Лондон, любовь моя - Муркок Майкл Джон

Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 133

Перед ступеньками, которые вели на Ладброук-Гроув, навстречу ему зашевелились какие-то фигуры. Он посветил фонарем и увидел, что поперек бечевника протянута веревка. За ней стояли Бет Скараманга в летнем платье и накинутом поверх него китайском шелковом халате, седовласый констебль и возбужденный парнишка в кепке, очевидно на два размера больше, чем нужно. Их силуэты казались нереальными на фоне полыхающего вдали пожара, а голоса прерывались частыми взрывами в стороне Ист-Энда, где происходил, конечно, настоящий кошмар, совершенно чудовищная катастрофа.

Бет Скараманга крикнула тем, кто шел за ней:

— Все в порядке! А вы в порядке, уполномоченный? Вы уже возвращаетесь?

— Бомба безопасна, — улыбнулся Джозеф Кисс. — Сегодня вы сможете лечь спать в собственной постели.

Не вынимая изо рта сигарету, с лестницы неловко спустился сторож Лен. Мальчик поднялся наверх.

— Я не ожидал снова тебя увидеть, старина. Компания должна быть тебе жутко благодарна. Босс не захотел приехать. Прислали констеблей патрулировать округу. Так ты, значит, порешил бомбу?

— Точно, приятель, секир-башка ей сделал!

Лен затряс его руку, и мистер Кисс ощутил укол совести.

какой кошмар хотя в этом есть что-то чудовищно возбуждающее моя печенка так и лежит на столе если эти чертовы крысы еще до нее не добрались скорей бы все кончилось смешно но кажется каюк ей всюду мерещился запах стружки посмотри что они делают с Ист-Эндом думаешь это из-за евреев?

— Фред и Хлоя понесли Паффи к ветеринару. — Вытащив из сумочки пачку сигарет, Бет предложила ему закурить, а когда он отказался, спросила машинально: — Вы не против? — И чиркнула спичкой. — Так с домом все в порядке? — В отблесках пламени ее глаза показались очень большими.

— В полном порядке, мисс Скараманга. — Приподняв каску, он отдал ей ключ от ворот. — Собакам, кажется, нужно ваше внимание. И кто-то должен там прибраться. Это все ужасно. Мертвый пес и все такое. — Он постеснялся сказать, что и сам внес вклад в это «все такое».

— Вы не останетесь с нами на чашечку чая? Или даже на ночь? Вы, должно быть, совсем разбиты.

— Поеду-ка я лучше в Харроу. Жена и дети могут волноваться. Хотя вряд ли они будут думать, что я там. — Он махнул рукой на восток.

— Да, конечно. И телефон не работает. Могу я что-нибудь для вас сделать?

— Передавайте привет вашей сестре. Я счастлив, что встретил двух таких красивых женщин.

— А у вас есть телефон? Номер, по которому мы можем найти вас? В казарме или в отделении?

— Лучше думайте обо мне как о корабле, прошедшем мимо вас в ночи. Как о Зорро. — По правде, с тех пор как Глория начала нервничать, видя его в таком состоянии, он был бы не прочь отдохнуть в этом коттедже. И если бы он нашел работающий телефон-автомат, позвонил ей и сказал, что с ним все в порядке, то не был бы уверен в том, как поступит дальше.

— Нет, в самом деле. Мы должны вас как-то отблагодарить.

— Вы чертовски храбрый парень! — У констебля был высокий голос. — Не позволяйте никому в этом сомневаться. Это было похоже на подвиг короля Артура.

Окруженная дымом, на ступеньках моста показалась Хлоя.

— Мистер Кисс? С вами все хорошо?

— Он сделал это, Хло! Бомба обезврежена!

— Вы останетесь и выпьете что-нибудь, мистер Кисс?

