Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
— Кейт исполнилось девятнадцать, мы учились на втором курсе, а Ник приехал в Беркли читать лекции. Впрочем, они и раньше были знакомы. После первого же семинара разговорились и вскоре влюбились друг в друга. Их роман начался в 1994 году. Фитч уже тогда был живой легендой — к двадцати пяти — двадцати шести годам он здорово преуспел в индустрии видеоигр, баснословно разбогател. И среди программистов его операционная система «Unicorn» пользовалась бешеной популярностью.
— Многие знали о том, что они пара?
— Немногие. Точнее, никто не знал. Кроме матери Ника и меня, полагаю. Фитч всегда ревниво оберегал свою личную жизнь от посторонних. До паранойи доходило. К примеру, нет ни фотографий, ни видеозаписей, где они вместе. Ник пристально следил за тем, чтоб их ничто не выдало.
— И с чего вдруг он стал параноиком?
— Понятия не имею. Такой уж у него характер, ничего не поделаешь!
Эмма в замешательстве умолкла. Не очень-то этот «характер» вязался с ее собственной записью на мобильном… Если Кейт и Ник скрывают ото всех свои отношения, с чего вдруг им встречаться среди бела дня в людном пабе, где любой может их засечь?!
— Долго ли длился их роман?
— Многие годы, впрочем, он не длился, а то и дело прерывался. Не прямая линия, а, скорее, пунктир. Знаете, бывают такие странные отношения: вместе тесно, а врозь скучно?
— Лучше бы не знала, но увы… — тяжело вздохнула Эмма.
Джойс проницательно и сочувственно улыбнулась.
— Кейт жаловалась мне на нестабильность Ника, у него бывали резкие перепады настроения. Его непредсказуемость доставляла ей жестокие страдания. Сегодня он страстно влюблен и ласков, а завтра — холоден и рассеян. Множество раз она пыталась от него уйти, но неизменно возвращалась. Кейт способна на беззаветную преданность, она бы что угодно сделала ради Ника. Взять хотя бы ту нелепую пластическую операцию…
У Эммы мурашки побежали по спине: «Вот-вот, я верно угадала, браво!»
— А в каком году это было?
Джойс опять стала разжимать пальцы, считая.
— Летом 1998-го, как только закончился первый год нашей с ней аспирантуры, за несколько месяцев до того, как она сменила специализацию.
— Вы уверены, что она решилась на операцию с единственной целью: чтобы Ник Фитч ее не разлюбил?
— Уверена на все сто. Кейт в то время никак не могла понять, за что Фитч ее наказывает. Она окончательно потеряла веру в себя. И пошла на операцию от отчаяния.
Эмма задала другой волновавший ее вопрос:
— Когда же произошел окончательный разрыв?
Джойс покачала головой:
— Не знаю, мы почти перестали общаться. Я ведь уже говорила, что Кейт, выбрав кардиологию, уехала из Балтимора. Мы надолго потеряли друг друга из вида. Иногда переписывались по электронной почте, но задушевные доверительные беседы прекратились. Она защитила диссертацию в Сан-Франциско, затем переехала в Нью-Йорк и стала практикующим хирургом. Пять лет назад получила в Бостоне лицензию специалиста по трансплантации сердца и ныне является штатным сотрудником Центральной больницы Массачусетса.
Тут «полицейская» ловко направила разговор в нужное ей русло.
— И вот, наконец, вы обе оказались в одном городе. Единство времени и места.
— Не совсем. Я-то приехала по вызову Института мозга человека позже, три с половиной года назад.
— Не сомневаюсь, по приезде вы сразу же захотели увидеться с лучшей подругой…
Джойс замялась, умолкла, подбирая слова.
— Да, я ей позвонила, и мы встретились в кафе. Ее дочке тогда было месяцев шесть. Кейт сказала, что счастлива, наслаждается спокойной семейной жизнью, всем сердцем любит мужа, профессора философии в Гарварде.
— Вы ей поверили?
— С чего бы ей лгать?
— Вы не спросили про Ника Фитча?
— Нет, конечно! Это было бы неуместно. Она не так давно вышла замуж, родила дочь. К чему ворошить прошлое?
