Двое, не считая призраков - Нестерова Наталья Владимировна

Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74

«С удовольствием бы снова на „вы“ перешла», — подумала Катя, но ничего не сказала, только кивнула.

— Ты уже взрослая девочка, — продолжал Антон. — Имеешь право собой распоряжаться, вплоть до замужества.

— Делаешь мне предложение? — хихикнула Катя.

«Делаю! Сто тысяч раз делаю!» — хотелось воскликнуть Антону, и он запнулся, понимая, как опасно торопить события.

Катя поняла по-своему:

— Ой, прости! Я все время неудачно шучу и постоянно извиняюсь.

— Мне кажется, — задумчиво произнес Антон, — ты вообще не в состоянии совершить поступка, который обидел бы или разозлил меня.

— Тогда я могу попросить покушать? Оглянись! Написано «Шаурма» — это из арабской кухни? Пойдем?

Антон привел Катю в забегаловку. Не в шикарный ресторан, не в уютное кафе, даже не в «Макдональдс» или «Мороженицу», а в настоящую пивнушку. Кате нравилось, она с удовольствием ела шаурму, запивала соком и «стреляла» глазами по сторонам — по забулдыгам с пивом и водкой, по пьяным лицам и заплеванным углам. В ее интересе был, конечно, элемент экзотического удовольствия аристократки, заглянувшей на дно. Но к большому удивлению Антона, было и радостное ликование, вроде возвращения на родину, к корням. Звучит абсурдно, но чувствует себя Катя здесь вполне естественно и свободно.

Ему не лез кусок в горло, он лихорадочно искал слова, которые продолжили бы прерванный разговор, убедили Катю провести с ним ночь.

На стене пивнушки висел плакат с томной девицей, протягивающей, как для поцелуя, руку, на пальце кольцо, бриллиант сверкает в нем, как бенгальский огонь…

— Чуть не забыл. У меня в кармане, — Антон похлопал себя по груди, — лежит твоя диадема.

— Зачем ты ее стащил?

— Чтобы иметь повод с тобой встретиться.

— Напрасно рисковал, да? Я примчалась безо всяких поводов.

— Катя, я приглашаю тебя на дачу. Там очень красиво и весело, мы будем сидеть у камина и рассказывать страшные сказки, — быстро заговорил Антон. — Если ты мне доверяешь… а ты мне веришь, правда? С тобой ничего не случится! Ты уже взрослая! Черт подери, почему ты должна оглядываться на отца и мачеху?

— Потому что они любят меня и волнуются.

— А мы им позвоним!

— Свой сотовый телефон я отключила. Как только включу, меня мгновенно засекут, — разумно заметила Катя.

— Но ты хочешь со мной поехать на дачу? — замер Антон.

Катя сморщилась, как от зубной боли, у Антона упало сердце, но следующие ее слова заставили сердце взлететь.

— Я все время думаю, что надо вести себя как хорошо воспитанная девушка. И у меня, кажется, ничего не получается! — с отчаянием произнесла Катя.

— Решено! Всю ответственность я беру на себя. Тебе не о чем беспокоиться. Ты находишься в безопасности, и тебе ничто не угрожает.

— Правда? — улыбнулась Катя. — Тогда… я вот подумала… если позвонить в московскую квартиру, а там никого нет, то можно наговорить на автоответчик, чтобы папа и Алла не беспокоились. Дай мне свой телефон!

— Батарейки сели, — приврал Антон. — Позвоним из автомата.

В кассах метрополитена Антон купил телефонную карточку для таксофонов. На ней было написано: «30 единиц».

— В каких единицах измеряют телефонный разговор? — спросила Катя.

Антон не знал, но ответил с умным видом:

— В грамм-децибеллах.

— А! Я думала, в калорий-метрах. Включился автоответчик, и Катя скороговоркой произнесла:

— Папа, Алла, со мной все в порядке, не волнуйтесь, буду завтра, целую, Катя.

Повесила трубку на рычаг, испугавшись своей смелости, с надеждой посмотрела на Антона.

— Хорошая девочка! — похвалил он и повторил: — Большая хорошая девочка!

Антон тоже сделал звонок — сестре, удостоверился, что дачу они не продали и ключ лежит на прежнем месте. Татьяна заговорила о том, что в их бизнесе началось какое-то обратное кино, как по мановению волшебной палочки… Антон не дослушал и быстро попрощался.

БАБУШКА В ПРИДАЧУ

Ему показалось, что утром его разбудил Катин взгляд. Она сидела возле кровати, полностью одетая, и требовательно смотрела на голого, едва прикрытого одеялом Антона.

Это была другая Катя. Постаревшая? Повзрослевшая? Опять другая!

Конечно, случившееся ночью событие в жизни девушки играет большую роль. Но, как диктовал опыт Антона, сие событие делает из мрамора глину, а не наоборот. Девушка становится покладистее, мягче, плаксивее и доверчивее. А вовсе не превращается в суровую классную даму. Катя же выглядела именно строгой училкой, озабоченной и хмурой.

— Проснулся? Наверное, хочешь позавтракать? Я пыталась что-нибудь приготовить. Но газовая плита не работает, пьезоэлементы сломались, очевидно.

Антон сообразил, что Катя видела только те плиты, которые зажигаются от пьезоэлементов или маленькой электрической искры. О том, что к горелке надо поднести спичку, Кате неведомо. Антон вскочил и бросился на кухню. Слава богу, все краны на плите выключены.

— Признаться, готовить совсем не умею, — раздался за спиной голос Кати.

Антон обернулся, подошел к ней, обнял, стал целовать шею (чтобы ночной запах изо рта не отвращал ее):

— Ты не хочешь чуть-чуть полежать со мной в кроватке?

Антон клянчил, как мальчишка, Катя отвечала по-взрослому трезво:

— Очень хочу, но сейчас не время.

Голый, возбужденный, на тесной дачной кухне он обнимал девушку, закованную в джинсы и свитер, и она не подавала признаков желания расстаться с одеждой.

Чтобы остудиться, Антон нагишом (соседей не наблюдалось) выскочил во двор, ухая и вскрикивая, растерся снегом. Вернулся в дом, вытерся полотенцем и стал одеваться.

Что он вчера сделал неправильно? Из кожи вон лез, чтобы Катю не испугать, не травмировать!

Приехали на такси, предварительно заскочив в магазин за продуктами. Дом холодный и стылый. Включили обогрев и пошли кататься с горки. Катя веселилась и радовалась так, что с ней случилась икота. Антону больше всего в катании с горы нравилось кувыркание с Катей у основания спуска.

Потом пришли домой, он накрыл стол, сидели у камина. Как договаривались, рассказывали страшные сказки. Катя трепетала от страха (от страха ли?), пришлось ее обнять, посадить себе на колени…

Он был очень терпелив, внимателен, нежен до приторности и осторожен. Он тысячу раз спросил «тебе не больно?». На тысячу первый Катя хихикнула:

— Так часто «тебе не больно?» меня спрашивал только дантист.

Антон ценил юмор, но секс и юмор несочетаемы. Если девушке весело, значит, ты не сумел довести ее до нужного состояния. И он утроил старания. Он уже знал: за терпение и осторожность ему воздастся сторицей — завтра и в каждый из дней последующей жизни.

Но наутро получил девушку непонятно серьезную, задумчивую, словно вместе с ласками передал ей многотрудный печальный жизненный опыт.

Катя взялась резать хлеб, Антон отобрал у нее нож — вместе с хлебом вполне могла отрезать и пальцы. Она ничего не умела делать по хозяйству — очнувшаяся от летаргического сна царевна.

— Когда мы поженимся, — сказал Антон притворно весело, в душе замирая, — первое время готовить буду я, но потом ты постепенно подключишься.

— Хорошо, — просто ответила Катя.

— Ты поняла, о чем я говорю? Мы с тобой поженимся!

— Конечно.

Вчерашняя Катя обязательно пошутила бы на тему: на обесчещенной девушке положено жениться. Катя сегодняшняя восприняла его предложение как само собой разумеющееся, сто раз слышанное. Она читала инструкцию на коробке с чаем и на банке с растворимым кофе:

— Знаю выражения: чай заваривают, а кофе варят. Здесь нет этих глаголов! Кофе надо кипятить?

— Не надо. Садись, ешь. Катя! Что произошло? Что тебя беспокоит? Почему ты вдруг переменилась?

Опустив голову, она ковыряла вилкой в тарелке с яичницей. Антон увидел, как в желто-белую массу закапали слезы.

— Катенька!

Антон вскочил, забрал у нее вилку, поднял Катю, сел на ее место, усадил девушку на колени. Эта поза стала для них уже привычной.

Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74