После заката (сборник) - Кинг Стивен

Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88

Потом я вспомнил. Мост Бейл стал Убей-мостом с того самого дня. И Чарли — добрая душа — тогда точно подметил: ручей Бейл неглубок под мостом. Потом он, конечно, впадает в глубокий Андроскоггин — может, точку слияния даже видно с поля, я как-то не обратил внимания. Андроскоггин течет к морю. Один мир ведет к другому, и каждый из них прячется глубже предыдущего; такое устройство заложено в природу всего сущего на земле.

Вернулись Дон и Сет, оба мужчины Шейлы, большой и маленький, оба запорошены снегом. Мы обнялись, попрощались, и я покатил домой, слушая рождественские песни. Я уже давно не был так счастлив.

Думаю, эти записи… этот дневник… эту хронику несостоявшегося безумия (я ведь почти сошел с ума, стоял в двух шагах от края пропасти) пора прекращать.

Слава тебе, Господи; а меня — с Рождеством!

1 апреля 2008

Сегодня день дурака, и в дураках остался я. Приснилось поле Аккермана. Голубое небо над темно-синей рекой, талый снег и первая травка зеленеет и пробивается сквозь белые полосы. И опять стоят семь камней. И опять тьма сгущается в круге. Ее пока немного — так, темная клякса, однако клякса вырастет, если не принять мер.

Проснувшись, пересчитал книги. Шестьдесят четыре. Хорошо. Четное, и можно делить, пока не дойдешь до единицы. Интересно, надо взять на заметку. Счет не помог. Рассыпал кофейные зерна на кухонном столе. Выровнял в диагональ. Стало лучше — пока. Все равно надо ехать, устраивать осмотр. Мандражировать некогда. Оно начинается снова.

Снег почти сошел, приближается летнее солнцестояние (еще не высоко над горизонтом; уже поднимается), и все начинается опять.

Я как…

Боже, помоги мне. Я как пациент, у которого была ремиссия, и вот, проснувшись как-то утром, он обнаруживает здоровенный жирный сгусток в подмышке.

Я не могу больше.

Я должен еще.

[Позже]

На дороге еще лежал снег, тем не менее я добрался до П.А. Оставил машину на кладбищенской парковке и пошел пешком. Камней было всего семь, Как и во сне. Взял фотоаппарат, посмотрел в видоискатель. Снова восемь. Восемь — пощады просим. Восемь — и враг с носом. Вот и хорошо.

Для всего мира хорошо.

А вот для доктора Бонсана — не очень.

Все это начинается опять; мой разум стонет от боли и предчувствия.

Боже, пожалуйста, спаси меня от этого кошмара.

6 апреля 2008

Как долго семь камней не хотели превращаться в восемь сегодня! А сколько еще всего предстоит делать… Считать, расставлять по диагонали — нет, не ставить по местам, как говорил Н., а выравнивать, вот что мне предстоит. Это символ, как причастие хлевом и виной.

Как я устал. А до солнцестояния еще так далеко.

Оно только набирает силу, а солнцестой так далеко.

Почему Н. не убил себя до того, как пришел ко мне? Экоистичная твар.

2 мая 2008

Думал, в этот раз мне конец. Думал, оно меня убьет. Или сведет с ума. Я уже сошел с ума? Боже, да откуда мне знать. И Бога нет, не может быть никакого Бога перед ликом этой тьмы. И глаз, ГЛАЗ, что вперился в меня оттуда. Там что-то еще…

ТВАРЬ С ГОЛОВОЙ-ШЛЕМОМ. ОТПРЫСК ЖИВОЙ БЕЗУМНОЙ ТЬМЫ.

