Будни хирурга. Человек среди людей - Углов Федор Григорьевич

Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82

Установлено, что неблагоприятные факторы быстрее приводят к возникновению болезни у тех, у кого нервная система в постоянном раздражении.

Василий Васильевич уже давно страдал язвой желудка. Это и понятно: режим питания не соблюдался в течение многих лет, не наладился он и при новой жене. Но теперь к этому присоединилось ещё и нервное напряжение. Боли усилились. Появились симптомы, которые мы называем «желудочный дискомфорт».

Долго мучился Василий Васильевич, наконец не выдержал и четыре года назад обратился к хирургу. Его положили в больницу, прооперировали: оказался рак желудка. Известие об операции и о болезни не произвело на его жену никакого впечатления. В больницу она не ходила, а когда муж вернулся, делала вид, что не замечает его. Он же, едва выйдя из больницы, вновь погрузился в свою работу.

– Как вы себя чувствуете? – спросил я.

– В последние месяцы все хуже и хуже. Пропал аппетит. И самое скверное: стало трудно глотать.

Мне стало страшно за моего нового друга. Это симптом распространения опухоли на пищевод. Операция уже невозможна.

Сделали рентгеновский снимок. Картина на нём предстала хуже, чем я предполагал. Появился рецидив опухоли желудка, так как Василий Васильевич не обращал на себя внимания, к врачу не ходил, опухоль достигла больших размеров, срослась с печенью и распространилась вверх по пищеводу. Любая попытка операции лишь ускорила бы печальный исход.

Я положил его в клинику. Пригласил профессора Русанова, который по праву считается одним из лучших специалистов хирургии желудка и пищевода. Александр Андреевич очень внимательно обследовал больного и также заявил, что сделать что-либо невозможно. Между тем в клинике я постарался создать Василию Васильевичу такие условия, чтобы он мог не только лечиться, но и работать. Вечером оставлял ему ключ от своего кабинета, и он там занимался. Хорошо подобранная диета, лечение, витаминизация, переливание крови и белковых препаратов заметно улучшили его общее состояние. У него повысилась работоспособность, вернулся интерес к жизни и работе. Однако заболевание прогрессировало. Постепенно пища совсем перестала проходить. И жил он только на вливаемых ему белковых препаратах и крови.

Да, это был человек замечательной силы духа. Отлично сознавая, что у него сочтены не только дни, но и часы, он продолжал работать, торопился подготовить материалы для разных учреждений, отстаивал, защищал от разрушения памятники старины.

Крест свой нес до конца. В последний раз зашёл ко мне в кабинет, сказал: «Спасибо вам, спасибо…» И вышел. А вечером сказал: «У меня нет больше сил». И затих. Потерял сознание. И к ночи умер.

За многолетнюю жизнь врача я много раз видел, как умирают люди. Недюжинные натуры, борцы и герои встречают свой смертный час с достоинством, без истерики.

Меня всегда восхищала красота души русского человека. Его мужество простое, непоказное – он живёт скромно, без претензий и с достоинством встречает смертельную опасность и саму смерть. Поэты и писатели разных эпох оставили нам много прекрасных описаний мужества и душевной красоты, проявляемых нашим народом в минуты опасностей.Вот строки из «Василия Тёркина» Александра Твардовского:

Был в бою задет осколком,

Зажило – и столько толку.

Трижды был я окружен,

Трижды – вот он! – вышел вон.

И хоть было беспокойно

Оставался невредим

Под огнём косым, трехслойным,

Под навесным и прямым.

И не раз в пути привычном,

У дорог, в пыли колонн,

Был рассеян я частично,

А частично истреблен…

Но, однако,

Жив вояка,

К кухне – с места, с места – в бой.

Курит, ест и пьёт со смаком

На позиции любой.

М.Ю. Лермонтов живо и ярко обрисовал душевное состояние русских солдат накануне боя в Отечественной войне 1812 года. В то время как в стане неприятеля накануне боя солдаты бравировали своей храбростью, старались показать себя равнодушными к предстоящему бою – смеялись, громко шутили:

Но тих был наш бивак открытый:

Кто кивер чистил весь избитый,

Кто штык точил, ворча сердито,

Кусая длинный ус.