— И часто вы виделись с ней с тех пор?
— Пыталась много раз с ней связаться, но она не отвечала на мои послания, не подходила к телефону. В конце концов я отступилась.
Джойс тяжело вздохнула, повисло тягостное молчание. Эмма обернулась к окну, прищурилась и разглядела внизу в темноте черную мрачную реку.
— Спасибо за вашу помощь, профессор. Простите, что отняла у вас столько времени, — «полицейская» встала и откланялась.
Ученая дама тоже поднялась:
— Пойдемте, лейтенант, я провожу вас.
Они вместе прошли по коридору, вместе спустились на лифте. Нажимая кнопку первого этажа, Джойс встревоженно повторила прежний вопрос:
— В чем все-таки обвиняют Кейт? Ведь никакой она не свидетель… Неужели я не вправе узнать?
— Увы, я действительно не могу ничего рассказать вам. И, пожалуйста, не говорите никому о нашем разговоре.
— Хорошо, если вы настаиваете. Надеюсь, вскоре все разъяснится, и Кейт оправдают. Поймите, она слишком умный, твердый и последовательный человек, чтобы оступиться. Об одной ее особенности вы должны знать: за что бы она ни взялась, обязательно доведет начатое до конца. Лишь одно может погубить ее, у Кейт всего одна слабость…
— Любовь к Нику Фитчу?
— Именно. Кейт сама говорила, что он пробудил в ней русские корни, широкую страстную натуру, так что ради него она готова на все, даже на преступление. Поверьте, она не шутила.
Когда они вышли в холл, Джойс протянула «лейтенанту» свою визитную карточку.
— Если вам понадобятся еще какие-то сведения, не стесняйтесь, звоните.
— Благодарю вас. И последний вопрос: способна ли Кейт жестоко отомстить Нику Фитчу за все обиды?
В ответ профессор только руками развела. Они еще долго, не менее получаса, стояли у молочно-белой стены. Джойс говорила, а Эмма слушала.
Все, стеклянные двери за ней закрылись, темнота обступила со всех сторон. Как поздно! Вьюга улеглась, зато мороз усилился. Будто она не в Кембридже, а на Северном полюсе.
И ни одного такси, хоть плачь. Пришлось добираться до Бостона на метро.
Войдя в номер, она увидела, что Ромуальд спит, сидя перед компьютером и положив буйную голову на стол.
С любопытством заглянула в экран и ахнула: мальчишка заделался охранником больницы, все камеры слежения теперь к его услугам! Ничего себе, потрудился!
Эмма на цыпочках вышла в коридор, вернулась в уютный бар. Ночью здесь почти никого не было.
Заказала еще «Кайпироску», потом выпила коктейль «Опухоль мозга». Джойс Уилкинсон в холле на прощание рассказала ей много интересного, предстояло это обдумать.
Она рассказала о первой встрече Кейт и Ника Фитча.
19
Бессмертная перуанская
Слова любви подобны стрелам. Охотник выпустил в оленя стрелу и попал. Тот еще бежит и не знает, что смертельно ранен.
Морис Магр [31]
Девятнадцать лет назад
Февраль, 1991
Кейт — шестнадцать лет, Нику — двадцать три
Закусочная на автозаправке в Орегоне.
За окном валит густой снег. Зал почти пуст, единственный посетитель доедает яичницу по-бенедиктински — поджаренный хлеб с яйцами пашот под голландским соусом — и доигрывает партию на электронной шахматной доске. За стойкой совсем юная официантка слушает на CD-плеере знаменитый альбом Курта Кобейна «Nevermind». Она слегка раскачивается в такт песням, но все ее внимание поглощено учебником биологии.
— Мадемуазель! Еще чашку кофе, пожалуйста.
Кейт оторвалась от чтения, вынула горячий кофейник из кофеварочной машины и направилась к столику. Налила кофе, не глядя на посетителя. Куда больше ее заинтересовала шахматная партия. Она дала себе слово ни в коем случае не знакомиться с мужчинами, вообще держаться от них подальше, но теперь ее так и подмывало дать ему совет. Догадавшись, какой ход он собирается сделать, она не удержалась: вернулась к столику и властно произнесла:
