Бузина, или Сто рассказов про деревню - Гребенщикова Дарья Олеговна
– Вы где спать будете? – я изобразила хозяйку, – есть диван на кухне, но там народа много. И есть диван на веранде, но там холодно.
– Покажите веранду, – сказал гость. Внёс туда сумки и закрыл за собой дверь. Я постояла, и спать пошла.
– Саш, – я растолкала спящего мужа, – он же замерзнет, на веранде всего +8.
– У меня спальник на гагачьем пуху, – отозвался гость из-за стенки.
– Вот видишь! – с досадой сказал муж, – вечно ты всё преувеличиваешь.
– А озеро ему надо показать? – не унималась я.
– Это лишнее, – за стенкой всхрапнули – гость уже почти спал.
Больше мы Сашу Кирилловича не видели. Правда, муж через стенку утром его спросил
– Завтракать будешь?
– У меня с собой, – и зашуршал, забулькал и завизжал молниями.
Впрочем, вечером, обходя с лабрадором Лёвой и котом Симбой деревню, мы видели на озере палатку, наполненную теплым оранжевым светом, как китайский фонарик.
– Ловит! – уважительно говорил муж, – профи!
Через три дня гость, упаковав улов в холодильные сумки EZETIL, попрощался с нами.
– Спасибо, Саша, – сказал гость, – мне Бологовское озеро очень понравилось. Не врал Серёга!
– Так у нас же – Наговское?
– А Бологовское?
– Дальше по трассе, 11 километров…
– Так ты не Саша? – мужик поставил сумки на снег.
– Саша.
– Березкин?
– Кузнецов…
– Во, дела! А я и думаю, куда ты корову-то дел…
– Она рыбу ловит, – ответил муж, и Саша Кириллович уехал.
На веранде, на столе, сидела мышь и доедала надкушенную шоколадку.
Приехавшая вчера группа любителей рыбной ловли в течение часа разгружала снасти, заботливо размещала червячков в моем холодильнике, развешивала сети, разгружала ящики с водкой. Наш лабрадор Лёва, радующийся любому человеку, будь то и рыболов-любитель, радостно таскал по двору резиновые сапоги-забродники и домашние шлепанцы. К трём часам ночи, когда первый ящик водки был выпит, карту местности прожгли в двух местах, залили кетчупом и выбросили. Решили, что «спросят местных». Я скорбно молчала, ибо из местных на рыбалку ходим только мы с Надюхой. К 4 утра я забылась в тяжком и смутном сне. В 5 утра рыболов в шляпе цвета «камуфляж на утку» впёрся в мою светелку, перепутав двери. Лёва тут же принес ему мои тапочки.
Комары летали по всему дому, так все двери и окна были распахнуты настежь. Гудел насос, брошенный шланг поливал соседский участок. Самый крепкий рыбак спал в гамаке, не снимая с себя патронташа и ягдташа. Все храпели.
Пройдя утром по полю битвы, я робко потрясла главного – он спал со спиннингом:
– Вы лодочку-то спускать будете, милейший? – спросила я, не дыша, чтобы не опьянеть до завтрака.
– Мать, – просипел он, не открывая глаз, – ты нам это… того… девчонок организуй там… и пивка…
Ввалились в избу продрогшие. На озере жёсткий северо-западный студил лицо, заталкивал снег за пазуху, под воротник, слепил глаза. Лунку затягивало, Пашка едва успевал черпать шугу. Дима хотел поставить палатку, да плюнул, глянув на небо – запад набух грязной водой, тучи шли всем горизонтом, неся одно – снег, снег, снег… Дергая удочкой до одури, глядя на уходящий вниз поплавок, Дима мечтал об одном – о бане, о жаре, от которого поначалу дохнуть больно, а потом колет по всему телу, и ты весь, как отсиженная нога… а после – пивком на каменку, а оттуда уж – в сугроб. Но сидел, терпел, не рвал компанию. Пашка и Мишка привычные, сидели на ящиках, сделанных из морозилок от старого холодильника, Пашка все дышал на руки, а на усах налипли ледяные бусины. Он уловистый – в ведре спали уклейки да плотва. Мишка прикладывался к фляжке – единоличник, втихаря, значит… Он первым и свистнул – может, домой? Собрались быстро, еще с полчаса еле волочили санки по бугристому льду, карабкались в гору, теряя из виду дом. В избе Мишкина жена неохотно кидала городские сосиски в чугунок, но квашеной капусты, да огурцов соленых навалила щедро – бери, не жалко. Пили, пока не начали слипаться глаза, и курили в печку, разгоняя дым рукой. Мишка с Пашкой уснули тут же, на бабкином диване, а Дима ещё вышел на крыльцо – глянуть на мохнатые от холода звезды. В сенях споткнулся о ведро, в котором, как в волшебном стеклянном шаре, плыли куда-то рыбешки…
Шешуринская да наговская пацанва ловила рыбешку в ручье, соединяющем озеро Наговье с лесными протоками. Мосток, тонкие жердинки перекладин, вот, и вся переправа. Младшие сидели на брёвнах, болтали босыми ногами, старшие стояли, опираясь о перила, лузгали семячки, сплевывая в воду. На запах подсолнечника подплывали мелкие любопытные ерши, кружили, хватали заодно и червячка, топили его, обгладывая и, к великой досаде рыбачков, сходили с крючка. Удочки резали из орешника, леску таскали у деда или отца, самодельные поплавки, ржавые крючки – вот и все снаряжение. Ведро стояло общее – ссыпали туда рыбью мелочь, и соседские коты сидели себе чинно-благородно, в ожидании обеда.
