Далекие часы - Мортон Кейт
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 121
Той ночью мне приснился Майлдерхерст. Я снова была девочкой, одетой в незнакомую школьную форму, и стояла у высоких железных ворот в начале подъездной дорожки. Ворота были заперты и слишком высоки, чтобы их перелезть; настолько высоки, что, когда я подняла глаза, их верхушка потерялась в клубящихся облаках над головой. Я попыталась взобраться, но ноги постоянно скользили и подгибались, как часто случается в снах; железо было ледяным, и все же меня переполняло страстное, отчаянное стремление выяснить, что же лежит за воротами.
Я посмотрела вниз и увидела на ладони большой ключ, заржавленный по краям. В следующее мгновение я очутилась за воротами, в экипаже. В сцене, взятой непосредственно из «Слякотника», я ехала по длинной извилистой дорожке, мимо темных дрожащих лесов, по мостам, пока передо мной на вершине холма не вырос замок.
И тогда неведомым образом я оказалась внутри. Замок выглядел заброшенным. Пыль покрывала полы коридоров, покоробившиеся картины висели на стенах, занавески выцвели, но дело было не только в этом. Сам воздух был затхлым и гнилостным, как будто меня заперли в коробке на темном заплесневелом чердаке.
Затем раздался шум — шуршание, шепот, — и что-то мелькнуло впереди. В конце коридора стояла Юнипер в том самом шелковом платье, которое было на ней во время моего визита в замок. В душе возникло странное чувство; сон пропитало глубокое и тревожное томление. Хотя Юнипер не проронила ни звука, я поняла, что на дворе октябрь 1941-го и она ждет Томаса Кэвилла. За ее спиной появилась дверь в хорошую гостиную. Играла музыка, которая показалась мне знакомой.
Я проследовала за Юнипер в комнату, где был накрыт стол. Воздух сгустился от предвкушения. Я обошла вокруг стола, подсчитывая приборы и откуда-то зная, что один из них поставлен для меня, а другой — для мамы. Юнипер что-то сказала; ее губы двигались, но я ничего не расслышала.
Внезапно я перенеслась к окну гостиной; благодаря странному вывиху логики сна это одновременно было и окно маминой кухни. Я выглянула на улицу. Ярилась буря, и я заметила внизу блеск черного рва. Движение; какая-то темная фигура прорвала поверхность. Мое сердце гулко забилось; я поняла, что это Слякотник, и застыла на месте. Ноги срослись с полом, но как только я собралась закричать, страх внезапно исчез. Вместо страха меня окатила волна томления, печали и, как ни удивительно, желания.
Проснулась я резко, успев поймать тающий сон. Обрывки грез висели в углах комнаты, словно призраки, и некоторое время я лежала неподвижно, заклиная их остаться. Мне казалось, что легчайшее движение, едва заметный намек на утренний свет выжжет последние следы подобно туману. А я не хотела с ними расставаться. Сон был таким ярким, тяжесть томления такой неподдельной, что, прижав руку к груди, я словно ожидала нащупать пальцами синяки.
Через некоторое время солнце поднялось достаточно высоко, чтобы мазнуть по крыше «Зингера и сыновей» и заглянуть в щели меж занавесок; чары сна были разрушены. Я со вздохом села и заметила коробку из-под бабушкиных тапочек в изножье кровати. При виде конвертов, на которых стоял адрес «Слон и Замок», подробности минувшей ночи хлынули потоком, и меня охватила внезапная похмельная вина человека, который перебрал жира, сахара и чужих секретов. Неважно, сколько радости мне принесли чувства, образы и голос моей матери; неважно, сколь убедительными были мои оправдания (письма написаны много лет назад; они предназначались для чужих глаз; она никогда не узнает); я не могла забыть выражения лица Риты, когда та вручила мне коробку и предложила почитать; намек на триумф, как будто у нас появился общий секрет, узы, связь, не включавшая ее сестру. Теплая ладошка маленькой девочки выскользнула из моей ладони, оставив лишь угрызения совести. Я должна признаться в своем преступлении, в этом не может быть сомнений. Но я заключила с собой сделку: если мне удастся выйти из дома и не наткнуться на маму, мне будет дарована дневная отсрочка для обдумывания, как лучше действовать; с другой стороны, если я наткнусь на нее, прежде чем окажусь у двери, я немедленно во всем признаюсь. Я быстро и тихо оделась, украдкой привела себя в порядок, забрала сумку из гостиной… все шло великолепно, пока я не добралась до кухни. Мама возилась с чайником, на ней был халат, подпоясанный чуть выше, чем следует, отчего она странным образом напоминала снежную бабу.
