Другая дверь - Климов Михаил

Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65

– Торговал старыми книгами… – опять честно сказал Слава.

Старуха долго разглядывала его, потом спросила:

– И хватало на жизнь?

– Прилично… – почти обиделся Прохоров, – больше, чем все те, кого ты перечислила…

Он хотел добавить ещё «вместе взятые», но потом решил не пугать старуху.

Она между тем, видно не расслышала последней фразы нашего героя, а то бы точно начала возмущаться, смотрела в потолок, и губы её шевелились.

– Нет, никого не знаю… – сказала чуть погодя, – Могу спросить у раввина Теодоровича, он человек учёный и вдруг знает кого-нибудь… Так спросить?

– Спроси, отчего же нет…

Хотя отлично понимал, что тому раввину найти человека, которому нужен специалист по русским антикварным книгам – всё равно, что найти эксперта по иероглифам майя.

Но что делать, как жить дальше, когда кончатся хотя бы завтраки у мадам Шнор, наш герой пока никак не мог придумать. Конечно, был у него зять Володя, с большой кучей денег, но как до того Володи добраться?

– Господин хочет расплатиться за ужин? – на плохом русском языке спросил у него кто-то под ухом.

Та-да-та-там…

Прохоров поднял голову, прямо возле стола стоял представительного вида лысоватый господин, которого наш герой раньше видел на входе и вполне резонно считал хозяином ресторана.

27

Однако такой вариант событий был заранее просчитан и модель поведения выработана:

– Нет, пока нет… – Слава отрицательно покачал головой. – Лучше принесите мне стакан горячего молока…

– Милх? – несколько недоуменно переспросил представительный.

– Милх, милх… – кивнул наш герой.

Затем поискал бумажную салфетку и, не найдя, бросил вслед удаляющемуся хозяину:

– И лист бумаги, пожалуйста…

А пока заказанное несли, Слава ударился в размышления.

О Володе-то он почти забыл последние дни, а помнить надо было бы. Если придумается, как до него добраться, то практически все проблемы, не сразу, конечно, будут решены.

Но тут есть многое непонятное:

Как его искать?

Живьём?

Но добраться до Новой Зеландии в его, Славином теперешнем положении ничуть не проще, чем до Марса или Шамбалы, например…

Написать письмо? На деревню к дедушке?

«Новая Зеландия, господину Владимиру Горностаеву».

Да и сколько идёт письмо? Месяц? Два?

Телеграмма, конечно, быстрее, но всё тот же проклятый вопрос – куда?

Впрочем, кажется ясно, куда…

Какая-то мысль мелькнула в мозгу Прохорова, точная и правильная, решавшая все проблемы. Он ринулся её ловить, потому что не успел зафиксировать, но тут…

– Пожалуйста, ваш заказ…

Слава в бешенстве сверкнул глазами на официанта, который своим появлением прервал такую важную охоту. Вцепиться уроду в аккуратный пробор?

«Но с другой стороны, – удержал себя наш герой, – он-то чем виноват?»

И просто кивнул…

Не очень вежливо, правда…

И попытался вернуться к прерванному занятию, но, как ни старался, не получалось. Тогда он оставил его, исходя из двух моментов: всю жизнь Прохоров считал, что если пришла удачная мысль, но её перебили, и найти столь важную особу не получается, оставь её в покое. Если она реально значимая – вернётся. Если забыл, значит, ощущение важности было ложно.

А второй момент, по которому он отложил столь существенные размышления: пора было приступать к задуманному раньше, а то время, когда его могли и даже должны были выкинуть за дверь, неумолимо приближалось.

Отхлёбывая молоко, он подтянул к себе лист бумаги, достал из кармана ручку и написал на нём:

«В Берлине 1913 года никому не нужен эксперт по старым русским книгам. А в иностранных я не разбираюсь или почти не разбираюсь».

Потом подумал немного и добавил ещё одну фразу:

«И ничего другого делать не умею…»

Прохоров поднял голову, мельком посмотрел вокруг: лысоватый хозяин, швейцар и официант по-разному, но внимательно смотрели на него.

