Здесь курят - Бакли Кристофер Тэйлор

Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68

– Ну и ну, – сказал доктор, разбитной, добродушный уроженец Среднего Запада, –будь это наша первая встреча, я, пожалуй, решил бы, что у вас началось трупное окоченение. Что это вы над собой творите? Он провел уже привычную серию тычков, но результатом остался недоволен, вышел из кабинета и вернулся, толкая перед собой страшноватую машину на колесиках. Судя по виду этого устройства – все сплошь ремни и электроды, – иракская тайная полиция вполне могла урезонивать с его помощью людей, пишущих на стенах: «Саддам сука!» Доктор Вит смазал грудь Ника каким-то студнем, прикрепил к ней электроды и сказал:

– Будет немного жечь. Ощущение было такое, словно тебя лупят по спине крокетными молотками. При каждом разряде лежавшего на столе Ника сгибало дугой, точно гальванизируемую лягушку на уроке биологии.

– С-сколько в-вольт?

– Уже дошли до тридцати трех. Впечатляет, правда? Выше четырех сотен я подниматься, пожалуй, не стану. Запах горящего мяса может отпугнуть других пациентов.

Доктор Вит питал склонность к черному юмору. Он подробно объяснил Нику, что постоянный ток, проходящий сейчас через его тело, предпочтительнее переменного, способного остановить сердце и вообще сварить человека заживо. По прошествии пятнадцати минут доктор отключил аппарат, повертел туда-сюда голову Ника и объявил, что все еще недоволен достигнутым.

– Вы не подумывали о том, чтобы подыскать для себя работу не столь напряженную? – спросил он, открывая шкафчик и извлекая из него шприц и пузырек с какой-то жидкостью. – К примеру, податься в авиадиспетчеры?

– И бросить на произвол судьбы пятьдесят пять миллионов уповающих на меня американцев? – отозвался Ник, осматривая свою грудь в поисках ожогов. – А это что?

– Это, – сказал, наполняя шприц, доктор Вит, – предназначено для особо запушенных случаев.

Он всадил иглу в плечо Ника у самой шеи. Ощущение не из приятных, но… – ooooooox! – какое блаженство разлилось вдруг по всем его напряженным сухожилиям. Чувство было такое, точно он вдруг вырос до небес.

– Ууф! – сказал Ник, которому казалось, будто он сидит в кружащем на месте маленьком вертолете. – Так что это?

– Новокаин. На нем пока и прервемся.

– А рецепт вы мне на него не выпишете?

– Не стоит. Я дам вам таблетки, называются «сома». Принимайте по четыре в день, за руль не садитесь, а через два дня приходите ко мне.

Катя по пятидесятому шоссе в сторону Вашингтона и прикидывая, как бы ему ото рваться от охраны, Ник чувствовал себя лучше некуда. Он придумал новую игру. Проскочив мост Рузвельта, он резко свернул направо, к Рок-крик, потом налево, к Уайтхер-сту, и взлетел по Фоксхолл к Св. Эвтаназию, где его ожидал преподобный отец Григе. Телохранители, визжа покрышками, подлетели к школе, когда он уже направлялся к ее административному зданию, и, обливаясь потом, бегом устремились за ним.

– Привет, ребята. Ребята выглядели как-то нерадостно.

– Ники, я тебя очень прошу, не делай этого, иначе одному из нас придется пересесть в твою машину.

– Расслабься, Майк. Всего-то кубик новокаина, а сколько удовольствия… Преподобного пришлось ждать, он появился через несколько минут и явно испугался, обнаружив в своей тихой приемной скопище одинаково одетых крепышей.

– А-а, да, – придя в себя, сказал он. – Это, надо полагать, те джентльмены, о которых я сегодня читал в газете. Ужасная история. Ник сказал «ребятам», что в кабинете преподобного покушения на него ожидать не приходится, и оставил их наедине с выпусками «Англиканского дайджеста» и «Современного учителя», а сам отправился выяснять, ради какого дела его сюда призвали.

– Большое вам спасибо за то, что пришли, – сказал Григе, подводя его к кожаном) креслу. Кабинет, казалось, обставлялся еще в 1535 году: тюдоровский дуб от пола до потолка, узкие окна со средниками, вытертый персидский ковер и чуть приметный залах разливавшегося здесь в последние сто лет сухого хереса.

