Правда, была одна проблема.
– Сомневаюсь, что кто-нибудь пустит нас в паб, – сказал я, оглядев нашу разношерстую и не слишком опрятную толпу. – Особенно меня с Бобом.
– Ты прав… Хотя есть у меня одна идея! – Винс подмигнул мне, и я понял, что дело в шляпе.
Несколько продавцов отстали по дороге, но большинство последовали за Винсом в небольшой частный скверик рядом с Камден-пэсседж. Мы с Бобом заглядывали туда несколько раз, благо ворота всегда были открыты. Я помнил, что возле сквера есть паб. Видимо, на него Винс и нацелился.
Мы скинулись по пятерке, потом стали решать, кто из нас выглядит наиболее презентабельно. Выбрали парня по имени Гевин – у него единственного была приличная стрижка, да и голос довольно приятный. Понятия не имею, как он оказался среди продавцов «Big Issue», на нашем фоне он смотрелся белой вороной. Сняв накидку, Гевин направился в бар с еще одним парнем. Вскоре они вернулись с подносом, уставленным кружками с пивом.
– Держите, ребята, – сказал Гевин.
– Ну, будем здоровы! – объявил Винс. – Счастливого Рождества!
Было холодно, и мы уже начали приплясывать на месте, чтобы согреться. Я отпустил Боба погулять, и кот отправился исследовать окрестности. Снег в сквере недавно расчистили, поэтому здесь у него было больше шансов найти что-нибудь интересное, чем в парке на Ислингтон-Грин.
Мы не слишком хорошо друг друга знали, так что поначалу разговор не клеился. Но пиво сделало свое дело, и мы стали обмениваться историями из повседневной жизни продавцов «Big Issue». Кто-то принялся жаловаться на качество журнала. Я и сам в последнее время заметил, что содержание оставляет желать лучшего.
– Ерунду какую-то печатают, неудивительно, что люди не хотят покупать, – сказал продавец, поднявший эту тему. Остальные его поддержали.
Затем снова повисло неловкое молчание. Мы потягивали пиво и искоса поглядывали друг на друга. Я знал, что остальные продавцы относятся ко мне слегка настороженно, ведь мы с Бобом были в некотором смысле знаменитостями. В Интернете можно было найти несколько видео с моим рыжим котом, а еще про нас напечатали статью в «Ислингтон трибьюн». После выхода газеты с нашей фотографией я не раз натыкался на завистливые и откровенно враждебные взгляды «коллег». Это они еще не знали (и я очень надеялся, что не скоро узнают), что я собрался писать книгу о Бобе. Правда, несколько продавцов видели меня с человеком из издательства, который будет мне помогать. Мы встретились с ним в кафе, когда непогода только начинала наступление на Лондон. Мы сидели на открытой веранде (внутрь нас с котом не пустили), и я, периодически шмыгая носом от холода, рассказывал историю нашего с Бобом знакомства. Но вряд ли те, кто нас видел, поняли, что происходит. Да я и сам мало верил в успех этого дела. У меня было не больше шансов стать писателем, чем у Боба – выиграть на выборах в мэры Лондона. Иными словами, ноль (при всем уважении к многочисленным талантам моего кота). И все же я не собирался рассказывать об этом остальным продавцам. Они и так считают меня чужаком, не нужно подливать масла в огонь.
К сожалению, наша известность кому-то показалась удачной темой для разговора.
– Вам-то хорошо, – проворчал пожилой торговец в грязном сером пальто, сетовавший на то, как тяжело продавать журналы в мороз. Я несколько раз видел его на Камден-пэсседж. – Вы у нас знаменитости.
– Только за газ платить все равно приходится, – вздохнул я. – Поверь, мы с вами в одной лодке.
– Сомневаюсь, – хмыкнул он.
Мы разговорились. Он не вдавался в детали, да это было и ни к чему. У всех у нас истории примерно одинаковые: тяжелое детство, разрушенные семьи, алкоголизм или наркомания. Он сказал, что живет сейчас в приюте для бездомных, но скоро его оттуда выгонят, поскольку он торчит там слишком долго.
