Письмо из прошлого - Коулман Роуэн

— Да, конечно.

И она снова поворачивается к своим друзьям. Я чувствую, как Стефани ощетинивается в мой адрес. Ведь ее мнения никто не спрашивал.

— Ты не против? — вежливо спрашиваю я у своей тетушки. — Было бы здорово встретить новых друзей. Думаю, я здесь надолго.

Не знаю, зачем я это сказала, — наверное, всему виной бессмысленная надежда и желание подольше задержаться в этой фантазии.

— Да мне плевать, — говорит она и поворачивается ко мне спиной. — Делай что хочешь!

Я отступаю и смотрю, как Рисс и девушка с тугой копной крашеных белокурых кудряшек смеются над какой-то шуткой, явно для своих. Они шепотом обмениваются секретами, прикрываясь ладошками. Рисс наклоняется, и браслеты съезжают вниз по ее руке, а вторая девушка говорит что-то, от чего она хохочет, откинув назад голову. Я миллион раз слышала этот смех, но никогда не видела, чтобы она смеялась вот так, без легкой тени печали, которая всегда проскальзывала в ее взгляде, словно напоминание о том, что за взлетом всегда следует падение.

— Ну так и что пьет наша британская красотка? — спрашивает красавчик по имени Майкл, и я с усилием перевожу взгляд на него. Красотка… Это не то слово, которое обычно используют люди, когда говорят обо мне. Разве что в этой фантазии. Вероятно, все дело в том, что какая-то часть моего подсознания всегда втайне желала это услышать. Остальные парни наблюдают за мной с откровенным интересом, и он делает шаг в сторону, чтобы встать аккурат между нами и загородить меня от них.

— Забей на них, — говорит он. — Они понятия не имеют, как разговаривать с девушками, только пялиться и умеют.

— Мы все знаем, что бы ты хотел с ней сделать! — кричит ему блондинка. — И с разговорами это не имеет ничего общего!

Майкл вздыхает и сочувственно качает головой.

— Я бы выпила пиво, — говорю я. Забавно, что в этом выдуманном мире мне может быть жарко и может хотеться пить. Во рту у меня сухо, а сердце колотится. Мой взгляд снова обращается к Рисс. Я хочу побыть с ней. Как мне подойти и заговорить с ней? Как найти повод просто смотреть на нее, как найти причину попросить ее не уходить и не бросать меня?

— Пойдем со мной, — зовет Майкл. — Если я оставлю тебя здесь, эти парни набросятся на тебя, как пчелы на мед.

— Я могу за себя постоять, — говорю я.

— Не сомневаюсь, — отзывается он. — Просто я хочу еще немного потрепаться с тобой, вот и все. Идем, Луна. Моя спутница. — Он ловит мой удивленный взгляд и смеется. — Что, думаешь, у нас тут нет школы или типа того? Я люблю космос. Ты знаешь, через пару месяцев NASA запустит зонд «Challenger», и он будет снимать все, мимо чего пролетит, а потом отсылать снимки на Землю. Круто, да?

Боже, кажется, я и в самом деле нафантазировала мужчину своей мечты: зеленые глаза, мускулистые плечи и любовь к астрономии!

— А представь себе, что он сможет отправлять на Землю данные, даже когда покинет Солнечную систему и углубится в космос, — говорю я.

Он смеется так, словно я сказала какую-то чушь.

— Сомневаюсь, что это продлится так долго. До одного только Урана лет двадцать лететь.

Или сорок, мысленно поправляю я, но ничего не говорю. Иду за ним в маленькую кухню, заставленную разнокалиберной мебелью. За матовыми стеклами раздвижных дверей видны упаковки и консервные банки. Там же стоит старомодная плита и гигантский холодильник — судя по виду, он мог бы пережить даже ядерный взрыв.

Майкл медленно обходит стоящий в центре стол, накрытый бело-зеленой клеенчатой скатертью в клетку, который выглядит как место, за которым частенько проходят уютные семейные ужины, и подбирается к гигантскому урчащему холодильнику.

— Уверена, что хочешь именно пиво? — бросает он через плечо. — У нас тут есть ром и «Pepsi», если тебе такое нравится. Папаша этих девчонок заночевал сегодня у своей матери в Квинсе. Иначе никакого рома бы не было. Ему не нравится, когда его малышки пьют, — он считает, что это не по-женски. Похоже, он совсем не знает своих девчонок.

