Все для вас - Хоён Ким

Прозвенел колокольчик на двери: клиент ушел. Стыдясь смотреть Кынбэ в глаза, Сочжин вышла из подсобки и попыталась незаметно выскользнуть из магазина, как вдруг…

– Секунду! – прокричал ей вслед Кынбэ.

Невольно застыв на месте, девушка услышала, как откупорилась бутылка. Она обернулась и увидела стоящего за кассой Кынбэ: в руках он держал стаканчик со светло-коричневой жидкостью.

– Выпейте перед уходом. Обещаю молчать.

Не отдавая себе отчета, Сочжин подошла к прилавку и опустошила бумажный стаканчик, протянутый мужчиной. Это и правда освежило ее голову. Затем рука девушки сама собой потянулась к уже открытой упаковке с чипсами. Пряный вкус утешил Сочжин, и она заговорила.

Девушка извинилась и, чтобы хоть как-то оправдаться, рассказала о сегодняшней неприятной встрече. Кынбэ просто слушал ее, отхлебывая из стакана и удивленно вытаращив глаза. Сочжин была благодарна за поддержку, но все равно невольно усмехнулась: вот как ведут себя в такой момент слабохарактерные люди. Не понимая причины ее улыбки, мужчина растерянно почесал затылок. В этот момент Сочжин вспомнила, как он говорил ей о «Жур ле ту», и рассмеялась.

Чуть позже Кынбэ сходил за второй упаковкой ее любимой закуски и сам рассчитался.

– Позволим себе еще одну порцию чипсов для слабохарактерных.

Сочжин не ответила, и он смутился.

– Толстолобик.

– Что?

– Папа все время путал его с лобстером.

– Ха-ха! Ну да, их легко перепутать…

– Папа работал в Сеуле, а жили мы в Мокпхо. На выходные он приезжал домой, и я все время просила его привезти мне чипсов с лобстером. А он каждый раз путал и привозил этого толстолобика! Каждый раз! Поэтому чипсы напоминают мне о папе.

Сочжин снова готова была расплакаться. Чтобы разрядить обстановку, Кынбэ открыл упаковку чипсов и заявил, что надо бы попробовать как-нибудь этого толстолобика.

– Папе бы понравилось, что взрослая дочь ест толстолобика, запивая сочжу. Он у вас явно знал, что чипсы с лобстером самые вкусные. Я вот люблю со вкусом креветок. И еще с крабом! О! Но лучше всего с китом! Может, возьмем?

– Хватит.

– О, а вы знали, что крупный толстолобик может стать хищником, если ему не хватает еды? Мы же отправили несколько особей в Америку – так он там сожрал всю местную рыбеху. Уничтожает экосистему. Вот она, сила корейской рыбы!

– Я попросила вас не болтать, а вы все равно за свое. На самом деле…

Сочжин не договорила, окинув Кынбэ сердитым взглядом.

– «На самом деле» что? – обиженно пробормотал он.

– На самом деле… спасибо вам за это.

– Ерунда.

С этими словами Кынбэ положил в рот горстку чипсов. Опустошив стакан, Сочжин встала, кивнула в знак прощания и направилась к двери.

– Толстолобик!

Сочжин остановилась.

– Перестаньте быть слабохарактерной. Станьте хищником. Совсем как толстолобик.

Вместо ответа она изо всей силы толкнула стеклянную дверь, и ее сразу окутал знойный воздух. Этот воздух внушил ей уверенность. Больше Сочжин никому не позволит обращаться с собой несправедливо. Она и правда стала настоящим толстолобиком. Ее не пугали ни темные переулки, ни подземный переход на станции «Намён», ни этот город, где на работе умер ее отец.

Подняв глаза в ночное небо, Сочжин заговорила с ним:

– Папа, лобстер ведь на самом деле не рыба.

Ответа не последовало.

– Когда я это узнала, сразу же захотела рассказать тебе, но ты не вернулся. Я не смогла…

И вновь никто не отозвался.

– Больше у меня не будет шанса поговорить с тобой, поэтому скажу сейчас: это ракообразные.

Тишина.

– А еще я теперь стану настоящим толстолобиком.

«Я верю в тебя», – услышала она в глубине души голос отца.

Спустя месяц Сочжин уволилась из магазина, чтобы начать работу в компании, продвигающей бренды. На этот раз она тщательно изучила историю фирмы прежде, чем идти туда на собеседование. Та оказалась небольшой, а значит, работы предстояло много, но главное, что за ней не водилось дурной славы.

