Один момент, одно утро - Райнер Сара
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
Они бы могли кремировать тело Саймона, он, вероятно, не возражал бы – Саймон любил костры и барбекю и построил в их доме камин. Но Карен и Филлис и это почему-то казалось неправильным; мысль о том, что такой большой мужчина превратится в горстку праха казалась абсурдной и была сразу отметена. Ради бога, Саймон весил более шестнадцати стоунов [20].
На том они и сошлись. Никаких споров, никаких разногласий: его похоронят под подходящим надгробием на Брайтонском кладбище.
Это будет солидно, людей хоронят там веками, в том числе там похоронен и отец Саймона. Но главное, и Карен, и Филлис хотят, чтобы могила была солидной. Насколько Карен может рассудить в данный момент, она потом сможет сфотографировать могилу с детьми, и ей кажется такое решение предпочтительнее всех других. Кроме того, ее тревожит, что Молли и Люк не запомнят, как рассеивали прах. Они слишком маленькие, а ей хочется, чтобы им было куда пойти и вспомнить отца.
При мысли о будущем опять пробуждается жгучая боль. Силой воли Карен отодвигает ее. Потом берет ручку и начинает составлять список продуктов, которые нужно купить. После похорон людям нужно будет поесть, не так ли?
15 ч. 04 мин.
Как только Карен глушит двигатель, слышатся крики:
ХОЧУ ОБНЯТЬСЯ С ПАПОЙ! ХОЧУ ОБНЯТЬСЯ С ПАПОЙ!
У нее под ложечкой все сжимается. У дочки несколько месяцев не было таких припадков – они с Саймоном с облегчением заметили это улучшение лишь в прошлые выходные и очень гордились этим, но тут же она понимает, чтo именно Молли кричит с такой яростью. Часто она так вопила, прося обняться с мамой, а теперь хочет папу. Такая простая просьба. Как бы Карен хотелось ее выполнить! Она хотела бы этого больше всего.
Крики Молли становятся громче.
ХОЧУ ОБНЯТЬСЯ С ПАПОЙ!
«Господи, – думает Карен, направляясь по садовой дорожке, – бедная Трейси! Если Молли так слышно отсюда, в доме это должно быть оглушительно». Она звонит в дверь.
Трейси открывает сразу же.
– Извините, – говорить Карен. – Давно это продолжается?
Трейси возводит глаза к небу и признается:
– С обеда.
– Ой. Трейси! Вы должны были позвонить.
Трейси обычно кормит детей в полпервого.
– Я не хотела вас отвлекать. – Она проводит рукой по волосам.
– Понимаю, и спасибо – я переделала кучу дел, но все же вы святая, терпя такое столько часов.
ХОЧУ ОБНЯТЬСЯ С ПАПОЙ! ХОЧУ ОБНЯТЬСЯ С ПАПОЙ!
Молли вопит так громко, что не слышит, что приехала Карен.
– Обычно я могу это прекратить, – говорит Трейси, повышая голос, чтобы ее было слышно. – Или же не обращаю внимания, пока, в конце концов, как вы знаете, из нее ней не выйдет пар.
ХОЧУ ОБНЯТЬСЯ С ПАПОЙ! ХОЧУ ОБНЯТЬСЯ С ПАПОЙ!
Карен кивает.
– Обычно это лучший способ.
Трейси скорее ведет Карен в комнату, чтобы девочка поскорее успокоилась.
– Но сегодня она и не думает останавливаться.
Карен тяжело вздыхает и закусывает губу.
– Где она?
– На кухне, под столом.
В другое время Карен бы ожесточилась от ее криков, она почти научилась пропускать их мимо ушей. Но сейчас слышать малышкину боль просто невыносимо.
…ОБНЯТЬСЯ С ПАПОЙ!.. ОБНЯТЬСЯ С ПАПОЙ!
Карен ей очень сочувствует, ей самой страшно хочется обняться с папой.
– Боюсь, у нее к тому же случилось авария.
– О, нет.
Молли с прошлой осени довольно успешно научилась пользоваться туалетом, и у нее не было неудач с Рождества.
– Надеюсь, описалась?
– И то, и другое.
Карен содрогается.
– Это ничего, – улыбается Трейси, но Карен видит, что она измучилась.
– Я даже не дала ей смену белья, – клянет себя она. Этого давно не случалось, и потому утром она даже не подумала о такой возможности.
– Я одела ее в старые одежки Лолы, – говорит Трейси. Лола – ее дочь, которой уже семь лет. – Я держала старые вещи детей на случай какой-нибудь непредвиденной ситуации.
– Благослови вас Бог.
– Ничего, не волнуйтесь. Хотя они великоваты.
