Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 133
— Может быть. Но мне надо еще подумать.
Когда я поднялась наверх, Крис сидел на веранде около моей комнаты. Я увидела, как он сидит в пижаме, с опущенными плечами, и меня тут же потянуло к нему.
— Ну, как все прошло? — спросил он, не глядя на меня. От волнения я не знала, куда девать руки.
— Наверное, нормально. За ужином мы пили вино. По-моему, Джулиан немножко захмелел. Кажется, я тоже. Он повернулся и внимательно посмотрел мне в глаза.
— Кэти, мне он не нравится! Пусть отправляется в Нью-Йорк и оставит тебя в покое. По разговорам ребят из вашей труппы я понял, что Джулиан заявил на тебя права, поэтому никакой другой танцовщик не будет тебя приглашать. Кэти, он же из Нью-Йорка. Эти парни скоры на руку, а тебе ведь только пятнадцать. — Он подошел ко мне и крепко обнял.
— Кто твоя девушка? — спросила я, чуть не плача. — Только не говори, что у тебя никого нет.
Он прижался ко мне щекой и медленно произнес:
— Никакие девушки не идут в сравнение с тобой.
— Как твоя учеба? — спросила я, надеясь сменить тему.
— Отлично. Когда не думаю обо всем, что мне надо делать на первом курсе медицинской школы: общей анатомии, микроанатомии и нейроанатомии, то готовлюсь к поступлению в колледж.
— А что ты делаешь в свободное время?
— Какое свободное время? Его и не остается, все уходит на беспокойство о тебе и твоих делах. Мне нравится школа, Кэти. Я был бы просто счастлив, если бы постоянно не думал о тебе. Я жду не дождусь выходных, когда наконец могу увидеться с тобой и Кэрри.
— Ой, Крис… Ты должен постараться забыть меня и найти кого-нибудь другого.
Но одного взгляда в его измученные глаза было достаточно, чтобы понять: то, что началось так давно, остановить непросто.
Мне надо было найти кого-то еще, чтобы он знал: между нами все кончено, кончено навсегда. Мысли мои обратились к Джулиану, который из кожи вон лез, чтобы доказать, что он лучший танцовщик, чем его отец. Совсем как я, которой во всем нужно было быть лучше матери.
Когда Джулиан прилетел в следующий раз, я была готова. Он назначил мне свидание, и я уже не колебалась. Этот, так этот; у нас были одни цели. Мы были в кино, потом в клубе я выпила соку, а он — пива, затем он опять заехал в проулок влюбленных, кажется, он есть в каждом городе. На этот раз я позволила ему не только поцеловать меня: он слишком скоро задышал горячо и часто и стал ласкать меня с таким умением, что я стала отзываться на его ласки помимо своей воли. Он повалил меня на сидение. Внезапно я поняла, что он собирается делать, схватила свою сумочку и начала колотить его по лицу.
— Прекрати! Я же говорила тебе, не торопись!
— Сама напросилась! — рассвирепел он. — Сначала заводишь меня, а потом — отбой! Ненавижу, когда меня дразнят!
Я подумала о Крисе и заплакала.
— Ну, пожалуйста, Джулиан. Ты мне нравишься, правда нравишься. Но ты не даешь мне времени в тебя влюбиться. Не надо со мной так быстро.
Он схватил мою руку и так беспощадно заломил ее за спину, что я закричала от боли. Я думала, он собирается ее сломать. Но он отпустил ее, когда я уже была готова визжать.
— Послушай, Кэти. Я уже почти влюбился в тебя. Но никакой девчонке не удастся вертеть мной, как деревенским простофилей. Найдется полно других, которые ни в чем мне не откажут, так что ты мне не так уж и нужна, обойдусь!
Конечно, я ему была не нужна. Я не была нужна никому, кроме Криса и Кэрри, хотя Крису я была нужна так, как не следует. Мама его испортила, изуродовала, бросила на меня, и теперь он уже не мог без меня. Этого я ей простить не могла. Она должна была заплатить за все то, что совершила. Если мы и согрешили, это она нас заставила.
Всю ночь я думала о том, как заставить маму расплатиться за содеянное, и, наконец, поняла, какую назначить цену. Не деньги, нет, у нее и так их слишком много. Это должно было быть что-то, что она ценила дороже денег. Две вещи: ее репутация, которая уже была подмочена браком с наполовину дядей, и ее молодой муж. Я собиралась расправиться и с тем, и с другим.
Потом я заплакала. Я плакала о Крисе, о Кэрри, которая не росла, о Кори, от которого, наверное, остались только кости в могиле.
Я обернулась к Кэрри, хотела обнять ее. Но Кэрри была в частной школе для девочек в десяти милях от города. А Крис — в тридцати.
Пошел сильный дождь. Россыпь ударов по крыше над моей головой была как барабаны войны, зовущие меня в воспоминания, о которых мне хотелось забыть навсегда. Я была пленницей в комнате, забитой игрушками, темной массивной мебелью и увешанной картинами, изображающими ад. Я сидела на старой деревянной качалке, которая почти развалилась, и держала на руках маленького брата, похожего на призрак, он называл меня мамой, и мы все качались и качались, скрипели половицы, завывал ветер, стучал по крыше дождь, а за нами, над нами, вокруг нас огромный дом с бесчисленными комнатами только и ждал момента, чтобы нас пожрать.
Я не выносила стука дождя над головой, он напоминал мне о той комнате наверху. Насколько хуже была наша жизнь, когда шел дождь: комната становилась промозглой и сырой, а на чердаке были только тоскливый полумрак и лица мертвецов по стенам. Мою голову сжимало тисками, тяжелыми, как старый чугунный утюг моей бабушки, мысли становились вязкими, и я чувствовала смятение и ужас.
Не в состоянии заснуть, я встала и накинула прозрачный пеньюар. По какой-то непонятной причине я прокралась к спальне Пола и осторожно приоткрыла дверь. Будильник на ночном столике показывал два часа, а его все еще не было!
В доме не было никого, кроме Хенни, которая была так далеко, в другом конце дома, в своей комнате у кухни. Я тряхнула головой и опять уставилась на аккуратно застеленную кровать Пола. Сумасшедший Крис тоже хочет стать врачом. Ни одной спокойной ночи! А тут еще и дождь! В дождливые ночи так часто случаются аварии. Что, если Пол погибнет? Что мы тогда будем делать? Пол, Пол, мысленно воскликнула я и помчалась к лестнице, слетела вниз и бросилась к выходу в сад в гостинной. Я надеялась увидеть белую машину, стоящую на аллее или сворачивающую к дому. Господи, молила я, не дай ему попасть в аварию! Прошу тебя, пожалуйста, не забирай его, как Ты забрал папу.
