— Вот так, — говорит она, — теперь я готова, забегу только на минутку в туалет.
Когда они выходят, официантка прощается с ними. Она быстро протирает тряпкой барную стойку, потом поднимает руку и весело машет.
— Езжайте осторожно, — предупреждает она. — Обещали снег.
Он стоит и ждет у входной двери, в коридоре у стойки регистрации. За стойкой никого нет. С наружной стороны прикреплен рождественский венок — зеленые листья и красные ленты, Юнас думает, что это неправильно, что еще слишком рано. Потом он отводит взгляд в сторону и замечает ее.
Первое, что он видит, — волосы. Рыжие локоны, которые бросаются в глаза оттуда, где она сидит на стуле, втиснутом посередине между пальто и куртками, висящими на вешалке сбоку от стойки регистрации.
Юнас медленно подходит ближе, минует лестницу, лифт и двери в туалеты, а затем видит всю ее стройную фигуру, ее руки, зажатые между колен, бледное лицо с пустым взглядом, устремленным в никуда, и волосы, такие же рыжие, как у Ингеборги, и это приковывает его внимание, потому что он понимает, что уже видел ее раньше.
— Ждешь кого-то? — тихо спрашивает он. — Поэтому сидишь здесь?
И это так неправильно, так беспомощно и назойливо, ведь ясно же, что эта девушка хочет, чтобы ее не беспокоили, но Юнас не может это так оставить, он делает еще шаг вперед; тогда, у горы, он взглянул на нее только раз, быстро и невнимательно, не сохранив четкий образ, но теперь он вспоминает — это она и есть.
Девушка не смотрит на него. Она кладет руки на подлокотники и отталкивается, взгляд ее устремлен в пол, когда она медленно проходит мимо него по направлению к бару, откуда они пришли, это его вина, он своей настойчивостью спугнул ее, и в этот момент хлопает дверь дамского туалета. Ингеборга выходит, за ее спиной громко гудит сушилка для рук.
— Ну что, готов? — говорит она нетерпеливо и вытирает пальцы о ткань брюк. — Можем ехать?
Она подхватывает куртку и задерживает взгляд на Юнасе, и тут девочка замедляет шаг, оглядывается через плечо на Ингеборгу, которая быстро натягивает куртку, так быстро, что что-то выскальзывает из кармана.
— Черт, — вырывается у Ингеборги.
Записка приземляется у ее ног на плотном ковре, уложенном от стены до стены. Когда Ингеборга наклоняется и поднимает ее, из прически выбивается рыжая прядь волос, и лишь выпрямившись, она замечает девочку, которая теперь остановилась в конце стойки регистрации у двери в бар, она стоит, наверное, в десяти метрах, но все же держится спокойно и смотрит на Ингеборгу своими зелеными глазами. Ингеборга застывает, уставившись на девочку. Повисает молчание, и Юнас думает, что он мог бы отсчитывать секунды, их прошло множество.
— Меня зовут Ингеборга, — голос срывается, девочка смотрит на нее, не произнося ни слова, и Ингеборга поднимает записку, медленно расправляет ее, не спуская глаз с девочки, потом делает нерешительный шаг вперед и еще один, прежде чем протягивает руку, в которой зажата записка.
— Это ты? — спрашивает Ингеборга.
Когда он выходит на улицу, начинается снегопад. Юнас стоит на ступеньках, большие белые снежинки кружатся перед ним в темноте. Он слышит смех, доносящийся изнутри, очевидно, веселятся на рождественской вечеринке; возбужденный женский голос пытается подбить всех петь хором. Холод скользит по позвоночнику, когда под воротник куртки проскальзывает снежинка. Юнас поднимает воротник и застегивает молнию, затем спускается по лестнице к машине. Теперь ему остается только ждать.
notes
Примечания
1
Начальник полиции в сельских местностях Норвегии, обладающий также рядом административных функций. — Здесь и далее примеч. пер.
2
По-норвежски означает «счастье».
3
Герои детской книги норвежского писателя Турбьёрна Эгнера, которые убеждают маленьких читателей в пользе чистки зубов.
4
Дословно переводится как «лысая гора».
5
Так называют родителей, которые излишне опекают своих детей. Термин пришел из спорта — родители словно трут щетками, расчищая жизненный путь своих детей.
6
Террористическая организация, запрещена в России.
7
Один, два, три, четыре, пять, шесть (хорв.).