Ладно, тогда ещё раз напишем:

«В Берлине 1913 года никому не нужен эксперт по старым русским книгам. А в иностранных я не разбираюсь или почти не разбираюсь… И ничего другого делать не умею…»

Опять посмотреть…

Ага, официант, повинуясь команде хозяина, прошёл мимо, хотя делать ему в том углу было абсолютно нечего. Ну да, посмотреть, как крепится занавеска к стене – это очень важно. А вот зыркнуть, чтобы понять, что делает странный клиент – так, пустяки, нас это не интересует…

Мало вам? Тогда ещё раз…

«В Берлине 1913 года никому не нужен эксперт по старым русским книгам. А в иностранных я не разбираюсь или почти не разбираюсь… И ничего другого делать не умею…»

Даже не поднимая глаз, Слава уловил движение в том краю, где стоял хозяин.

Сработало?

– Это у вас ручка, которой можно писать, не набирая чернил? – вежливо спросил лысоватый.

Надо не забывать, что говорил он на плохом русском, но наш герой его понял. Наверное, потому что какой-то подобной реплики и ждал.

– Именно так… А откуда вы знаете русский?

– Моя бабушка была из Житомира… – отмахнулся хозяин заведения. – А откуда вы взяли такую ручку?

– Это долго рассказывать… – теперь уже отмахнулся наш герой. – Да и не интересно никому…

И хотя говорили они совершенно о другом, но по каким-то интонациям, голосовым, а не смысловым нюансам прекрасно друг друга поняли, потому что следующей репликой хозяина была:

– Сколько стоит? И надолго ли хватает чернил?

Прохоров на глазах лысоватого развинтил ручку и показал, что паста в ней только чуть начата. Это было какое-то хитрое сооружение с толстым стержнем, в прошлый раз заправки хватило на полгода. Правда, Слава не слишком часто писал ею…

– На пару месяцев точно хватит…

– Так сколько?

Тут надо было решить – просить денег или натурой. Правильней было бы денег – нормальная торговая операция. Но вот как торговаться, когда не знаешь расценок ни на что?

Поэтому возьмём натурой:

– Четыре ужина в вашем ресторане… – спокойно, как о чём-то само собой разумеющемся сказал он.

– Три… – без запинки вымолвил хозяин.

– Но сегодняшний не считается… – применил домашнюю заготовку Прохоров. – Он в счёт входит, но три начнем с завтрашнего дня…

– Ну ладно… – покачал головой лысоватый.

Видно, уже был психологически готов к тому, что за сегодняшний ужин с нашего героя не получит.

Он взял ручку и рядом со Славиным воплем души написал несколько слов по-немецки.

Кивнул…

Таким образом, даже не касаясь друг друга, они ударили по рукам.

Лысоватый, держа ручку на некотором расстоянии от себя, тут же отошёл и что-то сказал швейцару, показывая глазами на нашего героя.

Потом что-то шепнул официанту.

А Прохоров встал, достал из кармана, оставшийся с прошлой жизни пакетик бумажных салфеток, вытащил одну и вытер ей губы. Потом медленно побрел в сторону Кантштрассе.

Надо было всё-таки попробовать вспомнить какую-то хорошую мысль о Володе, которая мелькнула в голове.

28

Проснулся он поздно, потому что практически всю ночь не спал. Ворочался с боку набок, думал, искал ответы и не находил.

Как устроиться в этом мире?

Как заработать денег?

Как добраться до Володи?

И в самом углу, но постоянно – ведь где-то недалеко ходит Надежда, и пусть это недалеко – далеко географически, но уж точно в миллион раз ближе, чем каких-то три дня назад…

И никаких ответов не находил…

Поэтому заснул только под утро…

Проснулся поздно, Песи уже не было.

Посмотрел по сторонам…

На столе стоял глечик с молоком, прикрытый сверху тарелкой от кота (отсюда было не видно содержимое, но наш герой точно знал, что там), и что-то издалека напоминающее яйца, сыр и масло – видно, эти продукты кот не любил, поэтому их и не накрыли. Похоже, старуха расщедрилась, потому что ничего этого вчера ему не давали, да и было это, как понимал Прохоров, не самым дешёвым угощением.

Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65