Карен спешит на кухню. Молли под деревянным столом, расстроенная, сжалась в комок ярости.
– Пришла твоя мама, – громко говорит Трейси.
Карен приседает на корточки:
– Привет, милая, – и заползает под стол.
Но Молли подобна грузовичку, мчащемуся под дождем по автостраде, она так разошлась, что ее не остановить.
Малышка продолжает бушевать, несмотря на присутствие Карен.
– Хочу обняться с папой! Хочу обняться с папой! – Она колотит кулачками по линолеуму.
Карен чувствует себя беспомощной, но садится на пятки, гладит Молли по сгорбленной спинке и пытается ее успокоить:
– Папы здесь нет. – Ее собственная душа при этих словах начинает плакать. – Не хочешь обняться с мамой?
Наконец, Молли перестает от нее отмахиваться. Постепенно ее крики становятся все тише, и она, как жук, забирается Карен на колени.
Они сидят так несколько минут, и над ними нависает накрахмаленная скатерть. Карен ощущает темноту и тепло этого места, запах сосны – не случайно Молли забралась именно сюда. Они как будто спрятались в собственном убежище.
– Вот, вот. Ничего. Ничего. Извини, я не папа. Но я здесь, Молстер, я здесь. – Карен обхватила дочь руками и ласково гладит ее по головке, пока Молли, наконец, не проглатывает последние всхлипы, ее дыхание выравнивается, она успокаивается.
Карен спрашивает:
– Тебе лучше?
– Все болит, – говорит Молли, поднимая голову.
– Где болит?
– Здесь. – Молли выпрямляется и потирает животик.
– А-а-а, бедный животик. – Карен поглаживает его.
– И здесь. – Молли касается лобика.
– Бедная головка. – Карен целует ее в лоб.
– И здесь. – Молли возвращается к туловищу, на этот раз к груди. – Все болит.
Карен знает, что наружная боль – это проявление внутренних страданий. Она тоже чувствует, как у нее все болит. Гладя Молли грудку, она вдруг замечает стоящего рядом Люка. Он приподнял скатерть и заглядывает под стол.
– Привет, милый, – говорит Карен, протягивая к нему руку. Интересно, как долго он наблюдает за ними. – Хочешь к нам?
Люк качает головой.
– Тогда и нам, наверное, нужно вылезти. – Она пододвигается. – Давай, Молли, пора домой.
Молли пищит, как раненый звереныш, и крепче приживается к маме.
– Ну, давай, Молстер. Нам пора возвращаться.
Прежде чем Молли успевает возразить или опять удариться в слезы, Карен осторожно вытаскивает ее из-под стола.
– Люк, мой малыш, – улыбается она, вставая и неожиданно осознавая, что едва узнала своего сына.
Люк молчит.
– Ты в порядке?
Люк только смотрит на нее, выпятив губу, и не произносит ни слова. Это не характерно для него, обычно он хотя бы кивает или качает головой. Но он как будто даже не слышал вопроса.
– Поедем домой, – говорит Карен. – Потом попьем чего-нибудь с печеньем, и, если будете хорошо себя вести, я дам вам выбрать DVD, чтобы посмотреть по телевизору. Хотите «Шрек»? Вам он нравится?
– Да, – без колебаний отвечает Молли.
Люк все еще не проронил ни слова. Может быть, дома наконец разговорится.
Обычно она не позволяла им смотреть DVD в это время дня и не хочет нарушать заведенные правила, но оба так подавлены, что необходимо утешить их любой ценой. И, в общем-то, разве это так важно? Вряд ли просмотр фильма по телевизору нанесет им такую же психологическую травму, как смерть отца.
– Не забудьте, – говорит Трейси, протягивая мешок с одеждой Молли. – Я прополоскала белье, но все еще мокрое.
– Вы просто ангел. – Карен сует мешок под мышку и, положив ладони на головы детей, ведет обоих по коридору; Молли в одежде, которая ей сильно велика, она напоминает клоуна, а Люк шаркает, сердитый и безутешный.
На краю Фёрта, где течет богатая минералами вода и дует морской бриз, стоит этот перегонный завод. Это сюда мы ходим на работу, чтобы приготовить для вас одно из лучших в Шотландии односолодовых виски, как мы делали его более двухсот лет. Налейте себе стаканчик, посмотрите на свет, оцените цвет. От бледно-бледно золотого до темно-коричневого, каждый оттенок – это отражение нашей удивительной холмистой родины.
20
Стоун – британская мера веса, равная 14 фунтам или 6,34 кг.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
Похожие книги на "Один момент, одно утро", Райнер Сара
Райнер Сара читать все книги автора по порядку
Райнер Сара - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.