Контракт на любовь - Бейли Тесса

– Ваш трон ждет, принцесса.

– Я не сяду… – осознав, что другие пассажиры находятся в пределах слышимости, она понизила голос до шепота. – Я не сяду к тебе на колени в этом общественном месте для увеселений. Чего они от нас ожидают?

Август рассматривал изогнутые расширенные боковые стороны вращающегося кресла, которые, очевидно, предназначались для того, чтобы закрывать их от посторонних взглядов.

– По крайней мере, что мы будем немного обниматься.

Пожалуйста, скажи мне, что мои соски не покалывает.

– Обнимешь меня – пожалеешь.

– Прекрасно. – Он вздохнул, проводя рукой по галстуку. – Можешь сама меня обнять.

– Ты неправильно произнес слово «задушить».

В ответ он расхохотался, но через мгновение умолк и наклонился вперед.

– Натали, – с насмешкой заметил он. – Так мы никого не убедим.

Со стороны лестницы донесся знакомый смех, и Натали, оглянувшись, увидела в толпе вновь поднимающиеся на второй этаж светлые кудряшки Хэлли. Это означало, что ее брат не отстает от нее ни на шаг. Хэлли разговаривала с англичанкой по имени Фадж Джуди, владелицей городского магазина пончиков и, если Натали не изменяла память, большой любительницей посплетничать. Все, от мэра до подростков Сент-Хелины, частенько посещали этот магазин. За ними стояли еще несколько владельцев бизнеса и дамы с легкими закусками, – всем им не терпелось взглянуть на новоиспеченную пару. Если она будет сдержанна с предполагаемым женихом, это сразу станет темой для пересудов. А если принять во внимание слова ее матери, возможно, Фадж даже доложит об этом Ингрэму Мейеру.

Натали покосилась на Августа, который теперь смотрел на пламя камина. В шатре она приняла решение за долю секунды. Либо ухватиться за уловку обеими руками и заключить убедительный союз… либо немедленно расторгнуть его и вернуться к исходной точке. Она посмотрела на Августа, стоящего на одном колене, вгляделась в его лицо, серьезное и исполненное надежды, и… почувствовала, как в ней шевельнулось что-то безымянное, но пронзительное, заставив выбрать первое. Теперь в глазах элиты всего города Елены Натали и Август были обручены.

Этот брак по расчету был ее идеей. Внезапное появление Августа, как гром среди ясного неба, застало ее на улице врасплох, но сейчас? Если она не проглотит свою гордость, этот план погубит их обоих, даже не начавшись.

В сфере финансов ее кредо было «все или ничего».

Правда, это не всегда окупалось, учитывая, что она и добивалась успеха, и… получала то самое ничего.

У нее возникли сомнения в разумности такого подхода. Но это было решение ее проблемы. Путь вперед. И если она не ухватится за него обеими руками, шанс может и ускользнуть. Пробираясь сквозь толпу, она встретилась взглядом с Хэлли. Увидела, как в поле зрения появляется высокая фигура брата, и ей пришло в голову, что если она опозорит имя семьи, то вся тяжелая работа Джулиана по восстановлению винодельни пойдет прахом.

Боже, она не могла этого допустить. Ни в коем случае. Времени на раздумья больше не оставалось.

Глубоко вздохнув, Натали положила свой клатч на приставной столик, мгновение поколебалась, а затем прижалась пятой точкой к бедру Августа. Очевидно, он ожидал, что она всю дорогу будет стоять или сидеть где-нибудь в другом месте, потому что его брови взлетели вверх, а здоровенная ручища автоматически легла ей на поясницу.

– Наверное, мне следует просто держать рот на замке, – сказал он, понизив голос на несколько октав, – чтобы не сказать ничего, что могло бы все испортить.

– Это будет самым умным поступком, который ты когда-либо совершал.

– Ох, ничего себе. Я всего как двадцать минут помолвлен, а уже стал другим человеком. – Она наблюдала в отражении окна, как взгляд Августа скользнул вниз по ее шее. Почувствовала, как его сердце забилось быстрее у ее плеча. – Но не смотреть я не могу.

– Боже, опять ты за свое.

– Возможно, ты просто боишься меня поцеловать.

