Умм, или Исида среди Неспасенных - Бэнкс Иэн М.

Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90

Значит, все мои вчерашние ухищрения пошли насмарку: гнусная ложь по поводу моих попыток соблазнить деда разнеслась, как на крыльях.

У самого порога я остановилась.

– Вас обманули, – сказала я через плечо. – Причем жестоко.

Мне удалось не сорваться на крик; думаю, эта кухня еще не знала такой тишины при таком скоплении народу. Но я все же не сумела скрыть обиду и горечь.

– С Божьей помощью я это докажу, и вы будете относиться ко мне как прежде.

Тут я запнулась, подбирая слова, но сразу сообразила: если долго стоять на пороге, то кто-нибудь (да хотя бы пожелавший попутного ветра) наверняка заткнет мне рот…

– Люблю вас всех, – выпалила я, прикрыла за собой дверь и быстро пересекла двор.

В ушах звенел похоронный колокол; я сжала кулаки, да так, что ногти впились в ладони, а потом до боли в носу стиснула зубы. Это помогло: во всяком случае, из глаз не брызнули слезы.

Поднявшись в контору, я уведомила Аллана о предстоящем отъезде. Мне выдали пять фунтов на карманные расходы; билет должен был взять дядя Мо. К своему удивлению, я с легкостью выдержала взгляд Аллана, хотя, подозреваю, брат осуждал меня за холодность и бездушие – не успев приехать, я снова покидала Общину. Видимо, мне следовало изобразить сожаление, а то и скорбь, но это было выше моих сил. Аллан еще раз пообещал, что сделает все возможное для восстановления моего доброго имени и положения в Общине, что все время будет на связи и даст мне сигнал к возвращению, как только страсти улягутся и дедушка сменит гнев на милость – дай-то Бог, чтобы поскорее.

Я только кивала и со всем соглашалась.

Изо всех сил сохраняя невозмутимость и вежливость, внешне я выглядела как ни в чем не бывало, но в глубине души меня терзала безжалостная, холодная лавина, которая, соединяя и разрывая континенты, сползала все новыми обвалами и высвобождала разнонаправленные силы и скорости, грозящие роковым столкновением противоборствующих движений.

Меня обуревали жестокие помыслы и стремления, но превыше всего была решимость отыскать в каменистой пустыне клеветы золотую жилу истины, чтобы идти, куда она выведет. Мне только и нужно было найти правду, извлечь золотую руду из отвалов лжи; единожды обнаружив эту золотую жилу, я собиралась пройти по ней без страха и упрека: пусть она приведет к разоблачению моего брата в глазах всего Ордена, пусть она приведет к посрамлению деда – я все равно собиралась неотступно, сколько хватит сил, следовать этим путем, а если понадобится, рушить любые порядки, сметать любые препоны.

И еще одна мысль осенила меня прямо там, в общинной конторе, в эпицентре моего возмущения и гнева, при виде заветного ключа, болтавшегося у моего брата на шее, а также запертого ящика с предательским содержимым: действовать надо быстро, пока горячо, пока дурная слава еще не отвердела, как камень.

Наше с братом прощание было взаимно неискренним, но об этом знала только я одна.

На выходе я повстречала сестру Аманду, которая спускалась по лестнице, держа на руках крепыша Мабона, рожденного от моего брата. Мы с Амандой всегда прекрасно ладили. Она немного старше Аллана, стройная, рыжеволосая. Когда я поздоровалась, она поспешила отвернуться и засеменила мимо, прижимая к груди годовалого ребенка, чтобы его не сожрало такое чудовище, как я. Из-за ее плеча мальчуган изумленно глядел на меня круглыми, темными глазенками. Мать с сыном скрылись за дверью конторы.

Через полчаса мы с дядей Мо уже отъезжали на автобусе в Стерлинг. Проводить нас поручили брату Витту. Он взял наши сумки и, можно было подумать, проглотил язык – то ли от смущения, то ли от стыда.

Автобус тронулся, Витт небрежно махнул рукой, а я подумала, как разительно отличается мой нынешний отъезд из Верхне-Пасхального Закланья от предыдущего: тогда меня провожало туманное утро, неспешное речное течение и доброе напутствие Общины, которое до сих пор приглушенно, но отчетливо звучало у меня в ушах.

Я чуть не расплакалась, но сковавший меня резкий, жестокий холод заморозил непролитые слезы.

