Записки prostitutki Ket - Безымянная Екатерина
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
А он вошел, посмотрел на меня и стоит, молчит, смотрит. Я решила, что он сейчас подойдет — мы же одни дома, никто не узнает. А он несколько секунд потоптался и вышел. И дверь закрыл плотно.
— Слушай, — вступила я и тут только поняла, что все это время я даже не шевелилась, — а если б он не выдержал тогда? Ты думала, как бы ты потом маме в глаза смотрела? Как бы он смотрел?
— Не знаю, — флегматично сказала она, — не знаю. Как-то смотрела бы.
Я потом уже думала, как ему тогда было — здоровая молодая кобыла в доме, еще и неродная… Я не знаю, как он устоял.
— А потом ты еще пыталась?
— А потом как-то так получилось, что он почти сразу к бабушке уехал, ей плохо было, он перебрался к ней пожить. Из-за меня, наверное, — мрачно усмехнулась она, — а я потом отравилась. Но не из-за папы — из-за Костика.
— О боже… А Костик откуда взялся? — я ловила каждое слово.
— Да ниоткуда… Откуда они все берутся? Так, в компании познакомились. Он меня на три года старше был. Сама понимаешь, любовь, все дела, и с ним я уже начала. Ну, в итоге он меня бросил, к девке одной ушел. А я отравилась.
— Откачали? — совершенно глупо переспросила я.
— Как видишь, — ухмыльнулась она, — клиническая смерть была. Меня потом в дурке долго держали, типа, нервный срыв лечили…
Папа спас, кстати. Я выпила тридцать таблеток клофелина. Где взяла? У нас дома лежали, давление сбивать. Мама на даче была, папа у бабушки. Я и решила. Веришь, тогда так серьезно решила, даже записок не оставляла, ни к чему это все.
А папа приехал от бабушки случайно, на минутку буквально, что-то взять хотел. Я к тому времени сутки спала. Он пришел, начал меня будить, понял, что разбудить меня нельзя, и вызвал «Скорую». Они сказали, что еще бы буквально чуть — и начались бы уже необратимые изменения. Меня и забрали. Я крепкая оказалась.
Менты еще потом приходили, ну, знаешь, несовершеннолетняя травится… Кто, что, из-за чего, мол, доведение до самоубийства. В итоге сошлись: я им написала, что по неосторожности выпила пачку анальгина. По не-ос-то-рож-нос-ти… Ну да. Им-то этот гемор ни к чему. Так…
— А Костик?
— Костик? Костик ни разу не пришел.
— А знал вообще?
— Что в больнице — знал, что отравилась — знал… А так… нет, наверное. Кто ж ему скажет? Да и зачем?
Я потом уже в училище ушла, там мужа будущего встретила, ну и так…
— С мужем не живешь уже? — глупый вопрос, и так было ясно, что нет.
— Неа, — она снова потянулась за сигаретой, — он сел. Друга прирезал.
— Друга зачем?! — это был какой-то трэш.
— А я с ним спала. Муж узнал. Не насмерть прирезал, но так, серьезно… Потом у меня еще один муж был. Короче, это уже скучно…
— Знаешь, — она вдруг повела телом, давая понять, чтоб я слезла, — я вызову такси. Не хочу до утра оставаться. Какой там у тебя адрес?
Она встала и потянулась к телефону.
Я продиктовала адрес. И, когда она положила трубку, спросила вдруг:
— А мама твоя сейчас где?
— Я с ней живу, — усмехнулась она, — мама уже старенькая. Папа умер. Еще пять лет назад. Считай, два раза меня замуж выдать успел…
Она оделась и ушла. И я закурила.
Обещать — не значит жениться
У меня была знакомая — Любочка. Не подружка, нет. Так, подруга подруги. Пили вместе иногда.
Во мне она видела добрую душу и свободные уши. Не знаю уж сейчас, что привлекало ее больше.
Ну так вот, было у Любочки давнее прошлое, которое, по сути, ничего уже не значит.
Когда-то Любочка работала в салоне красоты администратором.
То есть она как бы и не парикмахер была, и не мастер маникюра, но торчала целыми днями в небольшом, но приличном салончике. Контингент разный — девочки, редко мальчики…
Все больше приличные, но никак не элита.
Кстати, Любочка должности таки соответствовала. Длинные волосы, мастерски затонированные в «натуральный» каштан, грамотный макияж, ухоженные ногти. Симпатичная дамочка, очень.
