Толераниум - Огородникова Татьяна Андреевна

Поселок был невелик и назывался так же – Невеликий. Народу там проживало ровно столько, что из правой крайней избы можно было услышать, о чем говорят соседи с любого другого края. Олина мама, всякий раз возвращаясь зимой из деревянного сортира, заводила с дочкой разговор о том, что со своей красотой и предприимчивостью Оля может найти им богатого мужа в самой Москве, на худой конец – в Венецке. Предприимчивость Оли была широко известна. Все шестеро поселковых мужиков детородного возраста раньше или позже вступили с Олей в интимный контакт, на этом перспектива обрести счастье в локальных условиях закрылась. Чтобы не ходить по кругу, Оля под давлением матери отправилась покорять город. Основные законы покорения мама вкратце объяснила:

– Дочь, че за наука! Ты ж не тупая! Запомнишь. Выпить, завалить в койку, забеременеть, вымутить квартиру и содержание. При благоприятном стечении обстоятельств – выйти замуж и вести себя по-умному: быть покладистой, поменьше языком трепать, улыбаться, восторгаться, вымогать подарки и радоваться. Мужики это любят. Тогда до развода получится скопить больше.

– Не, мам, не тупая, – согласилась Оля. – Запомню.

Городская жизнь не сразу оправдала Олины надежды, несмотря на то что девушка с готовностью пыталась выйти замуж за каждого встречного. Грязные сплетники и здесь окрестили ее нехорошей кличкой, хотя сама Оля была с этим категорически не согласна. Не надо путать активный поиск спутника жизни с распущенностью.

Судьба сама расставила все по местам, и простая девушка Оля на случайной вечеринке в Игнатьевском особняке встретила ЕГО! Оля почти уже представляла себя в приятной отремонтированной студии со всеми удобствами, но ослепленная сиянием перстня, она не спросила ни имени, ни должности, ни номера телефона своего избранника. Опрос гостей вечеринки привел к неутешительному выводу: чернявого Олиного жениха никто не знал и не помнил. Мама, услышав описание избранника, уверенно сообщила:

– Оля, ты же забеременела! Безотцовщины в нашем роду хватит! Ищи! В конце концов, составь фоторобот и показывай всем.

Беременная Оля, одолеваемая ранним токсикозом, прошерстила все злачные места Венецка, но ни единого следа ухажера не обнаружила. Тошнило все сильнее. Она обратилась к Василию – известному художнику, хозяину тату-салона с просьбой составить фоторобот Чернявого.

– Ты вспомни то, что тебе больше всего в нем понравилось, – посоветовал Вася.

Оля последовала его совету, и в результате появился эскиз перстня и огромного бриллиантового креста. С этими эскизом она отправилась по ювелирным мастерским.

В первой же мастерской пожилой мастер ехидно заметил, что таких камней он в глаза не видел даже в Алмазном фонде Московского Кремля.

– Вам бы выспаться как следует, а потом поговорить с психиатром, – посоветовал ювелир. – Да и с гинекологом можно. Но сначала лучше с психиатром. С ним бы лучше поговорить об отце ребенка, который разгуливает в таких украшениях.

Оля разозлилась. У психиатра ей делать нечего, а к гинекологу она больше не пойдет. Эта противная тетка заявила, что у Оли – ложная беременность, и предложила прийти к ней в следующий раз. Тупая необразованная тварь. Оля не просто испытывала муки первого триместра, она чувствовала, что внутри нее кто-то живет. Оля поминала недобрым словом врачиху: «Ложная! Скажет тоже! Это для идиотов ложная, а для меня – самая настоящая…»

День за днем Оля прочесывала антикварные салоны, ювелирные лавки и сканировала посетителей серьезных учреждений возле входа. Толераниум был последней надеждой на получение квартиры и ежемесячных дотаций от отца ребенка.

Стоя с Полковником на выходе из Дома терпимости, Оля раздумывала, тому ли она поверила. Этот дядька вроде добрый и точно – не бедный, раз ошивается в Толераниуме. Она собралась с мыслями и вцепилась в рукав Полковника. С видимым усилием Полковник отцепил от себя беременную.

– Иди, дочка, иди. Найдешь жениха – зови. Я ему по морде надаю.

