– Не хочу, чтобы вы перестали общаться из-за меня, это неправильно, – сказала я Джейку по дороге в школу.
– Я не Джинн, чтобы исполнять твои желания, Рамирес, – ответил он.
По дороге к классу риторики мои ладони потеют, а ноги становятся ватными. Может, стоит прогулять урок, чтобы не сталкиваться с Олли и ПАКТ?
Я смогу – убеждаю я себя снова и снова. Будет неловко только первые дни, дальше станет легче. Все вернется на свои места.
– Тряпка! – вздрогнув от голоса Констанс, я оборачиваюсь.
Пока она быстро переставляет каблуки, в моей голове горит только одна мысль – «Она все знает!».
Остановившись напротив, Констанс скрещивает руки на груди и, надув пузырь из жвачки, звонко лопает его. Я оглядываюсь в поисках ее подруг. Если они нападут на меня, нужно будет молниеносно принимать решение: отбиваться или бежать. Но тех, кто бежит – признают слабаками, – и станет только хуже.
– Слушай, тут такое дело… Ты не можешь больше работать в «Мемфис Ньюс». Честно говоря, я бы хотела обойтись без этого решения, но Пайпер моя подруга, а ты вроде как спишь с Элфордом и…
Господи, если бы ты узнала, с кем я на самом деле переспала, то воткнула бы каблук прямо мне в голову.
– Я не сплю с Джейком.
– Ну, считай, что я провидица и предсказываю твое ближайшее будущее. Он крутится рядом именно потому, что ты не спишь с ним. Запретный плод сладок, хотя… – Поджав губы, она оглядывает меня с головы до ног. – Вкус у него сомнителен. В данном случае плод подгнивший.
– Люблю твое умение оскорблять с улыбкой на лице, Констанс.
– Я же блогер, привыкла улыбаться, даже когда не хочется. В общем, мне правда надоели ссоры, к тому же мы с Оливером вроде как окончательно расстались, да и Пайпер теперь наплевать на Элфорда, поэтому мы решили тебя помиловать.
Очень сомневаюсь в том, что Пайпер Майерс хоть когда-нибудь будет наплевать на Джейка. Они решили меня не трогать только по одной причине – Пайпер боится Джейка и надеется, что он к ней вернется точно так же, как Олли вернулся к Констанс даже после ее измены.
– Спасибо, очень великодушно с вашей стороны.
– Знаю. На собрания газеты можешь не приходить, но те скетчи, которые ты нарисовала, я все же заберу для следующего выпуска, но не жди, что хоть где-то будет упомянуто твое имя.
– Хорошо.
Глянув за мою спину, Констанс подносит пальцы к губам и раскрывает рот, делая вид, что ее сейчас стошнит.
– Ты еще не сдох, Элфорд?
– Констанс, солнышко, и тебе доброе утро. – Остановившись позади, Джейк опускает руки на мои плечи и прижимает спиной к своей груди. – С кем встречаешься на этой неделе? Есть совет: дай своей вагине небольшую передышку, она явно устала работать без выходных.
Растянув губы в улыбке, Констанс поправляет волосы.
– Есть совет для вас обоих: перед тем как начнете заниматься сексом, нырните в бассейн с антисептиком. Ты, с багажом девчонок, – она указывает на Джейка, – явно переносчик сифилиса. А ты, Тряпка… Мусор есть мусор, одна грязь и антисанитария. Хотя вы ведь родом с одной свалки, верно?
Пожав плечами, Констанс идет к классу.
– Почему мне даже не обидно, когда она бросается оскорблениями? – задумчиво спрашивает Джейк, опуская подбородок на мою макушку.
– Потому что она так часто ими разбрасывается, что они теряют свою значимость?
– Возможно.
Джейк отстраняется, и я поворачиваюсь.
– Готова зайти в кабинет?
Нет. Я абсолютно точно не готова к этому.
– Да.
Оливер уже сидит за партой. Отек на скуле спал, но под глазом виднеется желто-фиолетовый ореол синяка, на переносице ссадина, и от этого у меня сжимается сердце. Все из-за меня.
– Привет, – произношу я одними губами.
Оливер с неловкостью кивает в ответ, а затем смотрит на Элфорда, который пропускает меня вперед и садится за моей спиной.
– Поговорим после урока? – спрашивает у него Олли.
– Только если проводишь меня до кабинета, у меня пара минут, чтобы перейти в другой корпус на испанский.
