Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
Соленый день
История двадцать вторая, в которой Таня была готова взорвать гимназию сестры, но вместо этого спасает жизнь первоклашке, а заодно узнает, что молитвы работают.
Последняя сессия – госэкзамены – Таню уже не пугала. Училась она ровно, без напряжения, а последний курс – один семестр после практики – пролетел вообще незаметно, ибо навыки, обретенные в работе, лишь находили подтверждение и объяснение в теории, которую давали преподаватели. Оставался последний экзамен. Таня ездила в училище – готовили капустник выпускников. Сама она не выступала, но вошла в группу как оператор. Нужно было прийти с видеокамерой и все заснять.
Сидя у окна перед разложенными конспектами, Таня задумчиво смотрела на скачущую по подоконнику синицу. Глаз-бусинка озорно поглядывал на замершую девушку, птичка то подскакивала к окну, то отбегала к самому краю, но не улетала. Таня авторучкой постучала по стеклу. Синичка вспорхнула в панике, но тут же вернулась и укоризненно глянула: «Не пугай! Я же маленькая!» – постучала клювом по стеклопакету.
– Есть хочешь… – не столько спросила, сколько констатировала Таня.
Она пошла на кухню, в морозильнике нашла кусок несоленого сала, которое мама собиралась перетопить, и нарезала его тонкими длинными «червяками». Когда девушка отворила форточку, синица смылась на соседнее дерево, но как только на подоконнике оказались «белые жирные червяки», моментом вернулась обратно и принялась собирать их в клюв, а набрав приличную «горстку», улетела. Таня, стоя коленками на стуле и руками упираясь в письменный стол, наблюдала за процессом поедания. Через пять дней выпуск, хорошо бы пригласить Ерофеева. Все-таки благодаря ему Таня столько знает и умеет. Она старательно отгоняла мысли, что ей просто очень хочется его увидеть, побыть рядом, поговорить. Она утешала себя, что вот закончатся госы, распределится она на ерофеевскую подстанцию и они будут работать вместе. А пока учеба важнее. Тем более что осталось всего ничего. Идея пригласить Сашу росла и крепла. Таня набрала номер его мобильного.
– Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети, – сказал робот женским голосом.
«Это случается», – пришла на ум фраза из фильма «Форрест Гамп». Таня взяла трубку домашнего аппарата и набрала номер подстанции. Сняла диспетчер.
– Подстанция скорой и неотложной помощи, диспетчер Ляхова, слушаю!
Диспетчер Ляхова – это не совсем то, что Тане хотелось. Она постаралась спросить как можно тверже и равнодушнее:
– Добрый день. Скажите, пожалуйста, а фельдшер Ерофеев сегодня на подстанции?
Пауза в пару секунд, затем Ляхова сказала:
– Подождите минутку.
Таня замерла у трубки, сердце засбоило, во рту пересохло, отчего-то заложило нос и захотелось плакать. Она вдруг с ужасом подумала: а как она будет разговаривать с Ерофеевым? Ком в горле не давал даже пискнуть. Ожидание в тридцать секунд показалось вечным, время остановилось. Вдруг трубка брякнула, зашуршала, и Таня приготовилась радостно завопить: «Саша!» – но незнакомый женский голос вдруг сказал:
– Вот что, подруга! Оставь Сашку в покое. Ты меня поняла? Б… – дальше пошел поток отборных выражений, но уже, как сквозь вату, Таня их не слышала. Что это? Кто это? Она попыталась собраться с духом и хоть что-то ответить, но только пискнула:
– Я…
– Головка от… – резюмировали матом на том конце. – Появишься на подстанции, пеняй на себя! Ерофеева я тебе не отдам!
Таня слушала короткие гудки и ревела. Было страшно обидно за все: за грубость, за грязь, за то, что Ерофеев ничего ей не сказал… Ну почему он сразу ей не сказал? А в кафе? Он ведь пригласил ее в кафе… «Я думала, он ничей!» Слезы вдруг высохли. «Погоди, погоди! Чего я реву?» Ерофеев и грубиянка из телефона абсолютно не вязались. «Не мог он с ней… ну никак не мог! Такая хабалка – и Саша! Нет, это какая-то несуразица. Да и кто она ему? Жена? Любовница? Что значит «Ерофеева не отдам»?! Он что – бычок на веревочке?»