— Правда? — спрашиваю я, и мой голос звучит куда более заинтересованно, чем должен бы.

Я знала, что мама потеряла свою мать в юном возрасте, но не помнила, что мне что-то известно о прабабушке. Точно не то, что она жила в Квинсе. Хотя, быть может, это я тоже выдумала.

— Пиво, пожалуйста.

— Вот что ты должна знать о Лео Люпо. — Майкл говорит тише, наклоняется ко мне, и моего носа касается сладкий, острый и колкий аромат его лосьона после бритья. Я внезапно осознаю, что это «Old Spice». — Он ведет себя словно мелкий бизнесмен, но этого о нем точно не скажешь, он скорее…

— Белламо! — доносится крик из коридора. — Ты что там творишь? Это незаконно!

— За собой следи! — орет Майкл в ответ. — Итак, британка Луна, расскажи мне о себе. — Он подхватывает бутылку и, ударив о край стола, сбивает с нее крышку одним резким, отточенным движением. — У тебя есть итальянские корни, да?

Я жду, что он отмочит еще что-нибудь в этом же духе, но нет. Он действительно хочет знать.

— По матери, — говорю я и выглядываю из двери, чтобы видеть Рисс в другой комнате. Мое сердце так и тянется к ней. Сколько же драгоценных секунд уже прошло в реальном мире, пока я здесь болтаю с плодом своего воображения?! Мне нужно вернуться к ней, пока все это не лопнуло, как пузырь, и я вместе с ним. Рисс уже на ногах — изображает какое-то событие, которое, вероятно, произошло сегодня днем. Даже просто наблюдая за ней, я могу сказать, что это история о каком-то липучем клиенте, который пытался ее клеить. Вся компания просто подвывает от смеха, наблюдая за тем, как она меняет «лица», размахивая банкой «Pepsi». Даже Стефани улыбается.

Может, и он среди этих парней? Эта мысль пронзает меня, и голова идет кругом. Может, среди них и мой настоящий отец? Например, вот этот, светловолосый с голубыми глазами. Может быть, это он?

— Эй, Луна, можно привлечь твое внимание на секунду? У меня сейчас комплекс разовьется, — говорит Майкл.

— Просто… Мы можем вернуться туда? — спрашиваю я, и он пожимает плечами.

— Конечно. — Майкл выглядит чуточку разочарованным. — Все, что пожелаешь, Спутница.

В другом мире, в другой Вселенной, в той, где существует только одна реальность, я бы с радостью прижалась спиной к дверному косяку и смотрела в зеленые глаза несколько часов кряду, но сейчас каждую наколдованную и рвущуюся на части секунду я хочу провести рядом с ней, моей мамой. Я хочу знать, что такого случилось с ней, что в результате получилась я.

Глава 7

— Белламо облажался? Есть-таки в мире цыпочка, на которую не действуют его чары! — Блондин со всей силы хлопает Майкла по плечу.

— Отвали, Кертис, — отзывается Майкл, и румянец покрывает его лицо. — Мы, вообще-то, говорили о космосе.

— Ага, о том космосе, что у тебя между… ушей, — смеется Кертис, и Майкл улыбается.

И все же он не уходит и все так же стоит в дверях, пока Рисс заканчивает свой рассказ.

— …И тогда я ей сказала: «Дамочка, если вы думаете, что у вас шестой размер, то вам нужно либо к психиатру, либо подучить математику». Она оборачивается и ловит мой взгляд. — Эй, как там тебя еще раз?

— Луна, — отвечаю я и внезапно чувствую прилив смущения, как будто мне снова восемь лет, мы на игровой площадке и меня зажали в угол крутые детишки. Они никогда не били меня. Просто не понимали. В отличие от моей дружелюбной сестры, я была для них чем-то совершенно непонятным. В мою сторону всегда тыкали пальцами, на меня всегда пялились.

— Ты всегда одеваешься как парень? — Она осматривает меня сверху вниз. — Не хочешь, чтобы мужчины обращали на тебя внимание?

— Я… эм… да нет, не особо, — пожимаю я плечами, и внезапно Рисс предстает передо мной в другом свете: превращается в обычную юную красотку, которую сбивает с толку вид моих неуложенных волос и отсутствие макияжа.

— У меня такая работа… Словом, мои коллеги — мужчины, и они очень легко отвлекаются на всякую ерунду.