Моя сумма рерум - Мартин Ида

И тут не знаю, где у меня переклинило, потому что, неожиданно для самого себя, я выскочил, как полудурок, на свет и заорал:

— Эй! Мы школьники! Мы дети! Мы ничего не брали!

Показал пустые руки и вывернул карманы.

— Дети? — явно притормаживая, переспросил возрастной.

— Да! Да! — я тоже распсиховался.

Охранники странно переглянулись, бросили друг другу по паре фраз, а потом, тот, который сидел на Лёхе, поднялся и отпустил его.

Возрастной, нахмурившись, погрозил нам пальцем, а затем неожиданно направился к шлагбауму и открыл калитку. Но перед тем, как мы вышли, отобрал у Тифона из рук трубу, и снова погрозил пальцем.

Девчонки стояли неподалёку, возле дороги. И, как только заметили нас, Зоя с громкими криками радостно налетела на каждого по очереди и зависла у Тифона на шее.

— Всё нормально? — спросила Нина.

— Всё зашибись, — Лёха попытался оттереть грязь с джинсов. — Мы их сделали.

— Как сделали? — Нина взяла меня за локоть и заглянула в лицо, проверяя, нет ли синяков.

— Да уж, Никитос, — Тифон широко и очень весело улыбался, — не ожидал от тебя. Дети, блин.

Лёха заржал конем. Мы были ещё на нерве и вели себя, как пьяные.

Я отмахнулся, самому было смешно и немного неловко.

— У меня бывает в критических ситуациях.

— Да нет, нормально всё. Это Криворотов козёл, потому что телефон вечно теряет, а ты прикольно придумал. Спасибо, что вернулся, — Тифон подставил ладонь.

Отбил ему по руке и, поддавшись дружескому порыву, обнял Зою за плечо. Мне хотелось обнять их всех, но это было бы глупо, поэтому я ограничился только ею, и она не возмутилась.

========== Глава 9 ==========

Однако уже дома, пока ужинал, пока механически отвечал на расспросы бабушки о школе, пока Дятел разглагольствовал о своём метаболизме, я только и думал, что о покойнике. О том, какой жуткий был у него вид. Пытался представить, что чувствовали Тифон и Зоя, находясь рядом с ним.

Время от времени его серо-голубое лицо сменялось белой тряпичной головой с широкой прорезью рта повешенного, и картинки становились ещё ужаснее. Пару раз я попробовал отвлечься, вспоминая, какая тёплая и мягкая была рука у Зои, и как приятно пахли её волосы, но труп снова и снова настырно вставал перед глазами.

— Слушай, — хоть на что-то Дятел мог сгодиться. — А как долго может лежать труп, не разлагаясь?

Он убрал в сторону книгу и охотно развернулся ко мне.

— Ну… Бактерии заполняют труп сразу, как только он переходит в стадию окоченения. Тут всё зависит от самого организма, сколько в нем было микробов.

Вопрос его, похоже, ничуть не смутил.

— Вздутие начинается, где-то часов через семь, а гниение сутки на третьи. Но это не точно. Хочешь, я загуглю?

— Забей, — я снова отвернулся к белым с золотистыми вензелями обоям.

Лучше бы и не спрашивал. Подобные знания ясности мыслям не прибавляют.

— Самое опасное — это контакт с трупом, если у тебя есть открытые раны. Любые. Палец, к примеру, порезан или губа треснула. Всё, считай хана. А зачем тебе?

— Не твоё дело.

— Ты когда-нибудь настоящего мертвеца видел? — Дятел уже переоделся в байковую пижаму и выглядел в ней очень по-детски. — А я видел. Когда в больнице с менингитом валялся. Один мальчик, который на соседней кровати лежал, умер. Его мама очень плакала. Я тогда не понимал, чего она так плачет, потому что он ни капли не изменился.

— Никит, а ты катался с Трифоновым на мотике? — внезапно переменил тему он. — Здорово, наверное, на мотике, да? Ты только не злись, я тут вот что подумал, а может, ты поговоришь с ним насчет меня? Может, я тоже буду дружить с вами? Нет, ну конечно, не за просто так. Я взамен могу с математикой помочь. Он же хочет подтянуть математику.

И тут меня разобрал дикий, гомерический хохот. Возможно, от нервов или от патологической глупости Дятла, но ржал я минут пять не переставая. Так, что он озадаченно спросил:

— Что с тобой?

— Как тебе такое вообще в голову взбрело? Дружи вон с этим Голубевым или как того прыщавого очкастого ботана?

— Давид?

— Во-во, с Давидом.