На вокзал в Стерлинге мы прибыли за двадцать минут до отправления эдинбургского поезда; по словам дядюшки Мо, этого времени, даже с учетом поиска нужной платформы, аккурат хватало на посещение буфета, чтобы для поднятия духа принять добрый стаканчик водки с содовой, причем не варварски, единым махом, а цивилизованно, с расстановкой, да так, чтобы не давиться последним глотком и не мчаться как угорелому на перрон. Не желая упускать такой случай, он предложил мне составить ему компанию; впрочем, даже по его понятиям время было очень уж раннее, тем более что он теперь изменил свой образ жизни. Я дала согласие на стакан сока и бутерброд.

Дядя Мо признал водку весьма качественной, особенно для привокзального буфета, и заглотил ее, как воду. Заказал еще.

– Куй железо, пока горячо, Исида, – приговаривал он, расплачиваясь с буфетчицей. – Что в охотку, то и хорошо. Лови момент!

Схватив стакан, дядюшка продегустировал вторую порцию. Качество и на этот раз оказалось превосходным.

Я быстро умяла бутерброд, а сок пила маленькими глоточками, чтобы растянуть удовольствие. Дядя Мо ухитрился влить в себя еще один стакан водки с содовой, и тут объявили посадку; мы выскочили из буфета и как угорелые помчались на перрон. Билет был куплен у проводника, прямо в вагоне. Причем, как ни странно, на одно лицо. Я не преминула указать на это дядюшке.

Он заегозил:

– Деньги дал твой брат. Обещал позднее выслать средства на обратный билет и присовокупить некоторую сумму на твое проживание.

Я молча кивнула, чтобы закрыть эту тему.

На пути от Стерлинга до Эдинбурга спиртное должны были продавать вразнос – дядя Мо навел справки у пассажиров. Некоторое время он беспокойно ерзал, то и дело поворачиваясь в сторону прохода, а потом заявил, что ему нужно в туалет. Вернулся он с четырьмя шкаликами джина, небольшой бутылкой тоника и миниатюрной баночкой апельсинового сока.

– Наткнулся на официанта с тележкой, – объяснил дядя, опуская запасы на столик и вручая мне апельсиновый сок. – Водки не было, можешь себе представить?

– Угу, – сказала я.

И начала пересматривать свои планы.

К моменту прибытия на вокзал Уэйверли дядя Мо расправился со всеми четырьмя шкаликами джина, удостоив их лишь бегло-презрительного взгляда; большего они, видимо, не заслуживали – не водка же, право слово. Нельзя сказать, что он упился в стельку, хотя у него слегка заплетался язык, а монологи, которые даже в лучшие времена бывали витиеватыми и невразумительными, быстро утрачивали связность.

До пересадки оставалось полчаса; вполне естественно было скрасить ожидание в буфете. Как и следовало ожидать, дядя Мо сорвался с катушек: в течение тридцати минут он приговорил немереное количество водки, не считая дюжины шкаликов, слитых прямиком в карманную фляжку (в обход запрета на вынос спиртного).

Выйдя из буфета, я заглянула в справочное бюро и взяла расписание поездов в направлении восточного побережья; в конце концов мы заняли свои места в вагоне, чтобы ехать в Йорк. Поначалу я собиралась сесть в поезд вместе с дядей Мо, а перед самым отправлением наврать, будто мне нужно в туалет или в вагон-ресторан, и слинять. Я намеренно положила дорожный мешок на багажную полку в дальнем конце вагона, у выхода, и, чтобы приглядывать за своими вещичками, попросила дядю Мо поменяться со мной местами, сказав, что меня укачивает, когда я сижу спиной к локомотиву. Теперь мне ничего не стоило подняться с места, на ходу подхватить рюкзак и спрыгнуть на край платформы перед самым отправлением поезда, оставшись незамеченной.

Но я призадумалась.

Невзирая на тяжкий груз, свалившийся на мои плечи в течение последних двенадцати часов (оправдания и откровения кузины Мораг, заверения, что я смогу наконец с ней поравняться, богомерзкое использование Алланом электронной техники прямо на территории Общины, его лживость по отношению к Мораг, по отношению ко мне, по отношению ко всем нашим, его неприкрытая жажда власти, во имя которой он пошел на такие низости, а самое главное – гнусные домогательства и порочные слабости деда, пытавшегося меня совратить), у меня из головы не шла та приписка, нацарапанная на листке с адресами против имени моей внучатой тетки Жобелии. «Связь через д. Мо».

Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90