Таня пошла, умылась. Забралась на стул с ногами, усевшись по-турецки, и принялась терзать мобильник. Из того упорно неслось: «Аппарат абонента…» Разозлившись окончательно, Таня швырнула мобильник на диван, кошка мявкнула и умчалась, сообразив, что под горячую руку лучше не попадаться. Материться она, конечно, не станет, но сейчас неизвестной грубиянке с подстанции досталось бы! Ярость в сердечке бурлила и требовала выхода. Поэтому, когда зазвонил телефон, она схватила трубку и страшным голосом крикнула:
– Я слушаю!
– Танька, ты чего? – мамин голос немного унял боевой дух.
– Не, ничего, – уже спокойнее ответила Таня.
– Слушай, у меня сыпь… обчесалась вся.
– А на что?
– На аллохол… Ты ж знаешь, я чеснок не могу, а там крапива и чеснок. Маме гастроэнтеролог назначил желчегонное – аллохол, а его, оказывается, нельзя.
– И что делать?
– Ну, позвони своему Ерофееву, спроси!
«Не сыпь мне соль на рану», – подумала Таня, скрипнув зубами. Мама по напряженному сопению почувствовала неладное.
– Вы чего, поссорились?
– Ничего не поссорились, – предательский нос немедленно набух. – Просто я дозвониться до него не могу.
– А что же мне делать?
– Я перезвоню тебе, – пришла спасительная мысль.
Таня снова позвонила на подстанцию и сказала:
– Переключите, пожалуйста, на старшего врача. – Когда трубку поднял доктор Сомов, Таня облегченно вздохнула и почти так же радостно, как в первый раз, звоня на подстанцию, только слегка осипшим голосом сказала: – Здрасьте, Виктор Васильевич! Это Таня, помните?
– Ну конечно, помню, Танечка. Что случилось?
– Маме назначили желчегонное, а на аллохол – аллергия. Точнее, на чеснок или крапиву, я не знаю. Чем можно заменить?
– Ты знаешь что, дай ей овесол, – сказал Сомов, – хороший препарат, там травы тоже, но ни чеснока, ни крапивы. Только вот что: у нее камней в желчном пузыре нет?
– Нет, – ответила Таня, – ее обследовали, сказали, что снижена моторика желчного пузыря, густая застойная желчь, и назначили диету и желчегонное.
– Ну и замечательно, пускай пьет овесол в таблетках, а еще скажи, что полезно к нему добавить гепатрин – это печеночный протектор. Я понятно говорю? По правде – ерунда, но людям нравится. А если реально надо желчь гнать, то отвар кукурузных рыльцев или крапивы.
– Абсолютно. Гепатрин и овесол, – в памяти что-то забрезжило. – А разве это не добавки? – Таня знала, насколько щепетильны врачи в отношении различных БАДов.
– Это самые нормальные препараты, растительные, только вот дозы там маленькие, надо пить по две-три капсулы, чтобы действовали. – Таня не увидела улыбки Сомова, но почувствовала ее. – У моих стариков тоже проблемы с печенью и желчевыведением – принимают овесол с гепатрином и нахваливают. Но если по-честному, я им настрого запретил есть свинину и жареную пищу – любую.
– Спасибо вам огромное.
Таня положила трубку. «Ведь есть же нормальные люди, добрые и отзывчивые. Хороший дядька Сомов. Был бы помоложе и неженатый. И что? Да нет, ничего…» Таня засмущалась от своих же мыслей. «Ну, если шутить могу, значит, не все еще потеряно». Она перезвонила маме и передала рекомендации Сомова. Та все записала и вдруг извиняющимся тоном сказала:
– Тань, Вика звонила. – Таня приготовилась к худшему. А чего еще ждать от младшей сестры? – Математичка требует родных на разговор. Сходи, а?
– Ну, мам, у меня ж экзамен послезавтра. – Очень не хотелось ей общаться с этой грымзой.
– Тань, ты свободнее всех: папа в отъезде, будет поздно вечером, мне с работы отпрашиваться, а я баланс готовлю, потом еще в аптеку бежать за этими, как их…
– Овесол и гепатрин, – подсказала Таня, – ты запиши!
– Да записала. В общем, кроме тебя, некому, сходи, успокой…
– Ладно, – мрачно сказала Таня, – успокою.
Школе-гимназии сильно повезло в этот день, что у Тани не оказалось под рукой гранатомета, танка или другого какого-нибудь страшного оружия. Ни минуты не сомневаясь, разнесла б она эту халабуду по кирпичикам. Вот в таком состоянии духа шла она ко входу.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
