Беглецы - Син Энн

— Как тебя зовут?

— Чо.

— И ты опять едешь наверх, Чо? — спросила она.

— Угу. Ни за что здесь не останусь. Все друзья умерли или уехали, и тут никто никогда не кормит. Так что — в Китай. Там, знаешь, даже такие, как я, могут найти себе еду на рынках, — ответил он, многозначительно глядя на пальто и рюкзак Суджи. — А ты зачем едешь в Китай? — Он чувствовал, что деньжата у попутчицы явно водились.

— О, я ищу друга, который попал в беду. И я думаю, он может быть в Китае, — ответила Суджа, постепенно смягчаясь к этому умеющему смело говорить мальцу.

Его грязные волосы топорщились неровными клоками, но у него был высокий лоб и большие глаза, и Суджа видела, что он мог бы стать красивым мальчиком, если бы был фунтов на десять потолще и хотя бы раз окунулся в ванну. Мальчишка задрал куртку и почесал живот, отдирая ногтями сухую кожу. Он будто линял.

— Тебе кто-нибудь помогает? — спросил он.

— Посредник.

— Ты ему заплатила? — Во взгляде Чо что-то изменилось. — Ты этого посредника давно знаешь?

— С ним договорился посредник в Пхеньяне, которого я знаю.

— Я так и подумал, что ты из Пхеньяна, — сказал он, усмехнувшись. — Значит, он, этот посредник, твой друг, и ты его знаешь давно?

— Достаточно. Я знаю его достаточно давно, — ответила Суджа.

— Потому что это может быть опасно для женщин. Ты не представляешь, где они могут оказаться в Китае. Ты уверена, что ему можно доверять?

— Пока что все идет так, как он говорил.

Чо пожал плечами и снова почесался, а потом уронил голову на руки. Стала видна его шея, и Суджа могла сосчитать на ней каждый позвонок. Она подтянула к коленям рюкзак, в котором, помимо сложенной одежды, лежало пятнадцать рисовых шариков и полдюжины вареных яиц, аккуратно завернутых в газетную бумагу, — тайный запас пищи, тщательно рассчитанный по меньшей мере на пятнадцать дней, но в то же время достаточно компактный и легкий, чтобы не создавать помех при переходе через границу. Суджа покопалась в сумке среди сложенной одежды и осторожно извлекла один из рисовых шариков.

— Вот, возьми. — Она протянула его Чо.

Мальчишка поднял голову и, как только до него дошло, что ему предлагают пищу, удивленно вытаращил глаза, а потом молниеносно выхватил угощение из рук девушки.

— Спасибо! — Присев перед Суджей, он вонзил зубы в шарик.

От мальчика пахло землей. Это был не совсем отталкивающий запах и, по счастью, не имеющий ничего общего с калом или мочой. Суджа увидела, как он в три приема заглотил еду, и тут же пожалела о том, что сделала. Мальчишка лишил ее целого шарика — пустая трата! Она бы выжала из этой вкуснятины все, что возможно, смаковала бы и разжевывала каждый кусочек по меньшей мере полчаса.

В этот момент зашевелилась женщина с детьми. Проснувшись, она огляделась по сторонам и начала собирать свои пожитки. Затем посмотрела в открытую дверь на проплывавший пейзаж и принялась трясти спящих малышей, а те валились обратно, как тряпичные куклы.

— Просыпайтесь, Китук, Чутук, нам пора. — Женщина погладила каждого по щечке и, наклонившись ближе, что-то поворковала. — Просыпайтесь. — Она прижала детишек к груди и, не переставая шептать, стала подбираться к проему: — Просыпайтесь, нам нужно прыгать и бежать. Просыпайтесь!

Младший простонал:

— Я хочу спать, умма.

— Вставай.

— Хочу спать! — захныкал малыш.

— Ш-ш-ш, — шикнула мать на расплакавшегося мальчонку. — Ты помнишь, это та часть, где нам надо бежать. — Она поставила его на ноги, и он нетвердо стоял, свесив голову, пока не увидел открытый дверной проем, отчего его сон как рукой сняло.

— Вот так, а сейчас мы побежим, — сказала женщина и высунулась в проем, уперевшись коленом одной ноги в деревянный ящик с грузом и свесив другую ногу наружу. Она велела старшему сыну ухватиться за ее вытянутую ногу и выставила перед ним руку, чтобы он не упал.

