствие царит в припортовой зоне, сопротивление сломлено, очаг мятежа уничтожен. Если инспектор желает спать, пусть идёт, арестованных, и женщин, и мужчин, оставит комиссару, для него это будет развлечение. Ночь в тюрьме, инспектор, обещает быть весёлой.
Нет, в припортовой зоне не царит спокойствие, это заблуждение самодовольного и храброго комиссара. Слухи уже поползли по ней, разрастаются, наворачиваются, как снежный ком.
Полицейский инспектор Котиас отправляется домой, он заслужил отдых, но в глазах его стоят полуобнажённые женщины, которых, как тюки, бросают в тюремную камеру, и сам комиссар Лабан предвкушает развесёлую ночь в тюрьме. Это последнее омрачает одержанную победу. Пересекая площадь Кастро Алвеса, он убедился, что в Баррокинье спокойно, правда, её патрулируют полицейские. Хорошо, что всё кончилось. Но ночь в то же время, не в пример комиссару Лабану, обещает быть для инспектора Котиаса беспокойной и тревожной.
И вот когда Элио Котиас отправился на покой, весть о насилии и арестах быстро распространяется по переулкам и улицам, проникает в кабаре и бары. Драматический рассказ о происшествии доходит до ушей доны Паулины де Соуза от одного из клиентов. Она вспоминает сказанное Огуном Пейше Мариньо: «Не рискнёшь — не выиграешь».
Когда дойдёт очередь до Пелоуриньо? И она сообщает своим девицам:
— Если увидите какую-либо девицу с Баррокиньи, скажите, чтобы шла сюда, до тех пор пока все не успокоится.
Вава тотчас же был поставлен в известность о случившемся. Обеспокоенный, он ждёт отца Нативидаде, которого задерживают его основные обязанности. В обеденный час Вава не смог дать ответ красотке Терезе.
— Только после полуночи. Это от меня не зависит. Счастье, что ещё не пожаловал Живоглот со своей маконьей, но это может случиться в любой момент. Далмо Кока участвовал в облаве на Баррокинье — Вава знает и об этом. Была там и Тереза, но она не арестована. Чудом. Обуреваемый противоречивыми чувствами: подозрительностью и злобой, самолюбием и любовью, — Вава, сидя в кресле-каталке, следит за ходом событий и поглядывает на часы.
В баре «Цветок Сан-Мигела» Нилия Кабаре, высокая, стройная, популярная в зоне и за её пределами, компанейская девица, большая любительница кутнуть, не раз попадавшая в тюрьму за скандалы и неуважение к властям, заявляет:
— Так вот, знайте все: пока женщины не вернутся в Баррокинью, я свою корзинку закрываю. Ни одного мужчины, ни за какие деньги! И призываю всех сделать то же самое. Корзина закрыта, как на Святую неделю!
Немец Хансен встаёт, целует Нилию Кабаре в щёку. Тут же за столиками сидящие в ожидании клиентов женщины объявляют о своей солидарности с Нилией. Та берёт у хозяина бара амбарный замок и прикрепляет его к юбке в том самом месте. Все выходят на улицу, говорят о своём решении. С ними несколько поэтов, иностранцы, бродяги, рисовальщик Камил — любовник Аналии.
Закрывайте корзину все и сейчас же, наступило новое время, время покаяния проституток, конец которому придёт тогда, когда девицы Баррокиньи вернутся в свои дома. Вот тогда на устах с «аллилуйей» они вновь откроют свои корзины. Решение принято и изменению не подлежит.
Проститутки вскакивают со своих рабочих мест, оставляя одержимых любовью клиентов несолоно хлебавши, и закрывают корзины.
В пекарне Тереза рассказывает Алмерио о событиях, предшествовавших вторжению полиции игр и нравов в Баррокинью. Кое о чём тот уже знал из газет. По его мнению, Тереза сегодня не должна возвращаться в «Цветок лотоса». Она на примете у полиции, ей надо остерегаться злобного Живоглота. Лучше бы ей переночевать здесь, в комнате Зекеса, ведь даже в доме Фины она может стать жертвой произвола полицейских агентов, способных на всё. Но Тереза отвергает предложение. Взглянув на ребёнка, лежащего в новой кроватке, она прощается.
— Разреши, провожу до дома.
Нет, и этого не надо, она ещё не идёт домой. Сначала ей нужно получить ответ Вавы. Сейчас четверть первого, самое время.
— Если никто не переселится, полиция ничего не сможет сделать. Надо себе представить, какие вытянутые будут у них рожи — у них, привыкших всем и всеми помыкать!
Алмерио не разделяет энтузиазма Терезы. Зачем она лезет в склоку, не её это дело, у неё своих бед хватает, неужто мало? Кто знает, может, сражаясь с полицией, ей удастся забыть их и корабль «Бальбоа» — этого бродячего цыгана, на котором ушёл любимый Жану!
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 116
Похожие книги на "Тереза Батиста, уставшая воевать", Амаду Жоржи
Амаду Жоржи читать все книги автора по порядку
Амаду Жоржи - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.