Тайная дочь - Сомайя Гоуда Шилпи

В первый день после приезда, уже почти две недели тому назад, Аша проснулась рано из-за громких фейерверков. Войдя в гостиную с еще замутненным после сна взглядом, девушка с удивлением обнаружила там дадиму. Пожилая женщина сидела за столом, попивая чай.

— Доброе утро, бети. Хочешь составить мне компанию на прогулке? С утра на улице такой приятный ветерок.

И Аша за неимением других утренних занятий надела кроссовки, бейсболку и пошла вместе с бабушкой вдоль Марин-драйв — широкой набережной вдоль залива Бэк Бей. Это была неспешная прогулка. Дадима неторопливо шла в легком развевающемся сари, шаркая своими чаппалами. И весь путь до Нариман Пойнт и обратно занял у них целый час.

В тот первый день дадима показала внучке небольшой белый магазин с зеленым тентом.

— Видишь магазин мороженого? Туда дададжи водил твоего отца и его братьев по воскресеньям. Это был их ритуал в единственный свободный день, когда дададжи не нужно было в больницу.

Шарк, шарк. Когда они шли, поношенные чаппалы дадимы шлепали ее по пяткам. Через каждые несколько шагов пожилая женщина подносила руку к глазам, чтобы прикрыть их от яркого солнца.

— А вон там раньше был детский сад, куда ходили мальчики. Им управляла очень милая монахиня, сестра Кармина.

По дороге Аша с бабушкой отводили взгляд от испражнявшихся с волноотбойной стены людей и полуголых детей, протягивавших руки в надежде получить монетку.

На следующий день Аша дала дадиме свои запасные кроссовки и убедила примерить их. К счастью, они оказались ей впору. И когда старушка свыклась с тем, что ее ноги полностью закрыты, она признала, что ей нравится новая удобная обувь и она согласна считать кроссовки своими. Надевать предложенную Ашей бейсболку она все же отказалась и предпочла скромно покрыть голову сари, хотя это была не самая надежная защита от солнца. Дадима отметила, что обувь хотя бы не будет видна из-под длинной одежды. А вот если люди увидят ее в бейсболке, они подумают, что старушка совсем выжила из ума. От людей ее возраста, объяснила дадима, окружающие только этого и ждут. Поэтому ни к чему давать им лишний повод. В тот день и на следующий дадима расспрашивала внучку о жизни в Америке. Аша подробно рассказывала о колледже, своих занятиях, газете и друзьях. Она не была уверена в том, что дадима все хорошо понимает, учитывая разницу в языке, культуре и поколениях. Но бабушка все время кивала и не задавала дополнительных вопросов. Чуть позже дадима припомнила какую-то из рассказанных внучкой подробностей, и Аша поняла, что от бабушки ничего не ускользнуло.

На четвертое утро где-то рядом с лотками уличных торговцев жареной кукурузой и продавцов, срубающих своими мачете верхушки со свежих кокосовых орехов, дадима поведала Аше о своей свекрови. Она рассказала, что однажды мать мужа привела ее, молодую невестку, на кухню и показала, как готовить карри с жареным баклажаном, чтобы блюдо понравилось ее сыну.

— Это было уже слишком, — сказала дадима. — Я только что распрощалась со своей семьей, а она мне рассказывает, как делается бенган бхарта! Можно подумать, я не знаю! Я годами готовила его вместе с матерью. А уж она-то делала бенган бхарта лучше всех в округе.

— И что же было потом? — любопытствовала Аша.

— Я ушла с кухни и засела в нашей комнате. На несколько часов. Тогда я была очень упрямой девчонкой, — усмехается дадима. — Но потом она все равно пришла ко мне, попросила пойти на кухню и показать ей, как я готовлю «мятые» баклажаны. Мне было сказано, что теперь это моя кухня и я могу делать на ней все, что захочу. Вот какой она была женщиной. Очень щедрой к другим. Никакого эгоизма.

Аша с удивлением слушала, с какой любовью и уважением бабушка рассказывала о своей свекрови. Ведь гораздо чаще люди жалуются на сложные отношения с родственниками.

— А вот храм, в который моя сассу ходила каждый день. — Дадима показала на невзрачный фасад белого цвета в паре кварталов от их дома. — Пойдем, я покажу тебе его.