– И где же ты встретишь Рождество? – спросил я.
– Это ты мне скажи. – Он невесело пожал плечами.
Я прекрасно понимал, каково это. Несколько лет назад я и сам скитался по приютам и ночевал на улицах Лондона. Теперь у меня, по крайней мере, есть крыша над головой! Разговор за кружкой пива открыл мне глаза на то, какой я все-таки везунчик. Я чуть было не предложил бездомному продавцу пожить у меня, но потом понял, что ничего не выйдет. Бэлль собиралась обосноваться у нас на несколько дней после Рождества, и места для еще одного человека в квартире не было.
– Закурить у кого-нибудь есть? – спросил самый молодой продавец, светловолосый парень, которому на вид нельзя было дать больше двадцати пяти лет.
Я уже сталкивался с ним раза два, и что-то в нем меня смущало. Он выглядел слишком молодым и неопытным для торговца «Big Issue». Сегодня парень вел себя вполне дружелюбно. А у меня как раз завалялось в пачке несколько сигарет.
– Держи, – сказал я.
– Спасибо, Джеймс.
Я удивился – не думал, что он знает, как меня зовут. Мы разговорились, парень стал расспрашивать о Бобе и о том, как мы нашли друг друга. Я рассказывал эту историю уже миллион раз, но с удовольствием повторил на бис.
– У меня был рыжий кот в детстве. Его звали Фоззи, в честь медведя из «Маппет-шоу», – сказал парень.
Боб обычно не подпускал к себе других продавцов, но новому знакомому даже разрешил себя погладить.
– Классный кот, – с улыбкой вздохнул парень.
– Кто-нибудь хочет еще пива? – спросил Винс.
– Еще кружечку – и домой, – сказал я.
Гевин отправился в бар и опять вернулся с полным подносом.
После второй кружки пива мы совсем расслабились и развеселились. У Винса обнаружился талант комедианта, он здорово пародировал контролеров «Big Issue», следивших за тем, чтобы продавцы соблюдали правила. Все смеялись, и я наконец-то почувствовал себя частью компании. Признаюсь, последний год я не слишком ладил с другими продавцами. На меня писали доносы координаторам (мол, кто-то видел, как я продаю журналы на ходу, что запрещено, или торгую не на своем месте), и я оставался без работы. Были и те, кто пытался выжить нас с Бобом со станции «Эйнджел». Участки у метро традиционно считаются бесперспективными, но мы с рыжим сломали сложившийся стереотип, и некоторые попытались на этом нажиться. Безуспешно, кстати.
Весь год я старался держаться подальше от остальных продавцов. Мне было неуютно с ними, я им не доверял. Но всего час в обществе этих людей (и пара кружек пива) заставили меня взглянуть на них иначе. Я понял, что мы очень похожи. Они такие же люди, и в глубине души чувствуют то же, что и я. А еще они, как и мы с Бобом, пытаются выжить. Мечтают встретить Рождество с крышей над головой и какой-никакой едой на столе.
Так я получил еще один важный урок. Не стоит судить о книге по обложке.
Я ушел первым. Винс предлагал мне остаться, но я хотел вернуться домой до того, как на Лондон обрушится очередная снежная буря. К тому же на улице стало совсем холодно, и Бобу не терпелось свернуться клубком у любимой батареи. Мы запрыгнули в автобус; я закинул гитару на полку, а рюкзак поставил рядом. Пакет с подарком для Бэлль я положил между ног, чтобы не потерять.
Еще один долгий, насыщенный событиями день остался позади. Я был совершенно без сил; в желудке булькали две пинты пива, ноги обдувал горячий воздух из автобусной печки, я согрелся и не заметил, как задремал. Проснулся я незадолго до нашей остановки в Тоттенхэме. Точнее, Боб меня разбудил. Он словно почувствовал, что дом близко, и запрыгнул ко мне на колени. Таким образом он не раз и не два будил меня после тяжелого рабочего дня.