К Лауре постепенно возвращался аппетит и вкус к жизни. Она даже заскочила в продуктовый, чтобы приготовить свои любимые фаршированные перцы. Она собиралась ужинать, когда у нее на пороге с идиотской улыбочкой и чахлым букетиком появился Баринов. Лаура великодушно позволила Игорю войти, не сказав ни единого язвительного слова по поводу букетика.

– По делу или так? – спросила Лаура, стараясь скрыть неловкость от неожиданного вторжения Баринова.

Тот непринужденно, как будто его визиты были сами собой разумеющимися, уселся в кресло и развалился, наблюдая за строптивой хозяйкой.

– Вообще-то я рассчитывал на ужин. Но если тебя жаба душит, можешь отделаться чаем. Без сахара.

– Ну отчего же, могу и накормить, – произнесла Лаура, ставя букетик в вазу. – У меня только фаршированный перец…

– Только? Один, что ли? – На лице Баринова проявилось огорчение.

– Да нет, много. Ну тебе точно хватит, еще и останется.

– На завтрак? – довольно улыбаясь, поддел он, но тут же осекся под свирепым взглядом Лауры.

– Еще слово – и ты прямо сейчас отправишься на завтрак, обед и ужин к себе домой.

– Пошутил, – примирительно произнес Баринов.

– Губы раскатал, – уточнила Лаура.

– Может, и так.

Баринов вел себя так, будто ужинать у Лауры для него – привычное дело. Они мирно пикировались, шутили, поддевали друг друга. Лауре было как-то спокойно. Интересно, зачем он старается навязать ей такую манеру общения? Довести ее до белого каления и посмотреть, какова она в гневе? Ах да, он же собирается взять ее в жены. Изучает… Дрессирует… Наивный.

После еды, пока Лаура убирала со стола и мыла посуду, Игорь прошелся по квартире, разглядывая обстановку.

– Ты с хозяйством неплохо справляешься, – заметил Баринов, когда она вернулась в комнату.

– Только ты свое хозяйство ко мне не пристраивай, – огрызнулась Лаура. – В широком смысле…

– Как знать, как знать… Ты присмотрись ко мне повнимательнее.

– И что же я увижу?

– Свое счастливое будущее.

Лаура обогнула кресло, не сводя с Баринова глаз, и после некоторого раздумья поделилась впечатлением:

– Лишний вес, редеющую макушку вижу, а будущего – нет, не вижу.

– Поверхностно смотришь, – угрюмо настаивал Баринов. Он почувствовал, что Лаура перехватила инициативу.

– Ах да, – добавила она. – Самое главное забыла – жлобство твое вижу.

– Не жлобство, а залог финансовой стабильности, – возразил он.

– Баринов, – вкрадчиво произнесла Лаура. – У тебя роскошный дом, участок, даже зимний сад есть. А зачем тебе жена, только честно?

– Ну, для интерьера как минимум, – произнес он, включаясь в ее игру. – Давно искал рыжую.

– Нельзя тебе жениться, – доверительно поведала она. – Затратно слишком. Жену кормить нужно.

– Переживу.

– Переживешь, конечно, но от нервов можешь совсем облысеть.

– А ты злопамятная, – произнес он, уверенный в том, что она злится за замечание про ее ноги.

– Нисколько, – небрежно заявила она. – Просто ты уже в который раз заявляешься ко мне без приглашения…

– Так давай заявимся ко мне. – Он поерзал на кресле и, сделав глубокий вдох, продолжил: – Правда, переезжай ко мне. Тебе будет хорошо и безопасно – и мне спокойно. Выбери себе комнату и сиди, рисуй свои газончики.

Баринов даже забавлял Лауру своим наивным цинизмом. Но главное, он ее отвлекал от дурных мыслей. С недавних пор ей было тяжело оставаться наедине со своими мыслями. Откуда он знает, что нужен ей?

Баринов не успокаивался:

– Я же тебя оберегаю, чтобы ты невзначай не вышла замуж за какого-нибудь идиота. А я тебе хорошего человека предлагаю – себя. Похудеть я могу в любой момент, например, после свадьбы.

– Похудеть? – переспросила Лаура, не понимая, о чем речь. – Зачем?

– Вот и я говорю – зачем? – оживился Баринов. – Ты все-таки молодец! Умеешь признавать ошибки. Так что? Собирай манатки, поехали? Бери все что нужно. Машина большая.