Я слышал голоса. Голоса из глубины каменного круга, из самого сердца тьмы. Я все же сделал восемь из семи, хотя на это ушло много много много много много времени. Много расмотрел в фот; кружил, считал шаги; увеличил круг до шестидесяти четырех шагов, и тут все кончилось, слава богу. «Шире и шире кружась…» — Ейц! Взглянул вверх. Огляделся. Его имя вплелось в каждый кустик сумаха, в ветви каждого дерева у подножия проклятого холма: Ктхун! Ктхун! Ктхун! Ктхун. Глаза б мои не видели! Смотрю вверх, и там нет упокойствия: облага выстроились в голубом небе: КТХУН. Смотрю на реку, а она упирается в поле острым шевроном: К. Как в «Ктхун».

Как спасти такой мир? Неужели все это — правда?

Не праведливо!!!!!!!!

4 мая 2008

Закрою ли я дверь убив себя

Наступит покой, пусть даже венное забвечие

Поеду туда снова. На сей раз не до конца. Только до Убей-моста.

Там неглубоко. Дно каменистое.

Лететь футов тридцать.

Не самое хорошее число, ну так что ж

Если загреметь с этого моста то точно убьешься

Убьешься

Из головы не идет трехстворчатый глаз

Тварь с головой-шлемом

Визжащие лица на камне

КТХУН!

[Здесь заканчивается рукопись доктора Бонсана]

5

Второе письмо

8 июня 2008

Дорогой Чарли!

Ты ничего не ответил на первое письмо с рукописью Джонни, и это очень хорошо. Пожалуйста, не читай моего последнего письма, а если бумаги, которые были с ним, остались, сожги их немедленно. Так хотел Джонни, а волю усопшего надо исполнять.

Я убеждала себя, что доеду только до Убей-моста, чтобы посмотреть на место, где мы провели беззаботное детство; место, где он покончил с жизнью, когда беззаботные времена прошли. Я пыталась убедить себя, что этим я поставлю точку (так сказал бы Джонни). Все обернулось не так, мной правило то сознание, которое лишь прикрывается, как вуалью, моим сознанием. То сознание, где все мы — Джонни это прекрасно знал — так похожи. Иначе с чего бы мне брать с собой ключ? Просто он лежал на своем месте, в кабинете. Не в том ящике, где я нашла рукопись, а в верхнем, над замочной скважиной. Рядом с другим ключом — «для выравнивания», как он и сказал.

Послала бы я тебе ключ вместе с рукописью, если б нашла их в одном месте? Не знаю. Правда, не знаю. Хотя в общем-то я рада тому, как все сложилось. Потому что ты мог бы захотеть туда съездить. Тебя могло бы потащить простое любопытство или что-нибудь еще. Что-то посильнее.

А может, все это чушь. Может, я только потому взяла ключ, поехала в Моттон и нашла дорогу, что я та, кем назвала себя в первом письме: дочь Пандоры. Откуда мне знать? Н. не знал. И мой брат тоже не знал; не знал до самого конца. Он ведь всегда говорил: «Я — профессионал, мне можно, а вы даже не пытайтесь проделать это дома!»

В любом случае не беспокойся обо мне, со мной все в порядке. А если и нет, считать я умею. У Шейлы Леклер — один муж и один ребенок. У Чарли Кина — во всяком случае, согласно «википедии» — одна жена и три ребенка. А значит, ты можешь потерять больше, чем я. И кроме того, я, может, все так же в тебя влюблена.

Ни при каких обстоятельствах не приезжай сюда.

Продолжай выступать в своих программах об ожирении, злоупотреблении лекарственными препаратами, инфарктах у мужчин моложе пятидесяти и прочих нормальных явлениях.

Если ты не читал рукописи (я хотела бы надеяться, что это так; честно говоря, сомневаюсь — у Пандоры наверняка были и сыновья), не вскрывай конверта, хорошо? Отнеси это на счет того, что у женщины истерика в связи с неожиданной потерей брата.

Там ничего нет.

Просто камни.

Я своими глазами видела.

Клянусь, там ничего нет, поэтому держись отсюда подальше.

6

Газетная статья из честермиллского «Демократа», от первого июня 2008 года

Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88