У мостков тормознула машина, из неё вылез небольшого роста мужичонка, и, распахнув зев багажника, начал выставлять на дорогу чемоданчики. Чехлы с удочками, коробочки, складной стульчик, спиртовочку, чайник, пластиковый столик и прочие вкусно пахнущие зарубежные предметы. Открыв рты, пацаны смотрели, как мужичок переобувается в новые заколенники, натягивает на себя спасательный жилет цвета прелой листвы, и собирает удочку. Колено вставало к колену, и, телескопически удлиняясь, удочка достигла максимальной длины. Дальше мужичок стал доставать блёсны, сияющие, как дамские серьги, извлекать наживки, мерзкие и вкусно пахнущие, поплавки, и, в довершение парада, эхолот. Пацаны, отвернувшись от ведра, в котором плескалась рыба, недоверчиво следили за ним.
– Ну, смотрите, дурачки деревенские, как ловить надо! – сказал мужичок и замахнулся удочкой. Конец удочки со свистом сомкнул провода линии электропередач, послышался веселый треск и мужичка шибануло по полной. Пацаны развернулись к озеру, и продолжили бросать в воду хлебную крошку, сплевывать лузгу да таскать рыбёшку…
ФЕЙГИНЫ
На чем только не бывают объединены семьи! Когда любовь усыхает, как лоскут шагреневой кожи, а жить-то еще надо, супруги находят себе общее дело. Это может быть и ремонт квартиры, и метания по курортам, и воспитание детей, и ненависть к соседям – неважно. Тут главное одно – дело должно быть ОБЩИМ. Супруги Фейгины, Боря и Галя, пройдя через совместные увлечения котами, паззлами, кактусами, йогой, доносами на соседа, занимавшегося по ночам чеканкой – иссякли. Зрел развод, неприлично шумный и болезненный. Боря уже оценил имущество движимое, а Галя обзванивала риелтеров, адвокатов и психоаналитика – подругу Люську. Выход был найден неожиданно – Фейгины поехали перемерять участок в деревне на предмет межевания. Деревня была обезлюдевшая, съехавшая с крутого берега в речку, а тут еще весна, разлив, и солнце, и пьяненький сосед Фигвамыч… и что-то понесло их вместе с ним, на казанке, и ничего не поймали, но вдруг открылись небеса и упали в воду, и затлел красноватый тальник, протянулась сиреневая дымка по вечерним лугам, и жарко зажглось в сердцевине костра, и забулькала вода в закопченном чайнике, и распустилась заварка в эмалированной кружке… Проснулись Фейгины, дрожа от холода, в своей косой избе, которую еще вчера хотели распилить надвое, обняли друг друга покрепче, да и решили, что можно потерпеть еще немного. После возвращения забытых ощущений, Борька, удивленный сам собой, прошлепал в свитере на голое тело на кухню – в поисках воды, наступил на уютно спящего Фигвамыча, растолкал его, разбудил, растерев докрасна уши и отправил в магазин. Фейгин, – изумленно мяукнула Галочка, – а ты у нас, оказывается, герой-любовник? Кому как повезет! – и Борька прыгнул на кровать. Точнее, на Галочку.
Похожие книги на "Бузина, или Сто рассказов про деревню", Гребенщикова Дарья Олеговна
Гребенщикова Дарья Олеговна читать все книги автора по порядку
Гребенщикова Дарья Олеговна - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.