Хор мальчиков - Фадин Вадим
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 102
Свешников усмехнулся было — вот, мол, нашёл чем пронять, — но скоро и согнал с лица улыбку, и в сердцах едва не бросил письмо: тёзка ударил ниже пояса, ведь именно с таким отношением — а кто ты такой? — Дмитрий Алексеевич столкнулся в Германии в первые же дни. Он и сам подыгрывал этому, когда писал в анкетах о себе как о безвестном инженеришке, так до старости и не пробившемся в люди: иного он не доказал бы. Честнее было б (его так и подмывало) на вопрос о профессии отвечать: читатель; при этом он даже и не слишком бы шутил, будучи вполне готовым посвятить остаток жизни этому непростому ремеслу. Письмо из Москвы было, однако, не сродни анкете, и с задевшим его выпадом пришлось согласиться: он здесь — никто. Правда, никем он стал ещё дома — шефом распущенной лаборатории, мастером ненужных дел.
«Мы, на старом месте, как бы то ни было, остались при своём, — двинулся он дальше, — и живём без потрясений. Вот и мой друг Денис пусть и лишился удобного кресла, а не тужит: прибился к частной книготорговле и даже заимел долю в частном же издательстве: как у нас выражаются, нашёл свою нишу. Впрочем, что было искать — он давно сидел в ней. Если помнишь, это при его помощи мы в своё время приобретали дефицитные книги, каких и на чёрном рынке надо было ещё поискать. Дела его будто бы пошли, и жена Тамара получила возможность небрежно бросить при случае, что подумывает о недвижимости где-нибудь у тёплого моря. А ты, с твоими амбициями, разве с такою же смелостью строишь свои планы? То-то же».
«Экий нахал», — удивился Свешников, нашедший тут настоящий плагиат: о новом занятии друга и о мечтах Тамары он уже знал — и сам же, кажется, проговорился.
— Ничем не хуже казённой службы, — сказал тогда Вечеслов о своём новом поприще.
— Казённой, — со значением повторил за ним Дмитрий Алексеевич, частенько подшучивавший над скучной карьерой своего давнего товарища: тот сидел и сидел в чиновничьем кресле, и судить о его успехах не мог никто.
Их пути разошлись после окончания институтов: Свешников, почуяв живую работу, не воспротивился назначению в научный центр, о профиле которого никто не мог сказать толком (и не просчитался: мало того что увлёкся, но и скоро пошёл в гору), Вечеслов же, которому польстило предложение остаться на кафедре, проработал на ней пять лет, потом стал референтом в министерстве — да там и прижился. Дмитрий Алексеевич попрекал его, не приобретающего ни опыта, ни умения, пытался внушить: «Ну что-то человек должен уметь лучше всех, чтобы в чёрный день не остаться без куска чёрного хлеба: водить машину, класть печи, рыть колодцы», — и тот соглашался, но проходило время, и всё оставалось как было. «У меня ж семеро по лавкам», — отшучивался Вечеслов, оправдывая свою неподвижность, хотя до семерых ему было всё-таки далеко. Местом для подобных — да и всяких других — разговоров всегда бывала его тесная кухонька. Когда-то визиты приятелей были взаимными, считаться было нечего, Свешников принимал даже чаще — и потому, что у него было просторнее, и потому, что оба любили джаз, а магнитофон Дмитрия Алексеевича был несравненно лучше, — но с женитьбой Вечеслова такой порядок изменился, оттого что ехать одному к двум казалось им справедливее, нежели — наоборот, а с появлением ребёнка, затем — второго, жена Дениса и вовсе стала домоседкой. Когда же дети подросли, менять привычки стало поздно.
Вот и в тот раз: на дворе разыгралась непогода, а они втроём пригрелись за крохотным кухонным столом, слушая, как тихонько наигрывает Эролл Гарнер.
— Казённой? Да бесспорно лучше: ты теперь видишь результат своих усилий — неважно даже, с каким знаком. А ведь до сих пор твоему существованию придавала нужную остроту одна только неуверенность в завтрашнем дне.
— Вам бы, Дмитрий Алексеевич, только шутки шутить, а острая приправа, с одной стороны — то, что нужно после моего пресного прошлого. Хотя с другой — такая неуверенность вполне может воплотиться во что-нибудь материальное. Вернее, именно в исчезновение оного — если иметь в виду презренный металл. Многие относятся к таким сюрпризам спокойно, но мне не по себе от непредвиденных вариантов. Это лишь в тебе всегда билась авантюристическая жилка, и я даже опасаюсь, не твоё ли место в бизнесе я занял.
— Уступаю, не раздумывая.
— А знаешь, мне как-то вдруг пришло в голову (пойди, посмотрись-ка в зеркало, в полный рост), что мы с тобой похожи на приказчиков: я — из керосинной лавки, а ты — по части мануфактуры.
— Это лесть или шпилька? Тебе, кстати, пошла бы косоворотка.
— Митя, — обернулась к Свешникову Тамара, — научи жить. После какой по счёту рюмки приходилось останавливать Дэна в детстве, отрочестве и юности? Ну году в шестидесятом?
— Мы познакомились раньше, — напомнил он. — Кстати, пойду, гляну в зеркало.
— Пойди, пойди — подтолкнул его Вечеслов. — Я к тому, что нет ли тут некоего знака?
— Приватное дело мне не потянуть.
— Спору нет, на хозяина работать куда проще. Да я и не стараюсь разубедить. В твоём уравнении столько неизвестных, что лучше не лезть с советами. Поезжай, поезжай в Европу, а мы, если разбогатеем, нагрянем в гости.
