Вспышки воспоминаний: рассказы - Ли Мунёль

Пройдя по закоулкам извилистого пути обсуждений, спорщики резюмировали свои подозрения и вынесли вердикт. Суть ее натуры такова: она возбуждает в окружающих вожделение, развращает завладевшего ею и, в конце концов, обрекает его на позор. Из-за ее порочности такой хороший или по меньшей мере неплохой правитель, как Тиранат, превратился во всеми презираемого деспота. Обжорство помогало ему восстанавливать силы, необходимые для удовлетворения ее похоти, а излишества были вызваны желанием угодить ее прихотям.

Еще большей критике подверглось ее недостойное поведение. Она кокетничала с приближенными Тираната и давно состояла в отношениях с начальником серебряного войска и главой тайных агентов, а порой могла вступить в связь с главарем преступной группировки или просто с красивым юношей. Ходили даже слухи, что она тайно прелюбодействует с врагами Тираната и лидерами протеста. И никто не мог понять, правдивы ли речи о ее пороках или все это напраслина.

Люди полагали своим долгом изгнать эту порочную женщину из Атерты, а для этого надо было свергнуть увлеченного ею Тираната и защищавшую его властную верхушку, но в их призывах не чувствовалось уверенности, поскольку к этой простой идее примешивалась извращенная похоть. Подспудное воздействие на сознание людей оказывали оживленные пересуды о ней, слухи о ее красоте и невиданном искусстве любви.

Помимо этого, дискуссии о ней развивались и в чисто теоретическом направлении. Речь шла главным образом о самом институте наложниц, долгое время существовавшем без всякой критики. И один из выводов заключался в том, что эту опасную и вредную традицию, низвергающую правителей в пучину коррупции и позора, необходимо уничтожить.

«Половое влечение — один из самых сильных инстинктов человека. Оно может одарить и вдохновить его. Однако наш строй разрешает правителю иметь только одну наложницу, и, если правитель глуп, она может стать для него скорее бедствием, чем подмогой. Поэтому предпочтительно упразднить эту систему и сделать наложницу общей собственностью граждан, чтобы она не могла больше приносить вред Атерте, либо навсегда изгнать ее, чтобы воздержание помогло нашему городу избавиться от несчастья».

Это утверждение, к сожалению, глубоко впечатлило только часть толпы и не получило большого отклика у большинства горожан. Одни считали эту систему полезной для города при условии нормального функционирования, а другие, более амбициозные, надеялись, что им выпадет шанс завладеть наложницей Тираната.

А теперь на мгновение оставим толпу и обратим наше внимание на положение сторонников Тираната.

Несмотря на монополизацию законотворчества и определения легитимности, у последователей Тираната отсутствовали собственные взгляды, они отличались пассивностью и были лишены критического мышления. Но когда мятеж стал чреват реформами, они тоже мало-помалу стали проявлять активность, высказывать суждения и обрели способность к критике. Такая трансформация не раз наблюдалась и в другие времена. В подобных случаях люди обычно расходятся во мнениях.

Одни одобряли стремление мятежников к переменам и тайно им сочувствовали. Самые радикально настроенные из них покидали ряды сторонников Тираната и присоединялись к толпе. А умеренные оставались с Тиранатом, но втайне мечтали о «реформах сверху». На первый взгляд умеренные, чей подход исключает кровопролитие и разрушение, кажутся намного мудрее, но их оптимизм в отношении возможности уладить конфликт и учесть при этом интересы враждующих сторон, уже прошедших через столкновение, обычно разбивается о реальность, и это свидетельствует об их недальновидности.

Другие отрицали наличие гражданской воли, способной осуществить реформы, но испытывали гнев и отвращение к мятежу. Виной тому было длительное исполнение властных полномочий при Тиранате, в процессе которого в них впитались самодовольство и жестокость. Особенно грешили этим приближенные к властной верхушке. Большая их часть решила разделить с Тиранатом его судьбу.

