После… - Мюссо Гийом

Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 52

— Делай так! — закричал ей Натан издалека, показывая, как нужно поставить конек, чтобы затормозить.

Бонни показала отцу большой палец — в этом возрасте учатся быстро. Успокоенный, он подошел к маленькой палатке, где продавали напитки, и попросил кофе, не выпуская дочь из виду. Бонни каталась уже гораздо увереннее, ее щеки разрумянились от морозного зимнего воздуха. Натан подышал на руки — замерзли.

Сегодня Манхэттен был похож на огромную лыжную станцию: вдалеке блестела лыжня. На снежном склоне вокруг катка кто-то написал: «Я люблю Нью-Йорк!». Натан обожал эти зимние дни, когда казалось, что весь город поместили в хрустальный ларец. Он прошел вдоль решетки, любуясь последними лучами заходящего солнца и наслаждаясь ощущением тепла на лице. Удивительно, как важны стали для него такие незначительные веши! Эта мысль вызвала волну эмоций. Скоро все будет кончено: он больше не почувствует, как аромат кофе щекочет ноздри, лучи солнца согревают кожу… Слезы выступили на глазах, но он тут же смахнул их. Нечего распускаться, тем более что у него осталось время попрощаться с дочерью и женой. У многих умирающих не было такой возможности.

Скоро золотистые лучи солнца начнут исчезать за линией небоскребов, и через несколько минут станет темно. Фонари зажгутся, как свечи в центре снежного пейзажа, придавая парку феерический вид. Было еще светло, но край луны уже показался из-за башен. Именно в этот момент Натан увидел ее вдалеке, залитую светом, — Мэллори… Ее силуэт выделялся в оранжевом свете, ветер развевал волосы, от мороза ее лицо порозовело.

Заметив Натана, Мэллори бросилась ему навстречу и, запыхавшись, упала в его объятия. Все совсем так, будто им снова по двадцать лет, — только еще маленькая девочка, бросив коньки, мчится к ним, радостно вскрикивая… Бонни подбежала к родителям, и все трое крепко обнялись.

— Сделаем цветок? — предложила девочка.

Эту игру они придумали давно, когда Бонни была совсем маленькая. Сначала сходились вместе, обнимались и говорили: «Цветок закрыт», потом расходились и кричали: «Цветок открыт!» Потом все снова повторяли раза три-четыре: «цветок закрыт», «цветок открыт»… Совсем простая игра — знак единения семьи, в которой всегда будет кого-то не хватать.

29

Несколько часов спустя.

24 декабря, ночь.

Квартира в «Сан-Ремо»

Они лежали в постели и смотрели на звезды. Небо было таким чистым, луна заливала комнату голубоватым светом… Губы Мэллори скользили по шее Натана, их сердца бешено стучали. Она запустила пальцы в его волосы и прошептала:

— А знаешь, я ведь старше тебя…

— Всего на несколько дней, — ответил он, улыбаясь.

— Я думаю, тебя создали специально для меня, — пошутила она.

Натан обнял ее:

— Что ты хочешь сказать?

Мэллори продолжила:

— Когда я появилась на свет, какое-то ангелоподобное существо склонилось над моей колыбелью и решило дать мне того, кто поможет мне противостоять трудностям этого мира.

— В этом и есть мое предназначение?

— Именно так… Ты… ты не хочешь поблагодарить меня за появление на свет? — прошептала она, целуя его.

Он долго отвечал на ее поцелуи… хотел просто вдыхать ее запах и никуда не отпускать. Ощущать едва различимые движения тела, самый тихий вздох… Можно выиграть в лотерею, одержать победу в процессе века, увидеть семь или восемь нулей на банковском счете — ничто не могло заменить ему того, что происходило сейчас. Натан крепче сжал Мэллори в объятиях, целовал ее затылок, гладил бедра… потом прижался к ее спине как к последнему, что связывало его с жизнью…

Все пережитое мгновенно промелькнуло перед глазами. Никогда еще Натан не чувствовал себя более живым, чем тогда, когда узнал, что скоро умрет. А сейчас снова ощутил, что смерть бродит вокруг него… Что ж, сегодня вечером впервые за все время он готов принять ее. Нет, страх не исчез, но теперь ему было любопытно — что там, за чертой. Пусть он и уходит в неизвестность, но зато окруженный любовью. «В мире с самим собой и согласии с другими» —так говорил Гаррет.