— Если разбогатеете, берегитесь: разве можно иметь деньги в России? Отберут как пить дать. Либо правительство, либо рэкетиры.
— Вывезем, всё, что есть, вывезем, — твёрдо сказала Тамара и засмеялась. — Смешно: мы рассуждаем так, словно речь идёт о деньгах не на две туристические путёвки, а по меньшей мере на виллу. А вот если на виллу… Знаешь, о чём я мечтаю? Купить маленькую гостиничку где-нибудь в Испании — там, я слышала, недорого. Глядишь, и обеспечили бы себе старость. Ты бы приехал помогать, и мы…
—.. жили бы в этой гостинице на берегу реки, — продолжил Свешников, — в доме с таким высоким бельведером, что и Москву видать…
— На берегу моря, и о Москве я не говорила.
— Замечательно.
— Остановка за малым, — заметил Вечеслов. — Выучить испанский.
Дело было за малым — выучить испанский и тогда стать портье или барменом, а заодно и шофёром при гостинице. Кое-какой опыт у Свешникова имелся: когда-то он провёл отпуск в Паланге, подрядившись возить на своей машине продукты для пансионата; работал он не за деньги, а за стол и комнату с видом на прибрежный лесок для себя и своей спутницы — иными словами, за путёвки. Всех обязанностей у него было — съездить с утра в два или три магазина; в какой-нибудь западной стране, он понимал, пришлось бы потяжелее — и посмеялся тому, как серьёзно воспринял неожиданные слова Тамары, немедленно примерив на себя и работу задаром, и изучение ещё одного языка, плюс к немецкому, неизбежному, потому что лишь через Германию и можно было бы попасть в придуманную гостиницу с башенкой; всего этого было многовато для пенсионера, и будь его воля, он бы одним испанским и ограничился, чтобы всласть начитаться знаменитых и модных латиноамериканцев, прежде всего — Борхеса, о котором только и слышал: «Гений, настоящий гений» — и которого не читал, потому что в Союзе было трудно с любыми книгами и потому, что с испанского переводили мало; немецким писателям повезло намного больше — и вот их-то Дмитрий Алексеевич не жаловал, всё повторяя: «Напиши “Игру в бисер” кто-нибудь из французов — какая тонкая могла бы получиться вещь!»
Тогда он не обратил внимания, а сейчас — припомнил, что Денис не отозвался на Тамарину выдумку: не возразил, не удивился — скорее всего, потому, что она уже стала известной целью, дальней, но достижимой. Это было в духе Вечеслова: сооружать всё основательно, с верной выгодой, без суеты — и молчком. Дмитрий Алексеевич говорил про себя в его адрес: кулак, кулак — нисколько не осуждая, а сегодня после «кулака» задумавшись, не подрядиться ли и в самом деле на службу в отель, буде тот возникнет из ничего, и скоро решив: подрядиться, пожить в Испании, плохо знакомой по книгам. Единственной, кроме, конечно, корриды, испанской картинкой, нарисовать какую сумели его воображение и воспоминание о Крыме, был тяжело навьюченный ослик, бредущий сперва по горной дороге, а затем по узкой, до белизны высвеченной солнцем деревенской улочке, меж выложенных из камня оград. «А за углом, — присочинил он, — крохотный отель, и в дверях — скучающий портье: я». До отеля, впрочем, надо было ещё дожить, потому что не завтра же друзья собирались обзаводиться недвижимостью — если и в самом деле всерьёз собирались, если были в состоянии; вероятно, самостоятельно, туристом, ему удалось бы попасть в те края раньше (найденная на скамейке реклама экскурсий обнадёживала), но тут всё-таки вместе с городком у моря предлагались и свой кружок, и тот самый ослик, и… Заменить многообещающее отточие было нечем, и это-то манило больше всего. За ним скрывались новые впечатления, каких Дмитрий Алексеевич пока ещё не получил в Германии: родные Рига и Таллин оказались намного колоритнее города, в который он теперь попал и в котором если что и удивляло, так это скудость известных по книгам черт западного мира: добрая половина пространства была заставлена такими же, как на московских окраинах, панельными домами, кирхи пока не попались ему на глаза, ни одна, дневная публика одевалась невзрачно, вечерние же тротуары пустовали и реклама не полыхала над головой. Искомые приметы встречались ему как раз в Москве, пусть и не на каждом шагу, за границей же он ждал их непомерного умножения, а столкнулся — с отсутствием, так что впору было усомниться, в ту ли сторону пошёл. Впрочем, он давал себе отчёт, что нельзя искать в провинции того, что, быть может, присуще одним столицам: как Нью-Йорк — не Америка, или Москва — не Россия, так и Бонн или Берлин, тоже, наверно, имеют мало общего с предъявленной ему частью Германии — заражённой серостью, которая ещё недавно охранялась советскими войсками. Вот о чём нужно было б написать в своём ответе — но нет, это была запрещённая тема: ему не хотелось бы подсказывать собеседнику доводы. Стоило только намекнуть тому, что не заметил пересечения границы — и последовала бы раздражённая отповедь, которую уже не так просто было бы не то что остановить, но и перебить осторожным напоминанием простой вещи: ты и сам, осторожно сидевший на месте, когда вокруг менялась страна, ты тоже не заметил перемещения.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 102
Похожие книги на "Хор мальчиков", Фадин Вадим
Фадин Вадим читать все книги автора по порядку
Фадин Вадим - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.