Существовали также граждане, не принадлежавшие ни к одной из сторон. Проще говоря, это были оппортунисты, которые играли на два фронта и ждали победы либо Тираната, либо повстанцев.

Соотношение сил конечно же не могло оставаться постоянным. Оно изменялось по мере развития событий: чем сильнее распространялся мятеж, тем меньше становилось число сторонников Тираната. Подобное явление объяснялось не сомнениями в правильности и законности происходившего, а скорее желанием извлечь практическую выгоду либо обеспечить себе долгую жизнь, пусть не слишком выдающуюся.

И вот теперь, когда толпа превратилась в хорошо вооруженное ополчение, началось активное обсуждение даты полномасштабного восстания. К тому времени с Тиранатом осталась немногочисленная погруженная в пессимизм властная верхушка, несколько цеплявшихся за власть и готовых за нее умереть приспешников Тираната, которые так прославились своими дурными делами, что даже пожелай они сдаться толпе, она бы их не помиловала, а также серебряное войско и святое войско, то есть личная охрана Тираната. Конечно, на стороне Тираната оставались и другие силы, в несколько раз превосходившие по численности выше очерченный узкий круг, но людей призвали туда согласно узурпированному сторонниками Тираната закону, и они были близки к тому, чтобы повернуть острия своих мечей против Тираната и примкнуть к горожанам.

Общее восстание граждан Атерты случилось раньше, чем ожидалось. Оно шло так, как и планировали лидеры: все силовые структуры, которые поддерживали Тираната, или перешли на сторону восставших, или были уничтожены. Опасения Тираната и его сторонников подтвердились, и мужчины, призванные на военную службу по узурпированному диктатором закону, примкнули к протесту.

Не сдался только мрачно возвышавшийся на холме дом Тираната.

В отличие от окружившей особняк толпы, воодушевленной быстрой победой, руководители восстания понимали, что взятие этой твердыни будет самой большой проблемой. Это прочное здание, подобное цитадели, с началом волнений было тщательно укреплено и стало практически неприступным. Но еще более их пугала потенциальная сила тех, кто засел в особняке: загнанный в тупик Тиранат, все еще остававшийся военным стратегом, управлял хоть и малочисленным, но элитным отрядом. Под его началом собрались хорошо вооруженные и тренированные воины серебряного и святого войск и возмужавшие в сражениях наемники. Это были люди, которые знали, что в случае поражения их ждет смерть.

Дополнительной проблемой для повстанцев стало отношение к бунту других полисов. Прямолинейная Спарта отказала повстанцам в помощи, так как подписала мирный договор с Афинами. В то же время пошли слухи, что Афины и некоторые другие города готовятся послать подмогу Тиранату, так как их властители и полководцы с давних пор дружественно относились к нему. Но вполне возможно, они боялись распространения бунта на свои города.

Если бы хорошо вооруженные и обеспеченные продовольствием Тиранат и его сторонники продержались до прибытия помощи, исход мог бы стать непредсказуем. Кроме того, руководителей мятежа беспокоило состояние толпы. Люди устали от боевых действий. Вывод руководителей оказался таков: нужно как можно скорее довести дело до конца, даже если это потребует жертв.

На подступах к дому Тираната разгорелось самое кровопролитное сражение, которое продолжалось несколько дней и несколько ночей. Обе стороны потеряли множество воинов, а холм превратился в обгоревшую массу грязи. Но вот победа стала склоняться на сторону превосходящей противника по силе и крепости духа толпе. Рассыпались надежды на то, что спасательный отряд прорвется сквозь ряды восставших и выручит Тираната и его последователей или что протестное движение, уставшее от разрушений и хаоса, само заглохнет. Забор, похожий на крепостную стену, был сломан, рвы засыпаны, укрепления разрушены, деревянный частокол сожжен. Серебряное войско и святое войско, не прекратившие сопротивление, были полностью уничтожены.