Тело у него горело, и он снова ощущал тяжесть в груди, о которой успел забыть. Тут же напомнила о себе рана в лодыжке — кажется, все кости тела сейчас расплавятся и раскрошатся. Он был словно вне мира живых, в каком-то неизвестном измерении… Такое впечатление, что он жид только затем, чтобы умереть. В два часа ночи Натан закрыл глаза и, перед тем как уснуть, подумал о Гудриче.

« Скоро его не будет рядом со мной. Я больше его не увижу и не услышу. Он будет продолжать свое дело — оперировать пациентов и готовить людей к смерти. А я, как все мои предшественники, найду наконец ответ на вопрос: есть ли место, куда мы все попадаем?..»

В ста километрах от «Сан-Ремо» Джеффри Векслер бесшумно встал с кровати, открыл небольшую дверцу под лестницей гостиной, зажег запыленную лампочку без абажура, освещавшую спуск в подвал. Взял с деревянного стеллажа коробку с шестью бутылками виски, которую несколько дней назад доставил курьер, — «Чивас» двадцатилетней выдержки, рождественский подарок клиента, которого он вытащил из затруднительного положения.

Джеффри лег в постель и понял, что не уснет, пока эти бутылки остаются в его доме. Он отнес коробку на кухню и принялся опустошать их, выливая содержимое в раковину; это заняло несколько минут. Джеффри задумчиво смотрел, как виски стекает в канализацию, словно мутная вода, в которой варили спагетти. Затем смыл остатки алкоголя водой.

Как мог он так опуститься? Джеффри задавал себе этот вопрос каждый день и знал, что никогда не найдет на него ответа. Сегодня он сумел противостоять соблазну. Однако завтра предстоит новое сражение… и послезавтра тоже. Эта война требовала бдительности каждое мгновение; как только он ее утратит, ему будет вес равно что пить: одеколон, медицинский спирт… Опасность подстерегала всюду.

Джеффри вернулся в спальню и лег рядом с женой; он был подавлен. Возможно, стоило попытаться поговорить с Лизой, рассказать о тоске и унынии, которые поселились в его душе. Да, он поговорит с ней завтра… если хватит смелости. И Джеффри с силой сжал зубами угол подушки, чтобы не расплакаться.

Где-то в рабочем квартале Бруклина.

После полуночи

Конни Букер открыла дверь, стараясь не шуметь; склонилась над Джошем, с глубокой нежностью глядя на него. Еще десять дней назад эта комната была холодной и безликой — просто комнатой для гостей. А сегодня вечером здесь, в теплой кроватке, спит ребенок… Ей до сих пор не верилось.

Все произошло очень быстро. Сначала ужасная трагедия с ее племянницей Кандис, которая погибла во время вооруженного налета. А несколько часов спустя ей позвонили из социальной службы и предложили усыновить ребенка. Конни согласилась сразу; ей скоро пятьдесят, а детей у нее не было. Последние годы она чувствовала себя уставшей и старой. С появлением Джоша жизнь будто заново обрела смысл. Она станет хорошей матерью, Джош ни в чем не будет испытывать нужды. Они с мужем много работали, и теперь Джек, гордый своей ролью отца, попросил дополнительные часы на службе.

Все же кое-что беспокоило Конни. Сегодня утром она обнаружила в почтовом ящике пакет из плотной бумаги, в нем — игрушечная машинка, несколько банкнот и еще письмо, подписанное просто — «Натан». В письме говорилось, что эти деньги он шлет малышу на Рождество.

Они с Джеком прочли письмо несколько раз и не знали, что думать. Да, поистине чудесное Рождество… Конни нежно поцеловала ребенка и вышла. Закрывая дверь, снова спросила себя, кто этот загадочный благодетель.

Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 52