— Но я не хочу с ними дружить. Они неприятные. Подлые и завистливые.

— А у нас дурная компания.

— Я знаю.

Это было очень нелепое и странное заявление. Дятла от парней отделяли миллиарды световых лет. Он был совершенно из другой системы, из другой галактики, из другой вселенной.

— Ты реально думаешь, что с тобой будет хоть кто-то из серьёзных ребят общаться?

— Но я тоже хочу на мотике, — почти шепотом проговорил он и нервно сглотнул.

— Ладно, — неожиданно сам для себя сказал я. — Возможно, я смогу тебе помочь. Только нужно пройти одно испытание.

— Правда? — голубые глаза радостно округлились. — Типа прописка? Я готов!

Это было нечестно, но меня распирало.

— Позвони сто два и скажи: «на ТЭЦ возле леса лежит труп». И всё, больше ничего.

Любой другой на месте Дятла начал бы спрашивать, что за труп, с чего я это взял, и зачем это нужно. Любой, но не Дятел. Вместо этого он поинтересовался:

— А какой номер ТЭЦ?

— Без понятия.

— Ну, хотя бы улица какая? Знаешь сколько в Москве ТЭЦ? И лесных массивов не меньше сорока.

— Ты в этом районе сто лет живешь, вот и разбирайся сам.

— Та, что у нас из окон видна? Хорошо. Я понял, — Дятел выбрался из кровати, подошел к письменному столу и открыл ящик, где из-за бабушки, утверждающей, что излучения от телефона разрушают мозг, он хранил свой мобильник.

Затем, ни капли не раздумывая, набрал номер, немного подождал, а когда ему ответил дежурный, выложил всё, как я велел, прибавив к этому название улицы. После убрал телефон назад и вернулся в кровать. А я как сидел с открытым ртом, так и остался сидеть.

— Всё, — сказал он. — Я сделал. Теперь поговоришь с Трифоновым?

— Ну ты и дебил.

— Почему? — он захлопал глазами.

— Может, я пошутил?

— Нет, не шутил. Ты же не просто так спрашивал про покойника. А я всегда стараюсь неприятное побыстрее сделать, чтобы потом не думать про это.

Смутный, неясный страх сменился паникой. Что теперь будет? Как отреагирует полиция? Что я скажу ребятам? Как объяснить, откуда узнал Дятел?

И тут, как бы в подтверждение моих мыслей, ящик стола бешено завибрировал. Так и есть. Перезванивают.

Дятел вскинулся и насторожился, как разбуженная сова.

— Не отвечай, — строго сказал я. — Решат, что розыгрыш, и ничего не будет.

— Но ты же сам хотел.

— Это я тебя проверял. На слабо.

Лицо его стало сосредоточенным, видать всерьёз обдумывал этот вариант.

— Хорошо, что я догадался не со своего звонить.

— А с какого же?

— С Нокии той. Ты говорил, что она чужая.

— Так она же не работает.

— Уже работает. Я её зарядил. Хотел тебя порадовать. У меня старый телефон точно такой же был, только серый.

Я с облегчением вздохнул. Оказывается, Дятел мог сделать что-то умное.

А через полчаса или больше, потому что мы заснули уже, телефон снова зазвонил. Мы перепугались и лежали затаившись.

— Может, ответить, а то не поверят? — прошептал Дятел.

— Нет, — сказал я. — Нужно вообще выбросить эту симку. Одни неприятности от неё.

Встал, уже собрался вытащить карточку, но не удержался, раскрыл Вотсап.

К моему огромному удивлению, за всю прошедшую неделю от Яны всего один пропущенный вызов и всего одно сообщение: «Всё с тобой ясно».

Скопировал её номер и отправил на Сяоми. Пусть будет. На всякий случай. Затем выковырял симку, открыл окно и выбросил.

Наутро я всё же решил поговорить с Трифоновым. Готов ли он по-прежнему предложить Яне свою помощь? Если она ещё нужна, конечно. Шутка ли. Неделя прошла.

Позвонил ему, а он предложил зайти, потому что ещё не вставал.

Дверь мне открыла мама Тифона — симпатичная русоволосая женщина с каре и такими же ярко выраженными скулами, как у сына.

— Спят они. Под утро притащились. У меня уже сил нет объяснять, что если вдруг полиция заберет, то это мне придется оправдываться и штрафы платить. Но он, похоже, не понимает. Говорит, в случае чего из зарплаты отдаст. Ишь, зарплата у него теперь. Значит можно разбрасываться деньгами направо и налево? Ты тоже по ночам шляешься чёрте где?