Аша никогда раньше не бывала в индуистском храме, поэтому не без любопытства последовала за дадимой и сняла у входа кроссовки. Внутри оказалась простая комната с несколькими статуями богов. Дадима остановилась на несколько секунд перед статуей со слоновьей головой, закрыв глаза и сложив вместе ладони.

— Ганеша, — прошептала она Аше, — устраняет препятствия.

Потом она подошла ближе, пронесла развернутую ладонь правой руки над горящей свечой, зачерпнула небольшую горстку арахиса с крупными кристаллами сахара и предложила Аше сделать то же самое.

На улице дадима продолжила рассказ.

— В моей семье было принято молиться дома. Мы бывали в храме только по большим праздникам. Ходили в храм Махалакшми, который тебе обязательно надо увидеть. Красивый храм, очень большой. Туда приходит народ со всего Мумбай. Но как бы то ни было, после замужества и переезда сюда я начала ходить в этот маленький мандир со свекровью. Такой есть в любом районе. Люди останавливаются здесь совсем ненадолго по утрам или по пути домой. Мне кажется, это помогает прожить день в большем спокойствии.

— Дадима, я надеюсь, мой следующий вопрос не покажется тебе чересчур бестактным, — робко начала разговор Аша на пятый день. — Как ты научилась говорить по-английски? Большинство твоих ровесников в нашем доме, кажется, едва ли знают несколько слов.

Дадима тихо засмеялась.

— Это отцовское наследство. Он был настоящим англофилом. Пока все вокруг обвиняли британцев в проблемах Индии, отец настаивал на том, чтобы я брала уроки английского языка. Мой отец был прогрессивно мыслящим человеком. Он хотел, чтобы прежде, чем ко мне пошли свататься парни, я закончила колледж. Он опередил свое время, мой бапу, — сказала дадима с задумчивой улыбкой. — Он по-настоящему ценил женщину. Всегда обращался с моей матерью как с сокровищем.

Так все и шло. Дадима понемногу делилась с Ашей историями, вспоминая то, что происходило в ее жизни очень давно. Аша училась быть хорошим слушателем и соблюдать хрупкое равновесие: задавать нужное количество вопросов, чтобы дадиме хотелось продолжать рассказ, но при этом не перебивать поток ее воспоминаний. В начале второй недели их утренних променадов дадима начала рассказывать о переезде ее семьи во время раздела Индии, когда страна раскололась на Индию и Пакистан вслед за обретением независимости от Британской империи в 1947 году. Семья дадимы жила в Карачи — столице северного индийского штата Синдх. Ее отец владел процветающим зерновым бизнесом и часто бывал по делам на Ближнем Востоке и в Восточной Африке. У них был прекрасный дом, две машины и несколько десятков гектаров земли, на которых свободно резвились дадима, две ее сестренки и брат. Все это им пришлось оставить во время переезда.

Карачи стал столицей Пакистана — нового мусульманского государства. Британцы нанесли на карту Южной Азии новые границы, совершенно не заботясь о тех, кто оставался жить по другую сторону этой линии. Вот так, чтобы оказаться в нужной стране, людям пришлось заколотить свои дома, свернуть все дела, с корнем вырвать семьи с родных мест и уехать. Семья дадимы, как и многие индуистские семьи из Карачи, переехала в Бомбей. Отец остался, чтобы завершить дела и по возможности спасти хоть что-то из имущества. А дадима с матерью, сестрами и братом отправились в Бомбей морем. По словам дадимы, им повезло, что они могли позволить себе плавание на корабле, потому что переселенцы, поехавшие на автобусах или поездах, попадали в кровавые стычки с людьми другой веры, двигавшимися в противоположном направлении.

— Моему брату тогда было только четырнадцать лет, он был на пять лет младше меня, — рассказывала дадима. — Как самый старший мальчик в семье, он встал на место отца. Приглядывал за нами в пути. Когда корабль подошел к бухте, нас высадили в маленькую шлюпку, чтобы везти дальше на берег. В ней мы все — мама и четверо детей — поплыли навстречу огням большого города, где у нас не было ни одного знакомого. Вдруг брат вскочил, начал кричать и махать руками кому-то на корабле. Он сосчитал наши чемоданы. У нас их было в общей сложности десять штук. Так вот, он посчитал их и обнаружил, что в шлюпку погрузили только девять. Брат хотел вернуться на корабль за забытым чемоданом. Он был готов отправиться за ним самостоятельно.