Джейк звучит беззаботно, но несмотря на это я напрягаюсь всем телом, потому что не знаю, что хуже: когда Джейк в холодной ярости или когда говорит с напускным безразличием.
В класс под ручку заходят Пайпер и Айрис, а за ними бежит Тиффани, они демонстративно игнорируют всех, кроме Констанс.
С началом урока я немного расслабляюсь, а еще вслушиваюсь в каждое слово преподавателя, чтобы отвлечься от своих проблем.
– Искусство речи заключается в тоне, дыхании, подаче, скорости, – воодушевленно говорит миссис Мэйси, прохаживаясь вдоль доски. – Также большую роль играет уверенность. Говорить на публику – это актерское мастерство, а, как мы знаем, публикой может послужить даже один человек. Сегодня мы с вами немного попрактикуемся и порассуждаем о том, как тяжело говорить несерьезные вещи с серьезным выражением лица. Таким трюком пользуются актеры стендапа.
Миссис Мэйси берет со стола прозрачную банку для печенья, в которой полно бумажек.
– Здесь у нас названия песен. Каждый из вас попробует себя в роли актера комедии и прочтет текст песни как монолог. Без смеха, вы должны верить в то, что говорите.
– Ну, кто хочет попробовать?
Первой вызывается Констанс, она вытягивает бумажку с песней «Семь колец» Арианы Гранде. Миссис Мэйси выдает лист с текстом, и я совру, если скажу, что Констанс не справилась на отлично. Она сияет, словно на сцене, не зажимается, не стесняется, а по завершении монолога весь класс аплодирует.
Следом зачитываются тексты Эда Ширана, Элвиса Пресли и группы Куин.
– Оливер. Как самочувствие, справишься?
– Простите, голова раскалывается, – отвечает он, массируя виски. – Можно в другой раз?
– Конечно, – с сочувствием отвечает миссис Мэйси. – Микки?
– Можно я тоже в другой раз?
– Прости, но нужно это сделать. Оливеру я разрешаю не принимать участие, потому что он выглядит так, будто на уикенде подрабатывал боксерской грушей. Давай же, Микки.
– Я могу выйти за нее.
– Еще успеешь, Джейк. Мы все знаем, как ты любишь внимание, но не отбирай у Микки минуту славы, идет?
Я нехотя поднимаюсь из-за парты. Опустив руку в банку, я вытягиваю первую попавшуюся бумажку и разворачиваю.
– Джастин Бибер «Бэйби».
По классу разносятся смешки, но такая реакция у ребят абсолютно на каждую песню. Ладони потеют, когда миссис Мэйси протягивает мне лист с текстом. Мне совсем не хочется привлекать лишнее внимание, но именно поэтому я и выбрала класс риторики – один из способов перебороть себя.
– Ты знаешь, что любишь меня, – читаю я вслух. – Я знаю, ты неравнодушна.
– Громче, Микки.
Прочистив горло, я делаю глубокий вздох.
– Просто крикни в любой момент, и я приду.
– И сделаю уборку в твоем доме, – добавляет Томас, вызывая новую волну смеха в классе.
Джейк оборачивается и запускает тетрадь, как фрисби, прямо в лицо Томаса.
– Не мешай ей. И принеси мне обратно тетрадь. Живо.
– Джейк! – Миссис Мэйси похлопывает ладонью по столу. – Еще одна такая выходка и ты покинешь класс.
– Вы сами сказали, что в этом классе мы можем вести себя свободно и самовыражаться.
– Да, но в этот список не входит швыряние тетрадей в одноклассников.
– Извините, это больше не повторится. Да, Томми?
– Да, – отзывается тот, возвращая Элфорду тетрадь.
Я возвращаюсь к тексту. От холодного взгляда Пайпер мои внутренности словно покрываются льдом, поэтому я решаю не поднимать головы и читать с листа текст, который знаю наизусть. Голос дрожит и пропадает на строчках вроде: «Когда мне было тринадцать, я полюбил в первый раз» или «Не могу поверить, что моей первой любви не будет рядом». Черт возьми, не думала, что когда-нибудь буду действительно раздавлена этой песней.
– Для первого раза очень даже неплохо, – врет миссис Мэйси, пока я с горящими щеками возвращаюсь за свою парту. – Так, – она встряхивает банку с бумажками, – следующим к нам выйдет парень с гиперактивностью. Прошу, мистер Элфорд.