На финальном собеседовании она рассказала, что обладает суперспособностью превращаться в хищного толстолобика, если съедает свою закуску для души – чипсы с лобстером. Поделилась и историей о том, почему эти чипсы напоминают ей об умершем отце. Генеральный директор высоко оценил ее талант к продвижению.

В пятницу в восемь утра Сочжин вышла на свою последнюю смену в магазине «Все для вас». Зайдя внутрь, она сразу увидела задремавшего у кассы Кынбэ.

– Эй, слабохарактерный! – прокричала она, чтобы разбудить его.

– О, кто тут у нас? Толстолобик? Слышал, вам удалось устроиться на работу?

– Благодаря вам.

– Ну вот, слабохарактерные люди тоже иногда приносят пользу. Кстати, остался салат с авокадо.

– Спасибо, попозже съем. А «Сытного обеда» снова нет?

– Корейская еда – для меня, а для вас – западная.

– А не такой уж вы и слабохарактерный, если присмотреться. Весьма себе практичный.

– Ха-ха! Ну наконец-то. Думали, я просто так помогаю управляющей? Ан нет, на самом деле она мне за это выплатит отпускные. Или с тем мясным рестораном – неужели решили, что я по доброте душевной вызвался выручить? Хозяин угостил меня премиальной корейской говядиной и креветками! Так что кто из нас еще слабохарактерный?!

«Да уж, он точно сумасшедший», – закатила глаза Сочжин и жестом попросила его выйти из-за кассы. Но Кынбэ лишь обиженно посмотрел на нее, не сдвинувшись с места.

– Что такое?

– Вы же устроились на работу благодаря мне. Сами сказали.

– Ну да.

– Значит, надо отметить тунцом. Возле «Намёна» появилось одно местечко со шведским столом.

– Да выйдите вы уже!

Кынбэ, бормоча себе что-то под нос, неохотно подвинулся, и Сочжин, с усмешкой встав за кассу, сразу же принялась пересчитывать деньги.

– Ну, может, хотя бы сочжу с чипсами?

– Ха-ха!

На этот раз Сочжин не смогла сдержать смех и жестом показала этому неугомонному мужчине «окей».

Глава 3

Старый хрыч

Наполнив половину прозрачного стакана пивом, он добавил сочжу – прямо так, на глаз, как приправу в блюдо. Вот он, настоящий коктейль из сочжу и пива, – по мнению Чхве, это единственный способ справиться с изнуряющей жарой и постоянным стрессом. С довольным видом он разом опустошил стакан с пенистой жидкостью. Ик! Вот он, тот самый освежающий вкус жизни, приготовленный по его собственному рецепту.

Чхве выпивал, сидя за уличным столиком рядом с магазином. Оглянувшись, он заметил, что прохожие, бегущие с работы домой, то и дело кидают на него неодобрительные взгляды. Тогда Чхве опустил голову, и на глаза ему попался муравей, который усердно пытался залезть на его ногу. Стряхнув насекомое, хозяин ресторана посмотрел на часы в телефоне: без пяти десять – пора домой. Времени насладиться окончанием дня, сидя за уличным столиком, теперь было очень мало.

Еще весной, закончив дела, он мог подолгу наслаждаться запахом цветков сакуры и попивать сочжу с пивом на террасе магазина «Все для вас». Но с приходом жары заразившихся стало резко больше, и после десяти часов во всех торговых точках запретили что-либо есть. Из-за этих дурацких мер Чхве ощущал себя как никогда одиноким. До смерти надоело все это.

Прошлой весной всем казалось, что к концу года что-нибудь изменится. Он ждал, что раз США, Великобритания и другие передовые страны разработали вакцину, то постараются быстро заработать на ней денег и проблема будет решена, однако, вместо того чтобы утихнуть, к концу 2020 года зараза распространилась еще с большей скоростью, а меры дистанцирования и ограничения в отношении бизнеса ужесточились.

В начале 2021 года начали прививать пожилых. Чхве, ожидая, когда очередь дойдет до его возрастной группы, думал, что вот уж сейчас наконец-то все разрешится: он снова сможет свободно передвигаться и есть что и когда захочет, как в прежние времена. Что это за общество такое, если люди не могут спокойно встречаться? Скорее похоже на тюрьму.