– Ну, как тебе объяснить… Человек же сексом занимается не только ради семяизвержения. Для этого бы и дрочки хватило.
– Ещё для удовлетворения своей похоти.
– Согласен… Но что такое похоть, если по-простому?
– Эмммм…
– По мне, это эмоции, которые делают твои физиологические процессы более яркими. Именно поэтому ты, например, дрочишь на что-то конкретное, а не на что попало. Потому что что-то конкретное вызывает у тебя определенные эмоции.
– Ну, допустим…
– Примерно то же самое и с сексом. Мы хотим того, а не иного. Вон ту девушку, а не эту…
– Ну, это очевидно, а как это связано с интересом к геям?..
– Будешь картошку доедать? – Гоголь плотоядно зыркнул в сторону сашкиной порции и, получив молчаливое согласие, перетянул её на свою сторону стола. – Здесь похожий механизм… В целом, мне больше нравятся девушки и женщины. Они во мне вызывают куда более яркие эмоции, чем парни. Наверное, могут быть исключения… Какие-нибудь трапы или женственные кроссы, не знаю… Как такового предубеждения против однополого секса у меня нет. Наличие члена между ног у партнера само по себе не является препятствием для близости. Но взрослые мужчины, например, и всякие брутальные парни, лопающиеся от маскулинности, мне не нравятся от слова совсем…
– Ага! Значит, ты…
– …при этом, не брутальные молодые парни, наподобие тебя или Прохора, вполне могут вызывать у меня симпатию.
– Ээээээ….
– Но с другой стороны, симпатия, даже очень сильная, не всегда связана с похотью. А если иногда и связана, то похоть эта часто односторонняя.
– То есть? – Сашка изо всех сил старался не отстать от мысли собеседника, поэтому практически смотрел ему в рот.
– Она может закончиться вместе с оргазмом… Например, когда я сплю с девчонкой, мне хочется сделать ей приятно. Не потому что я ей благодарен за секс, а потому что у меня есть острая эмоциональная потребность в том, чтобы сделать ей хорошо… Когда же я ебу в рот Прохора, я просто хочу кончить. Мне интересно попробовать, но у меня и мысли нет сделать Прохору приятно в ответ. И как только я кончу, велика вероятность, что на этом близость и прекратится.
– Ну, допустим… А если это не Прохор?.. Я имею в виду, откуда ты знаешь, что на другого парня у тебя будет такая же реакция. Может, другому ты захочешь сделать приятно?.. Ведь с девчонками ты вряд ли со всеми одинаково себя ведешь, так может и с парнями так же?
– Теоретически возможно…
– Например, если парень намного красивее и сексуальнее Прохора. Может же быть такое?
– Может, – не стал спорить Гоголь, – тем более, ты, например, и сексуальнее, и красивее его. Причем намного… Именно поэтому я и не утверждаю твёрдо, что я – не бисексуал. Просто пока никто из парней таких сильных эмоций у меня не вызывал. У меня возникло любопытство, я в какой-то мере удовлетворил его с Прохором… Пока на этом всё. Если завтра я встречу парня, при взгляде на которого у меня будут подгибаться ноги, возможно я скорректирую свою точку зрения на себя.
Внутри сашкиной груди что-то сжалось и скрипнуло. В какой-то момент ему даже почудилось, что скрипнуло буквально, и все это услышали. Слова Гоголя рвали ему мозг на две неравные двойственные части. Та, что поменьше, была приятная – Гоголь всё-таки считал Сашку красивым и привлекательным, причем настолько, что даже отметил его существенное преимущество перед Прохором. Та, что побольше – скорее неприятная – несмотря на всю свою сексуальность и привлекательность, Сашка не был тем человеком, от лицезрения которого у Кадыкина подгибались ноги. И если приятность первой была неоднозначно двойственной – как ни крути, его сравнили со школьной шлюшкой, то двойственность второй не вызывала никаких сомнений – Сашка почувствовал нестерпимое чувство досады, от того, что не обладает достаточной прелестью, способной окончательно увести друга в радужный мир, и в то же время, то, что этот факт его почему-то удручил, вызывало вселенский ужас. Получается, он хочет Гоголя? Не просто ущемляется из-за того, что его – Сашку – не посчитали самой соблазнительной конфеткой в округе (еще несколько дней назад он бы покраснел просто от одной подобной формулировки), а расстраивается, что такой конфеткой его не считает конкретный парень. Причем не абы какой, а собрат по манной каше – друг, которого он знал с детского сада. Здесь стоило порадоваться хотя бы тому, что между ними точно нет взаимного романтического интереса. Этого бы Сашка не пережил.
