Красно-коричневый - Проханов Александр Андреевич

Ознакомительная версия. Доступно 40 страниц из 196

«Человек-еж», – подумал Хлопьянов, подходя к костру.

– Твою дочку забрали, расписку отдали!.. Сто рублей даешь, печать на лоб кладешь!.. Вот дочка, а вот сорочка!.. – Человек увидел Хлопьянова, обнажил в бороде мелкие блестящие зубки, сверкнул из-под косматых бровей яркими глазками. – А я думал, Волга текет, а он пустой!.. – кивнул он на Горбатый мостик. – Смехота!

Хлопьянов подошел и встал в дым, чувствуя, как одежда, замерзшее тело пропитываются сырым теплом.

– Они мне насыпают, а я отсыпаю!.. Он участковый, а я лепестковый!.. Ты положи, я накрою!.. А потом поглядим, у кого какая кость!.. У кого птичья, а у кого человечья!.. – Бомж мелко, счастливо смеялся, и звук его смеха походил на шуршащее падение мелких камушков или шорох пробегавшей мыши. Он говорит – Боря, а я говорю – буря!.. Потому что борется, так что бор ломится!.. Потому Боря, что бурый, а не каурый! – Человечек задумался, поворачивая над костром свою мохнатую лапку, разглядывая на свету свои звериные согнутые коготки. – Много постелей, а одеял не хватает!.. Не надо шуметь, а то пиво кончится!.. Она меня не жалела, вот и старая стала!.. Калмыки цветы продают, бумажные, есть нельзя!.. У него слюни резиновые, а сам желтый!..

Человечек нахохлился, как затравленный зверек. Глазки его жалобно замигали, и обида, которую ему нанесли, была связана с появлением Хлопьянова, который жил, любил, воевал, читал многоумные книги, видел земли и города, и в своем стремлении жить, в своих дерзновениях и страстях проглядел этого маленького замученного человечка.

– Вот сюда не клади!.. – Бомж ткнул пальцем в сорную землю, по которой ветер катил угольки и искры. – Они-то за что!.. Не надо!.. Они ничего не видали, а их уже прибирают!.. Я батюшке все расскажу, он добрый!.. Его все равно убьют!..

Он залепетал, горестно зашепелявил, заскулил. Сунул в рот лапку. Сморщился, сжался, превратился в растрепанный колючий клубочек и укатился во тьму, издавая шелестящие, всхлипывающие звуки. Вместо него появилась другая одинокая личность, приблизилась к костру, коснулась ногами земли, и Хлопьянов в красном волнистом свете узнал Каретного.

– Здравствуй, – сказал Каретный. – Я знал, что ты здесь.

– Началось? – спросил Хлопьянов, всматриваясь в лицо Каретного, которое казалось покрытым зеленью, как нечищеная медная маска, изъеденная патиной.

– Мы начали операцию. Некоторые настаивали на более позднем времени, но мы наложили на предполагаемый ход событий астрономический прогноз и выбрали это время.

– Как будут развиваться события? – Хлопьянов подбросил в костер обломок доски, то же сделал Каретный, словно они сошлись с единственной целью. – не дать угаснуть костру.

– Сначала мы консолидируем всех наших сторонников. Вовлечем их в игру. – Каретный протянул руку к пламени, держал ее ладонью вниз. Казалось, он клянется на огне, как древний эллин, выдерживает боль. Его красная шевелящаяся рука вот-вот начнет дымиться. – Задействованы все структуры. Армия, разведка, администрация регионов. Дружественные нам партии, банки, их неформальные охранные подразделения. Директора предприятий и контролируемые профсоюзы. Обеспечена поддержка ведущих политиков мира. Все это объединится в ближайшие дни и часы.

– Будет кровь?

– Небольшая. Зарезервировано необходимое количество коек в госпиталях и больницах. Заказано предполагаемое количество гробов. Определенное количество тюремных камер. Проведены переговоры с московским крематорием с расчетом на ночную смену. Все, как обычно, в пределах нормы.

– А что оппозиция? Она уступит без боя?

– Она обречена. Известны психологические характеристики лидеров. Их отношения между собой. Симпатии-антипатии. Известна их устойчивость к стрессам, степень доверчивости, внушаемости. Готовность поверить блефу, способность впасть в истерику. Мы разработали схему, по которой в эти дни произойдет саморазрушение оппозиции. Они совершат ряд роковых ошибок и будут сметены. С нами работают крупнейшие социальные психологи, приехавшие из-за границы.