— Теперь, — сказала она, когда мальчик, держась за ее ногу, захныкал от страха, — я пойду сразу за тобой. Просто отпусти мою ногу и кувыркайся, когда приземлишься. А я буду там, прямо рядом с тобой. — С этими словами она подтолкнула его вперед.

Голова мальчика скрылась за порогом вагона, и спустя мгновение он коротко взвизгнул, упав на гравий. Женщина подтянула младшего сына ближе к плечу, крепко прижала его к себе, бросилась вперед и исчезла.

Суджа высунула голову наружу. Поток холодного воздуха откинул ее волосы назад. Она увидела, как мать с ребенком упали, покатились по гравию и замерли в траве. Через несколько секунд женщина села, подсадила сына на плечо и захромала назад, ко второму ребенку. Суджа отошла от края вагона и взглянула на Чо. Тот сидел и спокойно смотрел на нее, положив локти на колени и скрестив ладони — до странности взрослая поза для мальчишки.

— Мы что, подъезжаем к конечной станции? — спросила она.

— Н-да, — ответил он. — Надо сойти до того, как поезд остановится.

— Посредник сказал то же самое.

— Ты готова?

Суджа кивнула. Чо вскочил на ноги и встал рядом с ней возле проема.

— Прыгай и беги! — прокричал он и сиганул вниз, подогнув ноги.

Он прокатился по гравию, а затем, не теряя ни секунды, поднялся и помчался в кусты.

Суджа осталась в вагоне одна, не зная, что делать. Крепко прижав к себе рюкзак, прислонилась к стенке вагона и выглянула за край проема. Пути не были освещены, и, хотя поезд значительно сбавил скорость, расстояние до земли определить было сложно.

Девушка пыталась рассмотреть бегущие внизу рельсы и шпалы.

Наконец, задержав дыхание и закрыв глаза, она прыгнула: на долю секунды зависла в воздухе, а потом рухнула на землю. Колени ударили в грудь, ее подбросило, завертело и в конце концов отпустило. Суджа лежала, с трудом переводя дыхание, толком не понимая, где ее голова, где ноги, а где нос. Она смотрела в темнеющее небо и, как только дыхание восстановилось, встала и побежала в кусты.

Сзади раздался шорох.

— Это я, — прошептал Чо.

— Эй, — ответила она, испытав облегчение оттого, что слышит знакомый голос. — Я здесь.

Мальчик сел на колени подле нее:

— Ты в порядке?

— Да, а ты?

Он пожал плечами.

— Куда ты собираешься дальше?

— На север, к реке. Это часа два ходьбы. Ты готова?

— Я здесь должна встретиться с еще одним проводником.

— С кем?

— С тем, кто переправит меня в Китай. Как мне сказали, он будет ждать меня возле сарая с углем недалеко от станции.

— Около заправочного пункта. — Чо склонил голову влево. — Я тебя провожу.

— Да не стоит, все в порядке, — запротестовала Суджа, памятуя о наставлениях пхеньянского проводника: «Не позволяй никому за тобой увязываться — приходи на место одна».

Но Чо уже припустил по тропинке, пригибая тощую спину, и вскоре исчез в густых зарослях.

— Пить хочешь? — Чо сорвал какие-то стебли и облизнул их языком. Сорвал еще пучок стеблей и протянул Судже. — Осторожно, язык не порежь! — Он сморщил нос.

— Мне и так хорошо, — отклонила предложение Суджа.

Чо пожал плечами и принялся дальше продираться через кусты, то и дело протягивая руку вниз и срывая пучок травы. Железнодорожные пути расходились в двух разных направлениях: одни вели вперед, к станции, а другие к недостроенным складским зданиям, ржавая арматура которых пронзала ночное небо.

— Они сказали, пройти за кучу угля и там будет пустой дом, в котором и должен ждать проводник.

— Да, есть такой возле угля.

Чо замедлил шаг, опустил руку вниз и провел пальцами по траве, будто погладил какое-то животное. Его пальцы никогда не находились в покое, они постоянно что-то искали, касаясь разных поверхностей.

— И куда он тебя поведет?

— В Китай. А там познакомит с людьми, которые помогают таким, как мы, из Чосона.

— Наверное, ты знаешь каких-то хороших людей, потому что я встречал только таких, которые нас ненавидят или стараются использовать.

Суджа промолчала. Никто не любит попрошаек, поэтому ничего удивительного, но все-таки ей не хотелось, чтобы Чо продолжал расспрашивать о проводнике, о котором она почти ничего не знала, ни о нем самом, ни о его подельниках. И, что еще хуже, совсем не знала торговку печеньем, посоветовавшую ей этого человека.