И вот однажды, давным-давно, двенадцать лет назад, в салон к Любочке пожаловал дядечка. Ну, то есть, он как бы не к самой Любочке пожаловал, а заскочил подстричься туда, где мимо проезжал.
Любочка потом рассказывала, что и не обратила бы на него внимания, но дядечка начал с заметной регулярностью возвращаться.
Где-то после третьей встречи Любочка заметила, что дядя к ней неравнодушен. И пригляделась.
И понеслось.
Дядечка водил Любочку по ресторанам, целовал ей ладошки и дарил букеты охапками. Букеты, между прочим, дядечка доставал из собственного «Мерседеса» при каждой встрече. Любочка была вне себя от счастья.
Иногда они проводили вместе выходные, иногда ездили за город. Как-то даже успели сгонять в Китай на недельку — у дядечки там были страшно важные дела.
Омрачало Любочкино счастье лишь одно незначительное, но невероятно мерзкое обстоятельство.
Дядечка был давно и прочно женат. Жену, по его же словам, не любил, но воспитание четырехлетнего сына не позволяло дядечке бросить женщину, шедшую с ним рука об руку всю их долгую совместную жизнь.
Любочка терпела, когда в Новый год ей приходилось вздыхать в одиночку на маленькой кухоньке. Терпела, когда раз за разом любимый дядечка доставал новую пачку презервативов, на которые у Любочки была жесткая аллергия.
Терпела тишину телефона и ждала, пока он сам позвонит, потому что самой ей запрещалось набирать его номер без веских и таких что-лучше-б-и-не-было причин.
Раз в пару месяцев Любочка устраивала концерты с истериками. Ну, как обычно, да.
Она лила слезы ведрами и выкидывала тапочки, которые дядечка покупал себе каждый раз после примирения.
И каждый раз, успокоившись, она спрашивала его о будущем, их совместном будущем.
И каждый раз дядечка говорил ей, что осталось подождать чуть-чуть, совсем немного, еще капелюсечку.
Знакомая история, короче.
И каждый раз дядечка, в доказательство серьезности своих намерений, устраивал Любочке романтический вечер, полный шампанского, тигровых креветок, поцелуев безымянных пальчиков на левой ноге и феерического секса. Любочка снова верила и снова ждала.
А время шло. И потом снова были дежурные скандалы, выкинутые тапочки, шампанское, креветки и обцелованные пальчики. И обещания-обещания-обещания.
Незаметно вырос его четырехлетний сын. И тут бы дядечке уйти от ненавистной жены и прибиться к Любочке, но…
Сына надо же поставить на ноги, там институт и все такое… И уж потом…
Ну, в общем, ничего принципиально нового.
Любочка себя не обманывала.
Она действительно искренне верила, что дядечка говорит правду. Все двенадцать лет.
Он всегда так убедительно смотрел на нее своими грустными, печальными глазами, и Любочка знала, что такие глаза не могут врать.
И сидела она со мной в одном из недорогих пивных баров и рассказывала мне всю их длинную историю в подробностях и мелких деталях.
Я слушала, качала головой, понимая в стопятидесятый раз, какие ж бабы дуры.
А, так к чему я это говорю?
К тому, что месяц назад Любочка с дядечкой порвала. Она в самый последний раз вынесла его тапочки в парадную, поставила рядом его любимую пепельницу, привезенную им хрен-знает-откуда, и заодно положила на холодный пол всю связку его прошлогодних газет.
Все это было абсолютно хладнокровно. На этот раз она не устраивала ему скандалов и истерик, а просто молча, не предупредив, вычеркнула его из своей жизни.
В тот день Любочке исполнилось сорок лет.
Думаю, что ощущение безнадежности упало на уже не молодую женщину, которая зря потратила столько лет своей жизни на бесплодные ожидания любви, которой, видимо, и не было.
Возможно, понимай она, что это просто интрижка, роман на стороне и просто качественный секс, — Любочка по-другому смотрела бы на свою жизнь и на эту нелепую связь. Но она всегда верила, что эти глаза не могут врать.
Видела я те глаза.
Печальные глаза уставшего от жизни, уже пожившего человека.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
Похожие книги на "Записки prostitutki Ket", Безымянная Екатерина
Безымянная Екатерина читать все книги автора по порядку
Безымянная Екатерина - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.