– Забастовки? Массовые выступления народа?

– Только в локальных размерах. Мы локализуем процесс в Москве, не дадим ему распространиться в провинции. Информационная блокада, направленная пропаганда удержат Россию от выступлений. Мы заручились поддержкой интеллигенции, представителей Церкви. Журналисты уже сориентированы. Отсутствие связи с провинцией вынудит оппозицию прибегнуть к крайним мерам. Давление телевизионной пропаганды приведет их в исступление. Психологи предсказывают действия всех оппозиционных лидеров. Мы промоделировали их поведение на компьютере.

– Вы можете ошибаться. Разумом всего не учтешь.

– Мы используем внеразумные силы. Мы сломаем их дух. Они будут размахивать знаменем Победы, призывать в союзники имена Жукова, Александра Матросова, Юрия Гагарина. А мы направим на них экстрасенсорный удар. Он превратит их красное знамя, их хоругви и транспаранты в труху. Мы используем новое, сконструированное нами духовное оружие, парализующее центры воли. Как видишь, оно уже приносит плоды.

Каретный посмотрел вокруг, где невесомо плавали духи. Один из них, в образе неродившегося ребенка, с большой головой и неразвитым скрюченным телом, ударился о Хлопьянова, лопнул, оросив пустырь каплями голубоватого света.

– Почему не берете Дом? Он беззащитен. Здесь хватило бы караульного взвода.

– Мы дадим им собраться. Красным, белым, монархистам, большевикам. Мы выманим всех. Представим их обществу в ужасающем свете, вынудим совершить нечто отталкивающее, а потом уничтожим. Народ станет нас благодарить, а церковь проклянет их с амвонов. Мы задумали великую чистку, соскоблим весь больной и прогнивший слой. Наши действия не имеют равных. Мы проводим операцию по исправлению русской истории. Гордись, что принимаешь в этом участие.

Они оба держали руки над костром и, казалось, оба клялись на верность, присягали друг другу. Сочетались огнем, туманом, ветреной ночью, в которой воплощался огромный таинственный план, суливший невиданные разрушения, неисчислимые страдания. И Хлопьянов был встроен в этот план, содействовал страданиям и разрушениям.

– В чем моя роль? Что такое «инверсия»?

– Просто термин, не более. Ты будешь связью между ними и нами. Появляйся и там, и здесь. Тебе не нужно добывать информацию, не нужно участвовать в активных мероприятиях Ты – проводник, световод, по которому в обе стороны пойдут потоки энергии. У тебя особый склад, особая психика. После долгих проверок мы избрали тебя на роль ретранслятора. Это уникальная роль, одна из главных в предстоящем деле.

– Я должен погибнуть?

– О чем ты! У нас будет долгая жизнь, может, она вообще не порвется… Завтра приходи по этому адресу. – Каретный извлек из портмоне визитную карточку, где было что-то написано. – Тебя пропустят, тебя там знают… Ну я, пожалуй, пойду. Что-то ломит плечо. Осколок схватил под Гератом, когда упал вертолет…

Он отошел от костра, вышел из света. Превратился в тень, в белесый сумрак. Оторвался от земли и поплыл, длинный, волнистый, наполненный болотным свечением. Вытянулся в ленту тумана, переплывая Горбатый мостик с фиолетовыми фонарями.

Хлопьянов остался один на пустынной планете, потерявшей атмосферу и жизнь, с кратерами и рубцами от упавших метеоритов. Белая громада Дома с последними погасшими окнами казалась известковой горой, в которой, спрессованные, таилась раковины, кости, оттиски стволов и животных. Это безлюдное, лишенное жизни пространство, населенное потусторонними духами, было полем боя. Он шел к нему долгие годы, через другие поля и сраженья, избегая смерти, чудом сохраняясь среди пожаров и взрывов, чтобы выйти на этот ночной пустырь. И пусть не придут сюда разгромленные армии, рассеянные толпы, испуганные вожди, он останется здесь и даст свой последний бой.

Он стал молиться, бессловесно, вкладывая в молитву не слова, не просьбы, а свою страстную одинокую любовь, благодарность Тому, кто поставил его здесь, обрек на последний бой за любимую землю, верит в его мужество и его стоицизм. И знаком того, что молитва его имела силу и власть, была услышана и взята на небо, явился едва различимый, расходящийся от его лица в высокое небо серебристый коридор, куда не смели залетать бесплотные духи, ударялись о невидимую стену, отплывали обратно.

Ознакомительная версия. Доступно 40 страниц из 196