необычайный день но не так чтобы совсем катастрофа на ней халат почти как кринолин и никуда не уйти пока не унесет ветром не могу никого обвинять ведь был полный кувшин похоже на рубины я видела их в солнечном свете и джунгли зеленые как на картинке это все было похоже на открытку и только ожог никак не заживал и никогда не будет никого кто придет так как ты воображаешь или надеешься так глупо надеяться просто ребенок плачет и девушка мужчина мертв что ли помоги нам помоги нам мне так тяжело

— Жена и малыши будут о нем беспокоиться, — сказала Бет строго.

— А может, заглянете к нам завтра? У вас есть наш телефон?

— ЛЭД-девяносто три семьдесят пять, — сказала Бет. — Пожалуйста, запишите.

Он достал записную книжку из кармана куртки и огрызком карандаша записал номер:

— Я буду очень рад позвонить вам. Если бы я мог связаться с Глорией… Я немного устал. Такой долгий день. Был бы рад принять ваше приглашение.

— Вы больше нас привыкли ко всему этому! — Бет помогала констеблю сматывать веревку.

Джозеф Кисс почувствовал, что готов сказать правду, но сдержался.

— Что ж, если вы будете меня ждать, то я вернусь. Я вернусь. — Вытащив слуховую трубку и ножницы из ранца, он отдал их вместе с фонарем констеблю со словами: — Не будете ли так добры передать это викарию?

И поклонился сестрам, прекрасным, словно кельтские богини.

через какое-то время начинаешь засыпать дым содрал с этой старухи всю одежду на улице в чем мать родила как на тех карточках которые двоюродный брат присылал ей из Германии что они пытаются с нами сделать? Что мы им сделали?Почему они нас ненавидят ? Неужели все мужчины ненавидят всех женщин потому что мы дали им жизнь? Ненавидят жизнь ненавидят все что живет рвут его и пачкают лишают достоинства индивидуальности мы-то тут при чем жги-круши даже обезьянка шарманщика обгорелое тельце в паре минут отсюда ну скоро там они фокус в том чтобы не думать об этом но тихо как в могиле тихо как никогда и так жарко даже когда мы пытаемся сделать то что они хотят

Джозеф Кисс бросился искать телефон-автомат, вглядываясь в темноту. Он решил отправиться в Ноттинг-Хилл. Он все еще чувствовал за спиной тепло двух женщин, почти равное жару, нисходящему с бушующего неба. Он знал, что влюблен — великолепно, бескорыстно и, возможно, платонически. Он взглянул на черного коня, несущегося по крышам Кембридж-Гарденс, и заставил себя сосредоточиться на дороге. Он знал, что у станции Ладброук-Гроув он обязательно найдет телефон-автомат.

должен возвратиться туда где я был счастлив почему не могу ни принять настоящее ни предать прошлое память блаженных тропиков как наказание

больно

Зайдя под железнодорожный мост, он прекратил петь и прислонился к стене, ожидая, пока старая дама не выйдет из телефонной будки. Он не увидит сестер Скараманга еще два месяца.

Преждевременные похороны 1946

— Я дрейфую, старина. — Холеная рука Джозефа Кисса опускается на плечо Данди Банаджи. — Предлагаю тебе на выбор: лечь в дрейф вместе со мной с риском налететь на скалы власть имущих или немедленно высадиться на берег.

Он стоит среди холодных развалин и глядит на реку. Его сапоги и брюки забрызганы грязью. До войны на этом месте был склад детских игрушек и учебных пособий. Он поднимает покореженный кусочек жести.

— Надо же, — говорит он, — игрушечный грузовичок!

— Куда ты собираешься плыть? — Данди Банаджи и любуется другом, и беспокоится за него. — Наверное, сам не знаешь?

— Да куда хочешь, только не отставай. — Летний дождь донес до развалин свежий запах мокрой травы, одуванчиков, маргариток, мака и барвинка. Крохотная коричневая бабочка кружит несколько мгновений вокруг головы Банаджи, а потом опускается на куст рододендрона. — Будь со мной, и увезешь в Бомбей веселые воспоминания.

Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 133