В простом русском крестьянине поэт разглядел величие души народа. А вот что писал А.С. Пушкин: «Взгляните на русского крестьянина: есть ли и тень рабского унижения в его поступке и речи? О его смелости и смышлености и говорить нечего. Переимчивость его известна. Проворство и ловкость удивительны. Никогда не встретите вы в нашем народе того, что французы называют un badaud [ фр. ротозей], никогда не заметите в нём ни грубого удивления, ни невежественного презрения к чужому!» Так наш великий поэт писал о русском народе сто пятьдесят лет назад.

Каким же кощунством выглядит в наше время изображение русского народа некоторыми западными писателями как грубого и невежественного народа, которому якобы чужда человечность, который ничем как только пьянством и развратом не отличается.Желая намеренно оклеветать советских людей, умалить их роль в победе над фашистской Германией, сейчас многие западные писатели стремятся представить образ советского воина в превратном свете: изображают его бесчинства на территории других стран, жестокость, склонность к насилию, разврату. Клеветы более чудовищной нельзя и вообразить. Весь мир знает о благородстве советских людей, совершивших великий подвиг во время Отечественной войны, заслонивших грудью не только свою землю, но и принесших освобождение многим странам Европы. Никому не удастся ни умалить, ни тем более очернить наш подвиг в годы Великой Отечественной войны.

…Василий Васильевич был истинно русским человеком. Он до последнего часа писал статьи, деловые бумаги, просьбы – отстаивал всё, что дорого каждому патриоту нашей Родины, – и умер на посту, как солдат.

Жена его пришла в клинику через много дней после смерти Василия Васильевича. В первый и последний раз. Потребовались какие-то документы.Мне было трудно разговаривать с ней спокойно.

2

Хочется мне рассказать и другую историю.

…Я знаю эту женщину давно, ещё с довоенных лет. Во время блокады погибла почти вся её большая семья. Чудом остались живы она сама, маленький сын и бабушка.

У мальчика Сашки ещё долго было одутловатое лицо и восково-бледная кожа – следы перенесенной дистрофии. Возможно, в блокаду он простудился. У него так и остался кашель.

Елена Аркадьевна ко мне пришла с Сашей и попросила его посмотреть. Мы нашли у него полное поражение левого лёгкого, в котором под влиянием хронической пневмонии развились расширения бронхов. В этих расширенных бронхах, бронхоэктазах, как мы их называем, мокрота скапливается, нагнаивается и плохо откачивается, что создаёт постоянный очаг интоксикации. При этом заболевании человек всё время чувствует недомогание: слабость, субфебрильную температуру, плохой аппетит, отсутствие работоспособности.

Все эти явления были у мальчика давно, и он бы, наверное, уже погиб, если бы не самоотверженный труд бабушки, которая в нём души не чаяла и всю себя посвятила внуку.

И на этот раз вместе с Еленой Аркадьевной и Сашей пришла его бабушка. Она не хотела оставлять внука у нас, и нам пришлось уговаривать её.

– Я бы давно его привела к вам, – говорила Елена Аркадьевна, – но, как только я упомяну о хирурге, бабушка дрожит от страха.

Когда были установлены бронхоэктазы, захватившие все лёгкое, я позвал маму и бабушку, показал им бронхограммы и сказал, что ничем, кроме операции, Саше помочь нельзя.

Бабушка ударилась в слёзы и заявила, что согласия на операцию не даст и об этом напишет письменное заявление. Мать, конечно, тоже была убита горем, но согласилась на операцию. И мы уже вместе стали уговаривать бабушку.

Сошлись на том, что мы будем пока лечить Сашу терапевтически, улучшим его состояние и, когда подготовим к операции, вернёмся к этому вопросу снова. Более месяца мы лечили парня и добились хороших результатов. У него исчезла мокрота, появился аппетит, улучшился состав крови. Он прибавил в весе и за много лет впервые почувствовал себя здоровым.

Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82