Путь служанки - Мо Чжоу

– Сестрица Инло, я тебя зову, зову, а ты все никак не откликаешься.

– Прости меня, я слишком увлеклась, – улыбнулась Вэй Инло и потерла уставшие глаза.

– Уже стемнело, а ты без лампы. Тебе глаза совсем не нужны? – мягко укорила ее Цзисян.

Она поставила лампу перед Вэй Инло, свет упал на лежавшие в коробке нити из павлиньих перьев, заставляя их переливаться на все лады. Даже Цзисян, эта простодушная глупышка, невольно затаила дыхание, любуясь сияющей красотой. Через некоторое время она спохватилась:

– Ты разве не голодна? Пойдем, вместе поедим!

У Вэй Инло уже давно урчало в животе, но она с улыбкой отказалась:

– Нет, я еще не голодна. Можешь взять мне что-нибудь? А я вечером перекушу.

Вэй Инло подозревала, что кто-нибудь может навредить платью императрицы, например, выкрасть несколько ниточек. А если такого драгоценного материала не хватит, то заменить его будет нечем.

Лучший способ помешать этим планам – использовать нити полностью, побыстрее закончить платье и отнести его матушке Чжан.

– Ты… ты и дальше хочешь работать?

Цзисян нахмурилась и бросила взгляд на нити из павлиньих перьев. От былого восхищения не осталось следа – теперь она смотрела на них с отвращением.

– Чтобы закончить этот наряд, нужно не меньше месяца, разве можно каждый день себя так изматывать? Ты совсем себя не бережешь! Давай ты поешь, а я помогу тебе здесь?

Хоть девочка и предлагала от всего сердца, Вэй Инло не решилась отдать ей работу: в ее руках, чего доброго, фениксы на одеянии превратятся в куриц…

– Тогда у тебя нет выбора! Либо даешь мне вышивать, либо идешь со мной ужинать! – Цзисян потрясла ее за плечо и немного нагловатым, капризным, но с нотками нежности, тоном добавила: – Это не займет много времени. И половина палочки благовоний не успеет прогореть. Ну же! Идем!

– Ай, ладно, твоя взяла! – признала поражение Вэй Инло. Цзисян и вправду привязалась так, что у нее не осталось выбора. Пришлось последовать за ней.

Нынче вечером стол был действительно богатым: томленая тыквенная каша разливалась по языку свежестью и сладостью, просто пальчики оближешь, кубики огурцов в соевом соусе были прохладными и аппетитными, мясо на пару с рисовой лапшой оказалось не слишком жирным. Вот только, к сожалению, на уме у Вэй Инло было только одеяние императрицы. Поклевав немного овощей, она наспех прикончила чашку с лапшой и, бросив палочки, сказала:

– Я наелась! Пойду дальше работать!

– Так быстро? – спросила Цзисян. Ее рот был полон еды, девочка с сожалением посмотрела на блюда, которые остались нетронутыми, и невнятно пробормотала:

– Какая растрата, эх… Эй, подожди, меня! Я сейчас доем!

Вэй Инло стремглав помчалась в мастерскую.

На ходу она еще раз обдумала утреннее происшествие. Эти слова были произнесены не случайно.

«А если оплошать, что будет?»

Если кто-то нарочно подставит Вэй Инло, что будет?

– На кухне так редко подают мясо в рисовом кляре, у меня там еще полтарелки осталось, эх… Скажи, куда ты так спешила? Вышивка твоя не улетит… – Все жалобы внезапно застряли у Цзисян в горле.

Вытаращив глаза, она потрясенно остановилась у входа в мастерскую, глядя через плечо Вэй Инло.

В мастерской царил полный беспорядок: пяльцы, ткани и даже почти готовое платье императрицы были разбросаны по полу. Вэй Инло подняла его. Кто-то изрезал его. Большие темные дыры зияли, словно насмешливые улыбки, и пожирали ее надежды на будущее.

– Вот черт! – выругалась Вэй Инло, а потом резко изменилась в лице и бросилась к коробке с нитями из павлиньих перьев.

Лампа была на месте, коробка тоже, но внутри нее была лишь темнеющая пустота.

Нити из павлиньих перьев пропали.

Глава 26

Замена

В мастерской быстро собрался народ.

– Небеса, нити из павлиньих перьев пропали! Поделом ей! Всегда везет, вот и пришла пора проиграть!