Для начала они поболтали немного о недавнем весьма спорном назначении женщины на пост викарного епископа. Бывший когда-то давно католиком, Ник смутно предоставлял себе иерархическую структуру англиканской церкви. Собственно говоря, он понятия не имел, что означают слова «викарный епископ», ему всегда казалось, будто это такой епископ, который кого-то победил. Но понемногу до него начало доходить, что речь идет просто-напросто о помощнике епископа. Поскольку все будущее Джоя зависело от его преподобия Григса, Ник изображал острый интерес к теме разговора, даже когда его преподобие таковой утратил и, откашлявшись, перешел, наконец, к сути дела.

– Как вам известно, мы каждый год проводим аукционы, собирая деньги на содержание наших стипендиатов. Вот я и подумал, может быть, ваша Ассоциация пожелает принять участие в таком аукционе? Из-за нынешнего спада все оказались стеснены в средствах. Даже самые, – он улыбнулся, – денежные из наших родителей.

Господи ты боже мой! И из-за этого Ник целую неделю корчился точно на угольях! Между тем как преподобный отец всего-навсего собирался поклянчить у него нем нон денег. «Сома» с новокаином привели Ника в благодушное состояние. Теплая, уютна мысль посетила его: в сущности говоря, с 1604 года ничего практически не изменилось. В тот год Яков I, король Англии, опубликовал (анонимно, поскольку писать памфлеты монархам не к лицу) «Осуждение табака». В памфлете сообщалось, что в 1584 году и остров Септед привезли двух индейцев из Виргинской колонии, дабы они продемонстрировали новомодный обычай, именуемый курением. Если судить по стандартам, установленным «Танцами с волками» и «Последним из могикан», политической корректностью Яков решительно не отличался.

«Какие доводы чести либо политики, – гневался Его королевское величество, 4 способны подвигнуть нас на то, чтобы мы подражали варварской и скотской повадке диких, безбожных, пребывающих в рабстве индейцев, особливо по части обыкновения столь низкого и зловонного?» Далее Его милость признавал, что поначалу курение использовалось в качестве средства для избавления его родственницы, Елизаветы I, от «оспин», погубивших ее внешность, но писал при этом, что ныне доктора считают мерзостным, отвратительным обыкновением, – представив своего рода отчет Главного врача за 300 лет до опубликованного в 1964-м отчета Лютера Терри. Что до собственных его воззрений, сообщал Его милость, то курение кажется ем «обычаем, отвратным для взора, ненавистным для нюха, губительным для мозга и опасным для легких, в особенности черным зловонным дымом своим, напоминающим всего более стигийский дым преисподней».

Однако уже к 1612 году Яков I передумал. К этому времени казначейство его трещало по швам, распираемое сборами за импорт табака, который ввозился из Виргинской колонии, расположенной в долине названной в его честь реки. Собственно, Его величество не соизволил сказать более ни единого слова относительно сего мерзостного обыкновения. Что, кстати, напоминает нынешнее поведение правительства США, которое то и дело вскрикивает, совсем как капитан Рено после перестрелки в кафе Рика: «Это ужас, ужас!», между тем как его торговые представители наседают на другие правительства – в особенности на азиатские, – требуя, чтобы те не особенно усердствовали по части предупредительных наклеек и тарифов при ввозе в их страны американского зелья.

– Ничего, если я закурю? На миг его преподобие остолбенел.

– Нет, конечно. Пожалуйста, да, разумеется. Ник закурил «Кэмел», воздержавшись, впрочем, от того, чтобы выпустить дым плотным колечком, хотя из него получился бы превосходный нимб для головы его преподобия.

– А… пепельница?

– Конечно, конечно, минуточку, – пробормотал преподобный отец, беспомощно оглядывая свой кабинет. – Пепельница у нас наверняка где-нибудь имеется.

Однако пепельницы нигде видно не было, а сигарета Ника уже дымилась, точно запальный шнур. Ник, чтобы ускорить процесс, затянулся поглубже.

– Маргарет, – отчаянно воззвал в телефон его преподобие, – есть у нас где-нибудь пепельница? Любая, да.

Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68