Она пригвоздила его взглядом, и ее пульс участился из-за их положения: лица на расстоянии не более нескольких сантиметров друг от друга, его рука лежала у нее на спине, словно защищая, кончики пальцев слегка сжались, как будто он хотел притянуть ее ближе. Она сидела у него на коленях. Его пятичасовая щетина, которой не было видно, когда он только пришел, на подбородке начала темнеть, а галстук слегка перекосился. Суровый солдат, которого заставили надеть костюм и жениться. Ради нее. На ней.

Нравилось ей это или нет, но они были командой. У Натали было такое чувство, что еще одно слово в его исполнении, и она окончательно встанет на сторону «или нет».

– Почему это я боюсь поцеловать тебя? Я имею в виду, кроме того, что ты вообще меня не привлекаешь.

Он дерзко пожал плечами.

– Ты боишься получить от этого удовольствие.

– Ты действительно считаешь, что я на это поведусь? – выпалила она.

– Поведешься на что? Это правда. Ты терпеть не можешь мою задницу, но если бы мы поцеловались, ты бы об этом забыла.

– Забуду о том, что я тебя терпеть не могу? – усмехнулась она. – Ну, это вряд ли.

Словно подтверждая это ее заявление, раздался громкий свисток, и поезд рванулся вперед, отчего Натали врезалась в грудь Августа, а ее пятая точка аккуратно скользнула к нему на колени, и она с раздражением обнаружила, что сидит там как влитая. Он с шипением выдохнул и убрал руку с ее спины, чтобы ухватиться за край обитого бархатом кресла.

– Послушай, должен предупредить тебя, что у меня скоро встанет.

– Серьезно? – Его ширинка под ее ягодицами быстро раздулась, отчего ее кожа покраснела. Не возбуждает. Ее это не возбуждает. Может быть, если она продолжит повторять эти слова, они станут правдой. – И давно ты воздерживаешься?

– Десять минут или десять лет – не важно. Натали, я все равно буду возбужден, когда твоя попка окажется в нужном положении, чтобы хорошо провести время. Но да, раз уж мы об этом заговорили, воздерживаюсь я давно. А ты?

Она не смогла скрыть своего удивления от того, что он вслух признался в том, что у него был такой период. Она была настолько удивлена, что, не задумываясь, сказала правду:

– Давно. Я рассчитывала, что ты поможешь мне прийти в себя.

– Прийти в себя после чего? – резко спросил он, и мышцы у него на груди напряглись, прижимаясь к ней.

Ах да. Он же не в курсе. Конечно, он не в курсе. С чего бы ему это знать?

– Я была помолвлена. – Она старалась говорить непринужденным тоном. – В Нью-Йорке. А теперь – нет.

Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать это, и между его бровями образовалась настоящая складка.

– Почему?

– Я не хочу говорить об этом, ладно? Не сейчас.

Его длинные пальцы погладили ее по спине.

– Он все еще в обойме?

– Нет. – По какой-то причине она почувствовала необходимость посмотреть ему в глаза и впечатлить своим ответом. – Нет. Мы с тобой только что обручились, Август. Разумеется, с ним покончено.

Кажется, у него от облегчения расширились зрачки.

– Хорошо.

– Хорошо?

Прошло несколько секунд, и она поймала себя на том, что изучает ямочку в центре его нижней губы. Над верхней губой, более твердых очертаний, проступила щетина. И почему было что-то… раздражающе сексуальное в том, что ее ноги не касаются земли, когда она сидит у него на коленях?

– Я так и сказал. Хорошо, – повторил он, и что-то промелькнуло в его глазах. – Не хотелось бы отбиваться от желающих заполучить мою ненастоящую невесту, верно?

– Верно. – Крошечный укол разочарования, который она ощутила, оказался невероятно болезненным. – Ну, об этом тебе не стоит беспокоиться.

– Хорошо. – У него на щеке дернулся мускул.

– Перестань твердить «хорошо».

– Отлично.

Напряжение между ними натянулось, как медная пружина, и она никак не могла понять, в чем причина. Возбуждение – его, а не ее – являлось очевидным ответом, но, кажется, было что-то еще. Похоже, ей бросали вызов. Август наклонился, и его губы оказались в нескольких сантиметрах от ее губ. Они были полностью закрыты от остального вагона. Напа проплывала мимо во всем своем богатом, утопающем в лучах заката великолепии. Виноградные лозы тянулись по пологим холмам, солнечный свет угасал, но она почти ничего не замечала. Остались только дыхание мужчины на ее губах и его сила, окружающая ее.