– Точно! Посмотрим, как ты выкрутишься! Если бы матушка Чжан доверила эту работу мне, я бы так не напортачила!

– Ах-ах, теперь же точно выкинут из дворца?

– Да что там, голову снимут!

Вэй Инло резко обернулась:

– На этом пути я не буду одинокой. На плаху пойдем все вместе!

Злорадства у служанок заметно поубавилось. Но тут вперед вышла Линлун и сказала то, что и так было у всех на уме:

– Что за чушь ты несешь? Сама потеряла нитки, мы-то тут при чем?

– Она права, – внезапно раздался строгий голос за ее спиной.

Линлун обернулась и увидела матушку Чжан.

– Платье императрицы – это подарок от всей мастерской, предполагается, что мы готовим его все. Если ее величество начнет выяснять, думаете, спрос только с Инло будет? Раз нашли время порадоваться чужой беде, лучше убедитесь, крепко ли ваши головы сидят на плечах и выдержат ли шеи меч палача.

Когда эти слова произнесла Вэй Инло, никто особо и не поверил. Но из уст матушки Чжан они звучали как приговор, сомневаться в котором никто уже не мог.

Одна из служанок начала плакать:

– Как же быть? Я не хочу умирать!

Девушка, рядом стоящая, быстро заткнула ей рот:

– Тише! Во дворце нельзя произносить это слово!

– А по-твоему, самое время думать о правилах?! – шикнула та в ответ.

Еще одна гневно закричала:

– Да кто же эта сволочь? Верни немедленно! Или решила с собой на тот свет их взять?

Все начали с подозрением оглядываться друг на друга. Каждой хотелось прямо сейчас найти гнусного вора.

– Матушка! Это все я виновата! – Цзисян внезапно бухнулась на колени. – Это я увела сестрицу Инло отсюда и дала вору шанс. Если хотите наказать кого-то, накажите меня!

Вэй Инло посмотрела на нее и обратилась к Чжан:

– Матушка, это я упустила павлиньи нити, мне и отвечать.

– Что ты собираешься делать?

– Сначала нужно закончить платье для императрицы. Для этого всем нужно объединиться, – ответила Вэй Инло. – А что до нитей из павлиньих перьев, то… Матушка, надеюсь, вы согласитесь выполнить одну мою просьбу. Пожалуйста, откройте кладовую!

В прошлый раз, когда Инло была здесь, она заметила среди вороха старой одежды и тканей множество различных ниток.

– Можно попытаться найти замену павлиньим.

Золотые нити. Нет, не годятся. Нити из павлиньих перьев на солнце переливаются всеми цветами, а золотые дают только один цвет. Стоит выйти на солнце – и обман сразу раскроется.

По той же причине не годились ни серебряные, ни красные…

Радужные нити идеально подходили по цвету, но выглядели не так роскошно.

Цзисян ходила за ней, всхлипывала и бормотала:

– Эти не подходят, те не подходят. Давай ты на меня все свалишь. У меня кости крепкие. Побьют – и ладно, не страшно…

– Я не позволю, чтобы тебя побили, – решительно ответила Вэй Инло, продолжая поиски. – И матушку Чжан в обиду не дам.

Она прекрасно понимала, что есть двое людей, готовых взять ее вину на себя: Цзисян и матушка Чжан.

– Ну почему ты такая упрямая? – Цзисян задела одну из деревянных полок. Оттуда свалился мешок, а из него – какие-то вещи.

Вэй Инло замерла:

– Это…

– Мех для зимнего платья. Совсем низкого качества. Бесполезный! – Цзисян наклонилась, взяла в руки белый мех. – Все остальные вещи хоть как-то уложены, а для него даже худой коробчонки не нашлось, просто в мешок завернули.

Цзисян положила мех обратно в мешок, наспех завязала веревкой и поднялась на цыпочки, намереваясь вернуть его на верхнюю полку, как вдруг Инло протянула руку и остановила ее.

– Сестрица Инло?

Вэй Инло забрала у нее мешок, снова развязала его и поднесла ближе к глазам, пристально рассматривая содержимое.

Вещь была отвратительного качества. От меха воняло каким-то животным.

– Сестрица Инло, ты… неужели ты собираешься… Нет, нет, нет! Это самая бесполезная вещь!