— Доброе утро, Эди, — обернулась она.
Отступать слишком поздно.
— Доброе утро, мама.
— Хорошо спала?
— Да, спасибо.
Пока я пыталась изобрести повод пропустить завтрак, она поставила передо мной на стол чашку чая и спросила:
— Как прошел девичник Саманты?
— Ярко. Шумно, — быстро улыбнулась я. — Ты же знаешь Сэм.
— Я не слышала, как ты вернулась прошлой ночью. Я оставила тебе ужин.
— Э-э-э…
— Мне кажется, ты его не…
— Я очень устала.
— Конечно.
Я чувствовала себя настоящей мерзавкой. В мешковатом халате мама казалась более уязвимой, чем обычно, отчего мне стало еще хуже. Я села рядом с чашкой, решительно вдохнула и начала:
— Мама, я должна кое-что…
— Ой! — Она вздрогнула, сунула палец в рот, затем затрясла им. — Пар, — пояснила она, легонько дуя на кончик пальца. — Дурацкий новый чайник.
— Принести тебе льда?
— Просто подставлю под холодную воду. — Мама повернула кран. — Это все из-за формы носика. Не понимаю, почему они вечно переделывают вещи, которые прекрасно работают.
Я снова вдохнула… и выдохнула, когда она продолжила:
— Лучше бы сосредоточились на чем-то полезном. Например, лекарстве от рака.
Наконец она выключила воду.
— Мама, мне правда нужно тебе…
— Секундочку, Эди; вот только отнесу папе чай, пока не зазвонил колокольчик.
Она исчезла наверху, и я ждала, гадая, что ей скажу, как скажу, возможно ли облечь мой грех в слова таким образом, чтобы она поняла. Тщетная надежда, и я быстро от нее отказалась. Нельзя безнаказанно признаться человеку, что следил за ним в замочную скважину.
До меня донеслись обрывки тихой беседы мамы и папы, стук двери, шаги. Я быстро поднялась. И что только мне в голову взбрело? Мне нужно больше времени; глупо вываливать все с бухты-барахты; если немного подумать, все обернется совсем по-другому… Но мама уже стояла на кухне и говорила:
— Это должно ублажить его милость на четверть часа.
Я по-прежнему неловко мялась за стулом, столь же естественно, сколь плохая актриса на сцене.
— Уже уходишь? — удивилась мама. — Ты даже чай не выпила.
— Я… э-э…
— Разве ты не собиралась что-то сказать?
Взяв чашку, я внимательно изучила ее содержимое. Я…
— Ну? — Она потуже затянула пояс халата, ожидая ответа; глаза ее сузились от легкого беспокойства. — В чем дело?
Кого я обманываю? Еще немного подумать, получить отсрочку в пару часов… фактов это не изменит. Я покорно вздохнула.
— У меня кое-что есть для тебя.
Сходив в свою комнату, я достала письма из-под кровати.
Мама наблюдала за моим возвращением, на ее лбу прорезалась неглубокая складка. Я поставила коробку на стол между нами.
— Тапочки? — Она слегка нахмурилась, поглядев сначала на свои ноги, обутые в тапочки, потом на меня. — Что ж, спасибо, Эди. Лишних тапочек не бывает.
— Нет, посмотри, это не…
— Твоя бабушка… — Мама внезапно улыбнулась мелькнувшему давнему воспоминанию. — Твоя бабушка носила такие же тапочки.
Она бросила на меня столь беззащитный, столь неожиданно радостный взгляд, что мне нестерпимо захотелось сдернуть крышку с коробки и объявить себя гнусной предательницей, каковой я и была.
— Ты как-то узнала, Эди? Ты потому купила их мне? Удивительно, что ты сумела найти такие старомодные…
— Это не тапочки, мама. Открой коробку, пожалуйста, просто открой коробку.
— Эди?
С неуверенной улыбкой она села на ближайший стул и подвинула коробку к себе. Окинула меня последним нерешительным взглядом и занялась крышкой, подняла ее и посерьезнела при виде груды выцветших конвертов внутри.
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 121
Похожие книги на "Далекие часы", Мортон Кейт
Мортон Кейт читать все книги автора по порядку
Мортон Кейт - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.